— Или слишком опозоренные. — насмешливо бросил Вант из-за соседнего стола. Его десятка подверглась загадочному испытанию уже давно и вся вернулась невредимой, хотя и дрожащей. — Что ты скажешь своему лорду, коротышка, когда приползёшь к нему обратно?
Рута залилась краской.
— Я скорее умру или пусть меня съедят.
— Возможно, они предоставят тебе такую возможность. Поджаренная, зажаренная на вертеле, дёргающаяся над огнём… мне кажется ты вполне подходишь по размеру в качестве зажаренного молочного поросенка.
— Десятник, — сказала Джейм, — заткнись.
Вант изобразил ей подобие салюта.
— Как пожелаете, леди.
Его кадеты нервно захихикали, неуверенные, стоит ли им следовать его примеру. Он полагает, что скоро от неё избавится, подумала Джейм. Возможно, он прав.
В тренировочном квадрате раздались звуки рога и все ринулись наружу, чтобы построиться.
Хотя они наполовину ожидали этого, приказ десяткам Норф и Даниор явиться в Старый Тентир, всё-таки явился для них неприятным потрясением.
Входя в тусклый большой зал, Джейм огляделась по сторонам. Он не больше обычного напоминал собой камеру пыток, особенно теперь, когда пол был вычищен, а крыша отремонтирована. Знамёна домов по-прежнему висели на низких стенах и ожерелья рандонов всё также мерцали высоко в сумраке. Единственное отличие было очень незначительным: верёвка, переброшенная от одной стены зала к другой на уровне перил третьего этажа.
Позади неё один из кадетов нервно сглотнул. Джейм повернулась и обнаружила, что все они уставились вверх на этот невинный кусок пеньки, как будто ждали, что их немедленно на нём повесят.
Затем она поняла. Многие кендары при встрече с высотой страдали от сильного головокружения и тошноты — потенциально фатальный недостаток для профессионального солдата. Отсюда следовало, что любой кадет, который не сумеет преодолеть эту слабость не получит места в училище. И именно такое испытание им поставили в самом начале их карьеры!
С верхней галереи к ним обратился холодный голос:
— Поднимайтесь.
Наверху их ждала суровая офицер Рандир.
— Итак, вы хотите стать рандонами, — сказала она, с тонкой улыбкой при виде их деланно равнодушных лиц. — А что это, а? Можете ли вы командовать другими? Можете ли вы командовать самими собой? Здесь мы это выясним.
Она начала медленно вышагивать взад и вперёд, вдоль их неподвижного строя, от десятника Даниор на одном конце до Джейм на другом и обратно. Её длинная куртка при движении со свистом рассекала воздух, напоминая трение сухой чешуи о камень. Её руки были сжаты вокруг её груди, как будто удерживая внутри и концентрируя её злобу. Мягким, почти нежным тоном она рассказывала об обязанностях офицера, безобидная чепуха, часто слышанная ими прежде, но под поверхностью её речи звучал совсем иной голос, наподобие невнятному журчанию чёрной воды подо льдом. Джейм услышала это наиболее ясно, когда женщина остановилась перед ней и устремила на неё тёмный немигающий взор.
— Не думай, что сможешь отвертеться от этого, — пришёл в её голову этот едва заметный шепот, эхом повторяя её страхи и сомнения.
Глаза женщины казались сейчас почти одними чёрными зрачками, отверстиями устремленными в бездну, и через них смотрело что-то ещё.
— Провалишь ещё одно испытание — и ты вылетела. Пройдёшь, и сколько ещё продержишься, прежде чем мы тебя вышибем? Дура. Мерзость. Кроме того, ты причинила вред моей кузине и пересекла дорогу моей леди, которая далека от того, чтобы и дальше продолжать тебя терпеть. Беги. Прячься. Но в конце концов, во мраке, она отыщет тебя.
Потом она улыбнулась. Её зубы были чисто белыми, а резцы заточены до иголочной остроты. Затем она отошла, оставив Джейм задыхаться, как будто эти плотно сжатые руки выдавили из неё весь воздух.
Что она здесь делает? (Дура.) Что она ожидает получить, кроме краха её и её брата? (Мерзость.) Где можно найти место для такого создания как она, порождённой для служения тьме, бессмысленно борющейся со своей собственной природой?
Погодите-ка, подумала она. Я причинила вред её кузине? Во имя Тёмного Порога, кто это был…и о ком мне напоминают эти заострённые зубы?
Затем она уловила фразу, которую рандон неслышно сказала Руте:
— Пограничный оболтус. Карлик. С чего ты решила, что можешь находиться здесь, среди превосходящих тебя? Сдавайся. Иди домой. Умри. Никого это не волнует.
Леди этой рандон была Ранет, Матрона Рандир, Ведьма Глуши, которая возможно стояла за резней женщин Норф, произошедшей тридцать четыре года назад; и да, Джейм будет пересекаться с ней при каждом удобном случае, до тех пор, пока не только не узнает правду, но и не сможет доказать её.
Теперь она узнала тип силы в голосе рандона. Она была похожа на силу Бренвир, называемой Железной Матроной из-за её жёсткого самоконтроля — очень полезной вещи, поскольку она была Шаниром Проклинающим, способным убить проклятием.
— Безродная и бездомная[21]…
Нет, подумала Джейм, выталкивая слова Бренвир из головы. Я докажу, что она неправа. Я должна это сделать.
В памяти всплыло другое слово: искушающий. Именно таковой была сила Рандир, связанная с третьим ликом их бога и такова была её роль: насмехаться над своими жертвами до их гибели, если они были достаточно слабы, чтобы поддаться.
