Правда, при ближайшем рассмотрении финский красавец Киру несколько разочаровал. Все его достоинства хорошо смотрелись издали и… сзади. А вблизи отчетливо просматривались многочисленные дефекты. Глаза у носильщика были маленькие и как-то уж очень глубоко спрятанные под надбровные дуги. Волосы были не светлые, а скорее рыжеватые, клочковатые и давно не стриженные. И высокий рост никак не компенсировал солидное «пивное» брюшко, которое уже нависло у молодого человека над поясом брюк.
И это ему еще тридцати нету! А что будет с ним к сорока? А к пятидесяти годам? Во что он превратится?
Выбросив эти неприятные мысли из головы, Кира осмотрелась по сторонам. За исключением разочаровавшего ее носильщика, все остальное девушке понравилось. В гостинице было чисто, светло, уютно и как-то по-особенному празднично, нарядно.
Хозяева еще не убрали рождественские украшения, несмотря на то что официальный Новый год на всей планете миновал уже три дня назад.
Сами подруги дождались конца предновогодней суеты и лишь затем отправились в путешествие. Да и что им было делать в опустевшем офисе? Отвечать припозднившимся клиентам, что все туры давно распроданы и надо было раньше думать? Хотя бы за пару месяцев до всеобщего рождественского сумасшествия?
Нет, подруги не хотели виновато разводить руками и смотреть в укоряюще-жалобные глаза посетителей. А то еще, чего доброго, им пришлось бы самим отказаться от своей альпийской новогодней сказки и продать ее какому-нибудь бедолаге.
А так с них и взятки гладки. Уехали и уехали. Нет перед ними бедолаги, которому не достался их тур, нету и угрызений совести. И они с Лесей смогут отдаться приятным впечатлениям. То есть смогли бы, если бы не противный буран.
– Добрый вечер! С Новым годом! Как дела? Очень рады вас видеть!
На пороге появилась красивая высокая женщина с темно-русыми волосами, заплетенными в густую косу. Такие волосы подруги прежде видели лишь в старых фильмах про Русь Православную. И теперь с уважением смотрели на этакое сокровище, которое росло на голове у этой молодой женщины.
Впрочем, если присмотреться хорошенько, то кроме волос и статной фигуры других особых достоинств у вышедшей к ним женщины и не было. Ну, разве что мелодичный и одновременно звучный грудной голос, крутые бедра, тонкая талия, большие глаза… А что, собственно говоря, еще делает женщину красавицей?
И все же подруги не могли бы назвать хозяйку их гостиницы настоящей красавицей. Все дело в том, что настоящая королева осознает собственную красоту и значимость этой красоты для всего мира и держится, и ведет себя соответственно. А вышедшая к ним женщина, несмотря на все свои внешние достоинства, своей красотой не хвасталась. Не выпячивала ее, а, наоборот, прятала под повседневную одежду, под усталый взгляд, сгорбленную спину. Крала и у самой себя, и у всего остального мира.
Звали эту женщину Настасьей. Она жила с мужем в Финляндии вполне счастливо уже второй год. Была всем довольна и обеспечена.
– Как добрались? – тепло приветствовала она своих гостей. – Погода-то разыгралась, просто страх смотреть за окно.
– Погода ужасная, это верно.
– Впрочем, тут еще ничего. А помню, вот у нас дома в деревне, как непогода, так волки за околицей выть начинают. Вроде и не страшно дома-то, стены толстые, и в самом доме светло, а все равно мороз по коже от их воя продирает.
– Ну, ты вспомнила, Настена! – весело откликнулся разбирающий чемоданы Славик. – Тут-то у вас не волки, а самолетные двигатели воют.
– Не воют, Славочка, – как-то грустно усмехнулась Настасья. – У нас уровень децибелов специальным датчиком измеряли. Все у нас в норме.
– Всегда у вас все в норме. И не скучно тебе, Настасья?
Славик подтрунивал над хозяйкой так, словно был сто лет с ней знаком. А она и не думала обижаться на него. Только улыбалась своей замечательной, немного загадочной и печальной улыбкой. И отдавала распоряжения, куда нести вещи постояльцев, что накрывать на стол, отвечала, где у них в доме ванная, а где находится сауна. И умудрялась одновременно делать еще десятки других мелких дел.
Подругам досталась очень уютная комната, отделанная натуральным деревом. То ли сосной, то ли лиственницей. Девушки не слишком разбирались в древесине, зато они сумели оценить настоящий домашний уют, который из совсем недорогих подручных средств сумела создать неизвестная им дизайнер.
В том, что обставляла комнату именно женщина, у подруг не возникло ни малейших сомнений. Только женщина могла сплести из колосков пшеницы, ржи и овса кучу таких красивых веночков, украсив их еще и шишечками сухого хмеля, ягодками рябины, а также дополнить простыми соломинками, так к месту и по делу натыкав их в свои композиции. От последних веяло летним теплом и хлебным духом.
Постели были застелены безукоризненно чистым постельным бельем, на котором лежали красиво свернутые полотенца, переложенные колосками пшеницы. Пол застилала соломенная подстилка. А с потолка свешивались какие-то резные безделушки.
– Ну как? – встретила Настасья спустившихся вниз подруг. – Вам понравилась ваша комната?
– О, да! Очень. Спасибо вам огромное.
