Девушке и ее родителям пришлось отправиться в полицейский участок вместе с Лазарем и Эдмондом. Славик и Дина последовали за ними. Татьяна с мужем и детьми тоже засобирались к себе. И в результате в опустевшем доме Катарины остались одни только подруги. Эдмонд просил их, чтобы они присмотрели за домом в его отсутствие.
– Мы постараемся управиться побыстрее. Но сами понимаете, полиция, она и в Швейцарии полиция. Торопиться они не любят.
Когда все ушли, подруги почувствовали себя в опустевшем доме не то чтобы неуютно, но как-то не в своей тарелке. Немного скрашивало их ожидание общество собачьей стаи. Но время шло, приближалась ночь. Эдмонд все не возвращался. И собаки одна за другой, позевывая, отправились по своим корзиночкам.
Они уже поели вкусной овсяной каши, которую сварила им Леся. Поиграли в мячик с Кирой. Погонялись друг за другом по всему дому. Послушали на ночь сказку. И теперь были не прочь вздремнуть. В готовую овсянку Леся добавила солидные куски мясных собачьих консервов. И чувствовалось, что трапеза не только понравилась всем собачкам, но и пошла им на пользу.
Накормив и поиграв с собаками, Леся присела возле Думми. Йорк уже дремал в своей корзиночке. И лишь сонно приоткрыл один глаз, когда рядом с ним опустилась Леся.
– Где же ты все-таки был, паршивец этакий? – ласково произнесла девушка. – Ведь я, когда увидела твой пустой ошейник, чуть богу душу не отдала.
Йорк что-то сонно проскулил. И Леся в который раз пожалела, что не понимает языка животных. Понимай она хотя бы одно слово из десяти собачьих, смогла бы как-нибудь составить картину того, что произошло с Думми.
– Тебя приманили собачьими галетами, да? Ты не сдержался и удрал? А что было с тобой потом? Какие люди о тебе заботились? Они были добры к тебе?
Но йорк был явно не намерен вспоминать былое. Теперь он был дома. И все прошлое не имело для него ровным счетом никакого значения.
Время шло, а Эдмонд все не возвращался. Подруги уже начинали тревожиться, тем более что телефон дворецкого тоже упорно не отвечал. По какой-то причине, оказавшись в полицейском участке, Эдмонд выключил телефон. Кстати, то же самое сделал и господин Лазарь. Дозвониться до него и узнать, как у них идут дела и скоро ли Эдмонд вернется, у подруг не получалось.
А телефона Геннадия и Антонины, которые тоже отправились вместе с дворецким и Лазарем в полицию, подруги попросту не знали.
– А вдруг с Эдмондом что-то случилось?
– Что, например?
– Ну, я не знаю. Но они ушли уже три с лишним часа назад. Что им так долго делать в полиции?
– Наверное, Эдмонд куда-то потом пошел еще.
– И куда? И почему он нас не предупредил? Ведь уже очень поздно. И он знает прекрасно, что мы будем волноваться.
– Эдмонд мужчина, – пожала плечами Кира. – А мужчины – существа непредсказуемые. Думаешь, что он прямо-таки на все триста процентов должен сделать то-то и то-то. Ан нет! Он об этом и думать забыл! И делает что-то совершенно другое!
В словах Киры чувствовалось знание жизни и личный опыт. Но беспокойство подруг от этого ничуть не уменьшалось. В голове билась одна и та же мысль: что случилось? Какой новой беды им ждать? Они несколько раз звонили в полицию, но натыкались на туповатого дежурного, который не понимал, что им от него нужно.
Ожидание становилось совершенно невыносимым. Но уйти из зеленого дома на поиски своих друзей они тоже не могли. Ведь они обещали Эдмонду, что будут присматривать за домом Катарины.
И наконец, когда часы пробили половину двенадцатого ночи, а Эдмонда все еще не было, Кира решилась:
– Знаешь что, я пойду в полицейский участок, а ты оставайся тут.
– Почему ты пойдешь? Пойдем вместе?
– Нет.
– Почему?
– Во-первых, потому, что тебе небезопасно бродить ночью по улицам. Помни, что за тобой может охотиться спятивший пасынок Катарины. А во-вторых, должен же кто-то присмотреть за домом. Оставайся тут. Никому не открывай дверь, и все будет в порядке. Я быстро!
С этими словами Кира выскочила за дверь. Но не ушла, не убедившись, что дверной замок позади нее сухо щелкнул, закрываясь. Лишь после этого Кира натянула на голову поглубже капюшон своей куртки и двинулась по улице.
Из-за поднявшегося ветра ей пришлось держать капюшон двумя руками. Он мешал слышать и затруднял девушке обзор. И, наверное, поэтому-то Кира и не заметила темную фигуру, которая на мгновение показалась из-за угла дома Катарины. Не заметила она и второй фигуры, которой первая делала какие-то таинственные знаки руками, то ли призывая к немедленным действиям, то ли, наоборот, требуя подождать.
Оставшись в доме одна, Леся первым делом проверила все окна. Крепко ли они заперты? Оказалось, что крепко. Входная дверь тоже не вызывала у Леси сомнений. Она была сделана добросовестно и на века. И все же девушка предпочла, чтобы с ней в доме был кто-то еще. Не собаки, а кто-то такой… ну, покрупнее, что ли.
Но мечтать можно было о чем угодно. А реальность была такова, что, кроме Леси, в доме было еще тринадцать маленьких собачек, мирно дрыхнущих в своих постельках. Чтобы было не так страшно, Леся забилась в гостиную и разожгла там камин. К счастью, у хозяйственного Эдмонда во всех делах был большой порядок.