Рядом с ней Рута дрожала как намокший щенок. Через мгновение она дернулась вперёд, чтобы так или иначе закончить это жестокое испытание. Когда она двинулась, Джейм схватила её за руку, останавливая.
— Поперёк меня в пекло не лезь[22].
Рандон достигла противоположного конца линии и поэтому не видела, как Джейм шагнула вперёд. Общий вздох кадетов заставил её обернуться и обнаружить Норф уже стоящей на перилах балкона. Под их напуганными взглядами она широко раскинула руки и грациозно ступила на верёвку.
Ну наконец-то, думала Джейм, есть что-то, в чём она хороша. Она не только не боялась высоты, но, кроме того, год практики в игру шлепнулся-разбился вместе с Облочниками на плоских крышах Тай-Тестигона подарил ей существенный опыт в таком воздушном виде спорта.
Она была уже на полпути через зал, когда приглушённое восклицание снизу разрушило и её концентрацию и её равновесие.
Джейм мгновенно сориентировалась и падая успела схватиться за верёвку. Раскачиваясь на ней и глядя вниз, она в сильно укороченном виде увидела фигуру Харна Удава, который ошеломлённо смотрел вверх на неё.
— Во имя Порога, что ты делаешь? — хрипло спросил он.
— Пытаюсь пройти испытание. Простите, ран, — добавила она, видя его поражённое лицо.
— Возвращайся. — Если бы голос мог дробить камни, то голос Рандир это бы и сделал.
Джейм развернулась и вернулась назад, на этот раз двигаясь на руках. Оказавшись рядом с перилами, она подумала, что верёвка несколько провисла, но застывшее лицо рандона отвлекло её внимание. Когда она перебросила себя через перила в галерею, то увидела, что половина кадетов согнулась, расставаясь со своим завтраком, а остальные едва удерживают внутри свой. Один парень был в обмороке.
Кест, подумала она. Этот кадет так ужасно страдал от боязни высоты во время их восхождения на башню Лорда Калдана, что даже Киндри не смог помочь ему.
Только Шиповник Железный Шип смотрела на неё с холодной отстранённостью, как будто наблюдая неудачную проделку шута.
— Итак, почему ты это сделала? — очень мягко спросила Рандир. В её голосе бежали холодные струи, быстрые и глубокие. — Ты думаешь эти оболтусы будут восхищаться твоим мастерством и храбростью? Тебе настолько нужно их одобрение? Ну и что ты хотела доказать и кому?
Кто-то сказал, — Глядите! — и когда они все посмотрели в указанном направлении, там была Рута, начавшая ползти по верёвке, рука за рукой, готовая сделать это или умереть, её лицо было белым и потным, глаза полузакрытыми.
Она преодолела половину пути, когда верёвка загудела и провисла. Глаза Руты мгновенно распахнулись. Парализованная страхом, она уставилась вниз на жёсткие камни тридцатью футами ниже.
Её товарищи сгрудились вдоль перил, позабыв о всякой дисциплине.
— Возвращайся назад! — кричали одни.
— Двигайся вперёд! — надрывались другие.
Внизу ревел Харн, — Где эти проклятые маты?
Верёвка снова просела. Она начала разлохмачиваться, жила за жилой, где-то в десяти футах от перил.
Шиповник рванулась вперёд, но Джейм остановила её. — Я знаю, у тебя голова хорошо приспособлена к высоте, но ты весишь в половину больше меня.
Когда она перебросила ногу через перила, Рандир ухватила её за руку. — Оставайся здесь, — прошипела она. — Разве ты уже не причинила достаточно вреда?
Джейм вырвала руку из её хватки. Её охватила чёрная ярость, заставившая всех отшатнуться. — Никогда. Не касайся. Меня. Снова.
Она хотела удержать свой гнев, разжечь его всеми неприятностями прошедших трёх дней в настоящую вспышку берсерка, которая могла вернуть ей всю ту силу, которую другие пытались отобрать. Однако, больше всего она сейчас нуждалась в самоконтроле. С ужасающем усилием она восстановила его. Мгновение на оценку расстояния и она опять над пустотой.
Вот и ослабленный участок верёвки, между её руками. Наружные жилы уже порвались и смотрели в разные стороны, а внутренние были надрезаны. Со стороны, если не проводить тщательного осмотра, верёвка казалась вполне надёжной, и так и оказалось при её незначительном весе. Раскачиваясь на руках, она добралась до того места, где беспомощно повисла Рута.
— Рута, двигайся.
— Не могу — ответила кадет, сквозь плотно стиснутые зубы.
— Ты должна. Ещё немного. Сделай это.
С всхлипом, Рута разжала пальцы одной руки, передвинула её вперёд и снова сжала.
— Ещё раз. Хорошая девочка. Ещё раз.
Верёвка разлохмачивалась. Джейм усилила свою хватку и, рванувшись вперёд, обвила ногами тело Руты. Они качнулись вниз стремительным движением, от которого замирало сердце, и полетели вперёд к дальней стенке прямо в пухлую массу знамени Каинрона. Как Джейм и надеялась, оно прекрасно сыграло роль амортизатора удара, выпустив при этом волну пыли. Она позволила верёвке выскользнуть из своих перчаток. Они стукнулись об пол несколько сильнее, чем хотелось, и ей опять досталось по уже больному заду, но это было мелочью по сравнению с тем, что бы случилось, если бы Рута не смогла потихоньку сместиться на эти несколько последних жизненно важных футов.