– А кто ее оформлял?
– Оформлял? – казалось, удивилась Настасья. – Я сама и обставляла. Кто же еще? А что? Плохо получилось?
В ее глазах мелькнул страх. Она очень боялась разочаровать кого-либо. И подруги поспешили заверить милую женщину:
– Просто чудесно!
– Мы прямо ахнули, когда вошли!
– Все эти колоски!
– И резные деревянные поделки!
– Прелесть!
– Правда? – тут же просияла им в ответ Настасья. – Я очень рада, что вам понравилось! А резные игрушки – это уже мой муж вырезал. Он у меня мастер на все руки. Он сейчас поехал в Хельсинки на рождественскую ярмарку. Продает там свои игрушки, а заодно обучает молодежь и всех желающих этому древнему ремеслу.
И Настасья качнула рукой свисающую с потолка жар-птицу с резным хвостом и пышным опереньем. Было видно, что своим мужем и его талантом она очень гордится. Но вот подруги просто не могли не подумать про себя, что Рождество-то в Европе уже давно прошло.
Финляндия хотя страна во многом православная, но Рождество отмечает по европейскому обычаю, в декабре, а не в январе вместе с Россией. Значит, основная ударная праздничная волна давно миновала. Тем не менее Настасьин муж все еще не вернулся домой. Похоже, как и многие финские мужчины, он был любителем крепко заложить за воротник. И сейчас прогуливал с дружками все то, что ему удалось заработать на рождественской ярмарке.
Но тут же подруги мысленно осадили себя, велев себе не соваться в чужие дела. Это не их муж прогуливает честно заработанные денежки, а Настасьин. Вот пусть она сама и думает, как ей быть.
Глава 2
Настасья была из породы тех людей, у кого сначала идет дело, а потом слово. Вот и сейчас она не успокоилась и не присела, пока не был полностью сервирован стол для ее гостей и она не обеспечила все их потребности. Настасья была явно рада видеть у себя в гостях соотечественников. Несмотря на явную любовь к своему мужу, она скучала в большом доме в обществе прислуги.
Кроме Настасьи и ее отсутствующего мужа, в гостинице постоянно проживал Юсси – тот самый светловолосый парень – носильщик. Он был дальним родственником Йокки – мужа Настасьи. Особым умом парень не блистал, даже попросту был придурочным, но для тяжелой работы, не требующей больших умственных усилий, вполне годился.
– Если ему точно и дословно объяснить, что делать, то он справится. Вот только одна беда, иногда на само объяснение у меня уходит больше времени, чем на работу.
Судя по взгляду парня, именно так оно и было. И добрая Настасья еще преуменьшала проблему от нахождения явно слабоумного парня у нее в доме. Лично сама Кира гнала бы такого работника от себя далеко и надолго.
– Но что я могу поделать? – развела руками Настасья. – Юсси – троюродный брат моего мужа. Он вырос в их семье. Кажется, родные родители Юсси погибли, когда ребенку не было от роду еще и года. Замерзли в лесу насмерть. А младенец каким-то образом уцелел, спрятавшись на материнской груди. До смерти замерзнуть, как и они, не успел, но долго болел, а потом стал таким, каким вы его видите. Дурачком.
– И вам с ним не страшно?
– С Юсси? О, нет! К тому же Юсси сразу ко мне привязался. Ходит за мной, словно хвостик. И потом, Юсси по натуре очень добрый и отважный. Когда он со мной, я не боюсь никого! Со злыми замыслами ко мне никто не сунется!
Кире так и не довелось выяснить у хозяйки их гостиницы в подробностях, кого же она так боится в спокойной и благополучной Финляндии, что даже радуется присутствию возле себя слабоумного дурачка-великана. Но уточнить это ей не удалось, потому что вниз, как это всегда бывает, одновременно спустились все остальные постояльцы и расселись вокруг накрытого стола.
Так что у Настасьи просто не оказалось времени, чтобы поболтать с Кирой подольше. Она должна была суетиться вокруг стола, в чем ей очень мало помогал тот же Юсси, а также здоровенная тетка, которая занимала в гостинице должность кухарки, уборщицы и одновременно горничной.
Заметив, что Настасья общается с теткой жестами, Кира в шутку спросила:
– Тоже ваша родственница?
– Что вы! Оксана приехала с Украины.
И предвосхищая вопрос Киры, добавила:
– Она немая. И… и немного странная. Никто из наших соседей не хотел нанимать на работу такую прислугу, а мне Оксана сразу же понравилась. И я ее пригласила к себе.
– И вам не страшно, что она все время молчит?
– Страшно? Чего мне бояться? Я плачу Оксане деньги, а она работает на меня.
– Все-таки никогда не знаешь, что у такого человека на уме, – пробормотала Кира. – Молчит, молчит, а потом возьмет да и тюкнет чем-нибудь тяжеленьким по голове.
– О, нет! – расхохоталась Настасья. – Оксана – добрейшее существо. Она и мухи не обидит!
Кира промолчала, с опаской покосившись на это добрейшее существо, которое обносило всех желающих морковной запеканкой – традиционным финским блюдом, которое едят на Новый год. Прежде Кира любила морковь только в тертом и выжатом состоянии, в виде сока. Но, отведав морковной запеканки, поняла, что любит теперь морковь еще и в запеченном виде.