— Вы просто недопоняли, чего хотите, — снисходительно произнес он, обращаясь к младшим. — Руководить бригадой — целая наука! — Он повернулся к старшим ребятам. — Не будем спорить! Вот увидите — они сами откажутся! Ребята ведь неглупые — поймут, что не доросли до этого дела!
И действительно, первокурсники приумолкли.
— Я говорил — они умные! — победно улыбнулся выступавший. — Быстро дошло, что это им не по плечу!.. Выбирайте бригадиров из старших.
Петька поднял руку, но не вверх, а вперед — к парню на трибуне, и тот подумал, что Петька выдвигает его в бригадиры.
— Меня? — еще шире и победней улыбнулся он.
— Себя! — отрезал Петька. — И я еще подумаю — приглашать ли тебя в мою бригаду!
Старшекурсник растерялся, а Петьку за храбрость большинством голосов утвердили бригадиром. Нашелся подходящий паренек и на втором курсе. Выбрали и его.
А выпускники сначала предполагали выдвинуть в бригадиры лучшего ученика курса, но после его неудачного выступления проголосовали за другого.
Новый спор возник, когда стали обсуждать профессиональный состав бригад. Одни говорили, что нужна строгая специализация. Другие предлагали создать смешанные бригады, включив в каждую учащихся разных специальностей. Верх в этом споре не одержали ни те, ни другие. Прошло Петькино предложение — создать совет бригадиров, включив в него мастеров и наставников, и там в рабочем порядке решить этот вопрос.
— Ты сам-то за какую бригаду ратуешь? — после собрания спросил у Петьки Никита Савельевич.
— Я за ту, — ответил Петька, — которая все умеет.
— Тогда и бригадиру надо все знать и уметь.
— Вы же рядом будете!
Никита Савельевич хмыкнул не без удовольствия.
— Я, знаешь, тоже не всемогущий… Помогу, чем могу, но заранее тебя предупреждаю: когда зарплату начислять будешь, у меня же спрашивай, кому сколько.
— Нам что-то положено? — заинтересовался Петька. — Ведь для себя работать будем.
— Пятьдесят процентов, — сказал мастер. — Как за всякую производственную практику… Вот и покумекай, бригадир! Деньги немалые и делить не на двоих — на три десятка, да еще без обиды чтоб было!
Помнил Никита Савельевич настойчивые просьбы Петьки — каждую работу оценить в рублях — и хотел понять, как он намерен распорядиться настоящими деньгами.
— Каждому по его работе! — не задумываясь ответил Петька, будто заранее подготовился к этому вопросу. — Это коэффициентом трудового участия называется.
— Статейки почитываешь! — приятно удивился Никита Савельевич. — А читал, как некоторые бригадиры поигрывают коэффициентиком в свою пользу?
— А мы этот коэффициент открытым голосованием утвердим — каждому отдельно. И еще я хочу предложить — в месяц только по пятерке или десятке платить — на кино, а полный расчет, когда сдадим наш первый объект.
— А если не сдадите?.. Напартачите чего-нибудь или еще что…
— Тогда — никаких денег! — убежденно сказал Петька. — Я бы и те десятки назад высчитал… К нам в школу писатель один приходил — рассказывал. У них если книга плохая получилась или не написал ее в срок, ни копейки не платят и аванс обратно отбирают. Вот это справедливо!
«Прижимистый будет из него бригадир! — решил Никита Савельевич и ничего не сказал, но подумал: — Пожалуй, не так уж это и плохо!»
На совете бригадиров с участием мастеров, наставников и Зои Владовой приняли предложение о смешанном составе бригад.
Набор рабочих в бригаду Петька начал с ребят из своей комнаты. Семен согласился сразу. Теперь он был удивительно покладистым и отзывчивым. Не чувство вины и не томительное ожидание суда сделало его таким. Он сроднился с училищем, поверил в людей, которые помогли ему в тяжелые минуты, когда решалась его судьба. Не очень надеясь на изысканные Олегом смягчающие вину обстоятельства, Семен решил при любом приговоре вернуться в училище даже через несколько лет. И о специальности он уже начал подумывать серьезно. Все больше привлекала его могучая рука крана. И видел он себя где-то высоко над землей, в прозрачной кабине. Оттуда он, как сказочный богатырь, опускал руку, и любой груз был ему по силам.
Олег на Петькино предложение ответил вопросом:
— А нужен я тебе?
— Ты еще мало что умеешь, — прямо сказал Петька. — Но ты честный, а это уже кое-что. Умрешь, а сделаешь!
— Ладно, бери тогда, — согласился Олег.
Его сначала обрадовала Петькина похвала, но вдруг откуда-то изнутри поднялось чувство стыда. Какой он честный? Всех обманул и продолжает обманывать и родителей, и ребят, и преподавателей. Совсем недавно, чтобы не ездить в университет за письмами и денежными переводами, он написал домой, что переселился в другое общежитие, и дал адрес училища, скрыв, что это ПТУ.
Хороша честность!