Дрова в камине оказались безупречно сухими. И сложены они были домиком, и вспыхнули от одной-единственной длинной спички, которую поднесла Леся к сложенной в самом низу растопке. Огонь весело побежал по деревянным чурочкам, и на душе у девушки стало полегче. Она придвинула небольшую скамеечку поближе к камину и села у жарко пылающего огня. Как хорошо! А вот если бы вернулась Кира или Эдмонд, было бы и вовсе прекрасно!
Но провести приятно время у костерка у Леси не получилось.
Внезапно до ее слуха донесся какой-то скрип. Он шел то ли с лестницы, то ли из пустого коридора, то ли из соседей комнаты. Леся замерла и прислушалась. Какое-то время ничего не происходило. И ей почти удалось уверить себя, что звук ей только почудился, но тут он повторился вновь. От страха в животе у Леси все перевернулось.
Теперь у нее не было ни малейшего сомнения, что в доме, помимо нее и тринадцати собак, есть кто-то еще. И кто он?
– Кто там? – слабым голосом позвала Леся, поднимаясь со своей скамеечки. – Кира – это ты? Эдмонд? Ребята, вы вернулись, да?
Никакого ответа. Леся попыталась убедить себя, что в доме, кроме нее, никого быть не может, а ей надо пить валерьянку на ночь, но тут звук повторился снова. В третий раз! Леся метнулась сначала в один угол гостиной, потом в другой. Где спрятаться? Прятаться было негде. И к тому же Леся не была уверена, что это ей поможет.
– Ой, мама, мамочка! Что же мне делать?
Наверняка злодей уже слышал ее шаги. И теперь он в курсе, где именно в доме находится Леся. А раз так, то и прятаться бесполезно. Да, ей надо действовать иначе. Ей надо вооружиться!
Взгляд Леси судорожно заметался по комнате. Что бы ей сгодилось вместо оружия? Ага! Кочерга! Отличное оружие. Во всяком случае, на близком расстоянии и когда под рукой нету ничего более подходящего, сгодится.
Кочерга в доме Катарины была произведением искусства – изящная, ажурная.
Но все равно, даже такая кочерга весила немало. И при должном умении могла нанести противнику существенный урон.
– Ага! – произнесла Леся, взвесив свое оружие в руке. – Годится!
Вооружившись, Леся решила, что ей все-таки надо спрятаться. Сначала она подбежала к шкафу, но его дверцы так зазывно были приоткрыты, что Леся остановилась. Стоп! Если она в первый же момент подумала про этот шкаф, значит, и преступник тоже сунется сюда в первую очередь. Куда же тогда? Куда?
Гостиная комната была меблирована как-то удивительно скудно по части места для прятанья. Лишь шкаф, столик с книгами и журналами, несколько кресел и картины на стенах. Картины сейчас интересовали Лесю меньше всего. Она попыталась спрятаться за одним из кресел. Но такая позиция ей тоже не понравилась. И в последний момент Леся шмыгнула к дверям и замерла за ними с поднятой над головой кочергой.
Сделала она это буквально в последнюю минуту. Потому что в следующий момент дверь открылась, и в нее, крадучись, вошла темная фигура. Зажатая дверью Леся могла лишь подсматривать одним глазом. Она видела, что фигура высока ростом, но и только. Кто это был, мужчина или женщина, Леся сказать не бралась.
На злодее был темный спортивный костюм, удобные спортивные тапочки. И на голову был натянут черный чулок с прорезями для глаз. Преступник явно не хотел, чтобы его физиономию увидели. И предпринял для того все меры.
Он осторожно двинулся по комнате в сторону шкафа. И Леся, наблюдавшая за ним из-за двери, могла себя поздравить за сообразительность. Как верно она угадала действия преступника! Ясно, что первым делом он сунется в шкаф. А ее-то там и нет! Ха-ха!
И хотя в ее положении было очень мало поводов для веселья, Леся едва сдержала рвущийся с губ нервный смешок. Между тем злодей увидел, что в шкафу нет ничего, кроме книг, и повернулся дальше. Теперь он искал за креслами. И Леся вторично поздравила себя с удачей. Но дальше дело пошло хуже. Побродив по комнате, преступник остановился и принялся озираться по сторонам.
А затем… Леся этого не увидела, а скорей почувствовала, двинулся в ее сторону!
От страха у девушки внутри все заледенело. Руки, держащие кочергу, стали слабыми, безжизненными и непокорными. В голове зашумело. И Леся побаивалась, как бы ей не грохнуться в обморок, став легкой добычей для злодея.
И тут Леся услышала, что шаги затихли. Она осторожно выглянула из-за двери и увидела, что темная фигура рассматривает что-то у себя под ногами. Видимо, покрытие ковра недостаточно быстро распрямлялось. И Лесины следы были видны на нем. Они указывали путь к ее укрытию. И это сообразили одновременно и Леся, и сам злодей.
Подняв глаза, он встретился взглядом со своей жертвой. А в следующую минуту Леся с воинственным воплем кинулась на него со своим единственным оружием – поднятой над головой кочергой. Она уже заметила в руке у злодея тонкий и длинный нож. И не сомневалась, что тот пустит его в ход, если Леся даст ему такую возможность. Перед ней был тот самый убийца, который уже отправил на тот свет Настасью и Катарину! Медлить было нельзя.