В лесу на поляне стоял крошечный домик, в котором жили два маленьких человечка.
Одного из них звали Мухмурка. Он спал под красно-белым одеяльцем. А другого — Вахмурка. У него одеяло было сине-белое.
Но можно сказать о них и по-другому. Из двух лесных человечков Мухмурка был худенький, а Вахмурка — толстенький.
Вообще-то, вы можете представить их себе какими угодно, только не одинаковыми.
На стене избушки висели и весело тикали часы. Но это были необычные часы. У них была только одна стрелка. А на циферблате вместо цифр было написано: лето, осень, зима, весна.
Однажды, когда стрелка подошла к «весне», Мухмурка сел на край своей кровати и сказал: — Вахмурка, вставай!
— Не хочется, — сладко зевнул Вахмурка и натянул сине-белое одеяльце себе на голову.
Мухмурка открыл ставни и посмотрел на лесную поляну.
— Вот и весна пришла! — радостно объявил он.
— А кто в этом виноват? — проворчал Вахмурка. — Часы виноваты.
— А в лесу так хорошо! — радовался Мухмурка.
— Не уговаривай. Ни за что не встану, пока не потянусь как следует, — пробурчал Вахмурка из-под одеяла.
Он потягивался и потягивался, и делал это так долго, что нечаянно задел единственную стрелку. Она закачалась, завертелась, а за окном сами по себе стали чередоваться весна, лето, осень и зима. На дворе то светило солнышко, то падал снег, то гремела гроза и дул сильный ветер.
— Ну какой же ты неловкий! — возмутился Мухмурка.
В избушке вдруг стало так холодно, что стрелка замёрзла и остановилась.
Мухмурка мгновенно спрятался под одеяльце, а Вахмурка не успел — у него начался ужасный, прямо-таки жуткий насморк. Он чихнул, словно из ружья выстрелил, и, едва успев сказать «Они во всем виноваты! Они…», снова чихнул.
Вахмурка в сердцах сорвал со стены часы и швырнул их в окно, прямо в снежный сугроб.
— Теперь они уж точно сломаются, и на всём свете будет всегда только зима! — испугался Мухмурка.
Вахмурка хотел на это что-то ответить, но у него начался такой чих, что даже домик задрожал и снег стал падать с крыши.
Отважный Мухмурка выскочил из избушки и принялся искать в сугробе часы, но их нигде не было. Наверное, часы обиделись и укатились по снегу в лес. Мухмурка позвал тихонько и ласково: «Тик-так, тик-так, тик-так…»
И что вы думаете? Вдруг откуда-то сверху послышалось: «Тик-так, тик-так…» Мухмурка задрал голову и посмотрел на высокое дерево, где на ветке сидел филин Серое Ушко. В лапах он держал часы и с удивлением разглядывал их.
— Верни, пожалуйста, нам часы, — попросил Мухмурка.
— Ты внизу, а я наверху. Не могу я тебе их вернуть, — ухнул Серое Ушко.
— Это наши часы, — стал уговаривать филина Мухмурка.
— Кто их держит, тому они и принадлежат, — ответил филин.
— Ты не умеешь с ними обращаться!
— Умею, — снова ухнул Серое Ушко и начал крутить стрелку назад.
И тогда началось необыкновенное: зима сменилась осенью, осень — летом, лето — весной. Потом снова наступила зима, осень, лето, весна. И снова зима, осень, лето, весна. Словом, всё наоборот.
Снег летел обратно в облака, прошлогодние листья стремительно возвращались на деревья, на миг зеленели и тут же превращались в почки. Птицы летели хвостиками вперёд, потом становились птенчиками, пищащими в гнёздах, а затем исчезали в яичных скорлупках. Солнце бежало по небу тоже в обратную сторону. Дождь устремлялся из травы к солнцу.
— С тобой невозможно разговаривать, — рассердился Мухмурка. — Почему ты меня не слушаешь?!
— Вот ещё! И не подумаю! — ухнул Серое Ушко и отвернулся.
Тогда Мухмурка вернулся в домик, вытащил сонного Вахмурку из постели и поставил так, чтобы его нос смотрел точно в сторону филина. Вахмурка втянул в себя воздух, а потом три раза чихнул, да так громко, словно охотник выстрелил из ружья.
Филин от испуга выронил часы, Мухмурка подхватил их и принёс домой. Он повесил часы на стенку и пустил стрелку так, чтобы она больше не показывала бог весть чего.
Глава 2. Грустная Фея
Однажды ранней весной, когда морозы начали прятаться в лесной чаще, Мухмурка повстречал маленькую Фею. Она стояла у родника, покрытого льдом, и горько плакала. Это была родниковая Фея. Такие феи живут в лесных родниках. И если в этой сказке нашёлся родник, почему бы рядом с ним не появиться маленькой лесной фее?
Грустная Фея вытерла кулачком слёзы, топнула ножкой об лёд и сказала:
— Я не могу вернуться домой! Представляешь? Вышла на минутку за подснежниками, а негодник мороз взял да и накрыл родничок ледяным стёклышком.
— Я помогу тебе, — сказал Мухмурка и стал бить, как молотком, каблуком об лёд. Лёд зазвенел, но даже не потрескался. Маленькая Фея заплакала пуще прежнего.
— Перестань плакать. Платье от слёз вымокнет, и ты простудишься! Давай я приведу Вахмурку, и мы вдвоём откроем ледовую дверку. Знаешь, какие у Вахмурки крепкие подковки на башмаках!
Он сбегал за Вахмуркой. Тот надел свои замечательные башмаки с крепкими железными подковками и пошёл к лесному роднику следом за Мухмуркой.