О поступлении в университет Олег думал теперь редко и не как о чем-то желанном, а скорее как о вынужденном обязательстве, когда-то взятом на себя и превратившимся в лишний груз на шее. Сейчас Олегу казалось предпочтительней вместе с Петькой на любом морозе копать траншею для труб, чем готовиться к повторным вступительным экзаменам в университет. К ПТУ у него появилось какое-то двойственное отношение.
Ни одной строительной специальностью он пока не увлекся, а все училище в целом стало для него дорогим и близким, и ему больше не хотелось расставаться с ним.
Петька и Борису предложил вступить в бригаду.
— Не-а, — ответил тот и, чтобы смягчить категорический отказ, добавил: — Срочная работа. Скоро покажу.
В последние дни он уходил куда-то по вечерам вместе с Олей и другими ребятами, посещавшими кружок реставрационных работ. Болтали, что они ездят в какую-то старинную часовню, но сам Борис ничего об этих поездках не рассказывал.
Со своего курса Петька взял в бригаду еще только пять человек, а остальных набирал со старших курсов из групп разных специальностей. Шли к нему охотно — помнили его необычное самовыдвижение в бригадиры. Такой ни себя, ни других в обиду не даст. Желающих поработать с Петькой оказалось больше чем нужно. Никого уже не смущало, что он — первокурсник, не проучившийся и половины года. Даже мастеров удивляла его безошибочность в комплектовании бригады. Он набрал в нее ребят именно тех специальностей, которые нужны, и ровно столько, сколько требовал объем работ.
Все знали, что Петьке помогает Никита Савельевич, и все-таки четкая распорядительность шестнадцатилетнего подростка радовала и вызывала уважение.
И завхоз оказался деятельным и пробивным человеком. Все, что требовало согласования, было согласовано, а что не могло обойтись без утверждения, — утверждено. Вскоре он получил документацию и материально-технические фонды на прокладку и монтаж системы водоснабжения будущего бассейна.
Несколько задерживался проект внутреннего переоборудования бывшего склада и строительства котельной для подогрева воды, но и эти документы были уже почти готовы.
Ребятам не терпелось поскорее взяться за дело, и на совете бригадиров решили начать прокладку труб. Для такой работы хватало и одной большой бригады.
Возник вопрос, кому поручить это. Бригадиры рьяно отстаивали свое право на первый объект. Среди мастеров и наставников тоже не было единогласия.
Зоя вынула из стола один заточенный и два совершенно новых карандаша и предложила бригадирам тянуть жребий:
— Кому достанется острый, тому и начинать.
Повезло Петьке — он вытащил заточенный карандаш.
Через день утром во внутренний двор училища въехала тяжелая темно-оранжевая машина с длинной загребистой рукой, почетно покоившейся на самом верху.
Шел первый урок. Ребята, занимавшиеся в кабинетах с окнами во двор, повскакали с мест, и преподавателям пришлось потратить несколько минут, чтобы восстановить тишину и порядок.
Вместе с экскаватором приехал и инженер, которому поручили надзор и общее руководство работами. Вытягивая шеи, ребята тайком продолжали посматривать в окна и видели, как появился во дворе завхоз и помог инженеру развернуть на ветру какую-то карту. К ним подошел экскаваторщик. Они втроем посовещались, глядя то в карту, то на двор. Потом экскаваторщик вернулся в кабину и подвел машину поближе к бывшему складу. Рука с большим зубастым ковшом на конце ожила, развернулась, выдвинулась чуть не до самой кирпичной стены, опустилась к земле и легко взломала верхнюю корку замерзшего грунта.
К концу занятий двор уже пересекали рваные по краям глубокие траншеи. А неподалеку высились штабеля труб и не то коробов, не то жолобов из бетона. Ярко краснели на снегу стопки нового кирпича. Стоял там и небольшой автокран, временно переданный шефами в распоряжение училища.
Если бы в тот день Петьку вызвали отвечать на каком-нибудь уроке, он наверняка получил бы двойку. Не до уроков было ему. Выбегая на переменах во двор, он с тревогой видел удлинявшуюся с каждым часом траншею и растущие груды бетонной арматуры и кирпича. И хотя все было заранее обговорено с Никитой Савельевичем и Петька отлично знал не только назначение всех этих строительных материалов, но и последовательность работ, он все же оробел немного.
Лишь на последнем уроке он сумел взять себя в руки и подавил неуверенность. Но ненадолго. Еще раз продумывая начало работ, он вдруг осознал, что не представляет, как в первый день расставить бригаду из двадцати восьми человек. Специальность у них разная. Электросварщикам, монтажникам, бетонщикам делать пока было нечего. В первую очередь требовалось расчистить траншеи. Выходило, что в первый день только первокурсники могли работать. Они еще не владели никакой специальностью, и лопата — самый подходящий для них инструмент. А остальные что будут делать? Этих задиристых специалистов на земляные работы не поставишь — заартачатся! Что же это за бригада, если одни работают, а другие смотрят и ждут?
И взяло Петьку сомнение: не ошибся ли он, предложив создать смешанные бригады?
С этими сомнениями и прибежал он сразу же после занятий к Никите Савельевичу. Мастер заставил самого Петьку поискать правильное решение.