Фея всё ещё плакала. Слёзы падали на лёд и звенели, как маленькие стеклянные бусинки. Динь-бом, динь-бом!
— Мне тебя очень жаль, — сказал Вахмурка, — но я не умею ходить по льду, он такой скользкий. Ой упаду! Ай!
Он поскользнулся и замахал руками, но Мухмурка подхватил его и сказал:
— Не упадёшь, я тебя крепко держу. Стукни разочек подковкой об лёд, и он расколется на мелкие кусочки, вот увидишь.
Вахмурка топнул одной ногой, потом другой, но лёд оказался таким крепким, что и не думал трескаться. Он только звенел, как звенят иногда окошки в доме.
— Не так колотишь! — воскликнул Мухмурка. — Дай покажу как надо!
Он отпустил Вахмурку и что было сил топнул ногой, лёд на роднике снова звякнул, да и только.
— Кажется, я падаю! — закричал Вахмурка.
И правда: в ту же секунду он шмякнулся на лёд.
Фея перестала плакать и сказала:
— Мне показалось, что лёд хрустнул.
— Мне — тоже, — сказал Мухмурка. — Вставай, Вахмурка. Сейчас мы его расколотим. Если лежать на льду, можно сильно простудиться.
Мухмурка помог Вахмурке подняться, взял его крепко за руку и скомандовал:
— Раз, два, три!
Друзья изо всех сил топнули башмаками об лёд, но ледовое стёклышко сияло как ни в чём не бывало. Фея снова заплакала, и снова покатились по льду круглые бусинки. Это замерзали на лету слёзы.
— Я никогда, никогда не попаду к себе домой!
— Да что же это! — возмутился Мухмурка. — Неужели лёд никогда не расколется?!
Мухмурка сердито хлопнул себя по коленкам, а Вахмурка, отказавшись от поддержки друга, закричал:
— Ой падаю! Ай!
Бам! Он шлёпнулся на лёд, и всем показалось, будто послышался хруст.
— Если ещё чуть-чуть постучать каблуком, он точно треснет, — уверенно сказал Мухмурка.
— Я уж и не знаю, — поморщился Вахмурка, — но голова у меня, кажется, точно треснула. Пожалуй, двух шишек для меня многовато. Побегу-ка я домой.
Вахмурка вскочил, но опять поскользнулся и грохнулся на голубой лёд.
Плюх! Тр-р-рах!!! Это лёд под ним раскололся на мелкие кусочки. Мухмурка едва успел поймать Вахмурку за воротник и вытянуть его на берег.
— Ах, я вам так благодарна, — улыбнулась Фея. — До свидания, большое вам спасибо!
Она скользнула в родник. Туда, где ожидал её уютный домик из мягкой речной травы…
Глава 3. Волшебные ягоды
Была весна, а Вахмурка снова чихал и никак не мог от этого избавиться. Он промок в роднике, помогая маленькой Фее вернуться домой.
— Тебе наверняка поможет отвар из ягод шиповника. Давай найдём кусты шиповника, нарвём ягод и заварим душистый чай, — сказал Мухмурка Вахмурке и, выглянув в окошко, добавил: — Однако возле дома нет ни одной ягодки, потому что все кусты голые. Придётся искать в другом месте.
Друзья пошли по тропинке в лес. Вахмурка чихал или скрипел зубами, чтобы не чихнуть. Вдруг они заметили, как над лугом поднимается лёгкий дымок.
— Наверное, там тоже кто-нибудь заваривает шиповниковый чай, — сказал Мухмурка. — Бежим туда и попросим одолжить нам одну ягодку.
Вахмурка старался бежать там, где поровнее, чтобы не споткнуться и нечаянно не чихнуть. Мухмурка постоянно торопил его. Ему не терпелось поскорее увидеть хозяина дома, откуда вился дымок.
Хозяином дома, стоящего среди луговых ромашек, оказался очень рассудительный, очень важный суслик Бур лик. Он окуривал дымом пчелиные соты на своей пасеке.
— Проходите мимо! — закричал он, едва маленькие человечки появились на его дворе. — И чтобы я вас больше не видел. Кыш отсюда! Не хватало ещё, чтобы ты, Вахмурка, своим чиханьем всех моих пчёл распугал.
— Какой сердитый! — опешил Вахмурка. — Ааапчхи!
Суслик Бурлик от неожиданности уронил дымовую плошку, и одна пчела больно ужалила своего хозяина в нос.
— Я так и знал! — завопил Бур-лик. — Я говорил!
— Лучше пойдём к лесному пруду, — предложил Мухмурка другу, и они поспешили прочь.
По берегам пруда рос мохнатый зелёный камыш, в котором запуталась еле видимая дымка тумана. Вода в пруду булькала пузырьками. Пузырьки всплывали на поверхность и лопались, точно так же как лопаются пузырьки в чайнике или в кастрюльке, если в них кипятить ароматный шиповниковый чай.
В пруду жил водяной по имени Кибулька. Он и в самом деле готовил в кастрюльке особое варево. Только не шиповниковый чай, а свежий утренний туман.
— Эй! Вахмурка! — закричал Кибулька из тумана. — Если ты, негодник, чихнешь мне в кастрюльку, я тебя утоплю! Буль-буль!
Он всегда так говорил, когда очень сердился. Когда Кибулька был в хорошем расположении духа, он шуршал камышом. Шур-шур-шур!
Но стоило Вахмурку попросить не чихать, как ему, словно нарочно, ещё больше захотелось чихнуть. И Вахмурка чихнул. Водяной от неожиданности подпрыгнул, нечаянно перевернул свою кастрюльку, и туман из неё вытек.