– Где же она?
– Хрен ее знает, – пожала плечами пенсионерка, – гуляет!
– Может, она на работу ушла! – предположил я.
– Ага, со вчерашнего дня, – засмеялась старуха, – в ночное!
– Маша вчера вечером не вернулась?
– Йес! – заорала бабка по-американски. Видать, сериалов насмотрелась.
– Она часто так поступает?
Пенсионерка уперла руки в бока.
– Врать не стану. До сих пор всегда приходила! За полночь порой, но явится.
– А сейчас испарилась без следа?
– Мать бросила, вонь по всей квартире идет, – возмущалась баба Катя, – вы там начальству доложите: шалава она! Такой просторные хоромы во вред!
– Непременно, – пообещал я и, стараясь не дышать, выбрался на лестничную клетку, вынул мобильный и сообщил Норе: – Маша не ночевала дома, и ее до сих пор нет.
– Ладно, – буркнула хозяйка, – разберусь. Зря ты к Беркутовой помчался, следовало искать Яну. Сестры особо не дружили, не словил ты, Иван Павлович, мышей.
– Виноват, исправлюсь, – отчеканил я.
Тот, кто работает в непосредственной близости от начальства, сейчас поймет меня. Любые промахи босс, как правило, списывает на подчиненных, зато все замечательные идеи, рожденные на совещаниях коллективным разумом, лягут в копилку шефа. Даже если он, порядочный человек, докладывая своему начальству, употребит множественное местоимение: «МЫ разработали план», то все равно получится: он молодец. Это он, начальник, так здорово подобрал коллектив и организовал работу, вот по какой причине отдел фонтанирует креативными предложениями!
– Яну найти легко, – давала инструкции Нора, – рули к институту, где преподает Валентин. Семь футов тебе под килем! Шевелись, Ваня!
В медицинском учреждении на рецепшен сидел мужчина, одетый в ярко-оранжевый халат.
– Вам Яну? – равнодушно переспросил он.
– Да-да, – закивал я, – такая полная девушка!
– У нас одна Яна, – спокойно перебил меня администратор, – Валуева. Вам она нужна?
– Абсолютно точно, – подтвердил я, впервые услышав фамилию девицы.
– Валуева на бюллетене.
– Не дадите ее домашний телефон?
– Нет.
– Пожалуйста!
– Не положено, – меланхолично отозвался служащий.
Я вынул из кошелька купюру.
– Окажите христианское милосердие, мне очень надо.
Дядька цапнул ассигнацию со скоростью удава, заглатывающего кролика, повозил «мышкой» по коврику и по-прежнему бесстрастно сказал:
– Записывайте. Вам только телефон или адрес тоже?
– Если можно, все данные, – обрадовался я.
– Якиманка… – не повышая тона, начал диктовать администратор.
На телефонный звонок девушка не отреагировала, может, спала или вышла в магазин. Я сел за руль и покатил на Якиманку. Если Яны нет дома, я найду чем заняться, схожу в замечательный книжный магазин «Молодая гвардия» – пороюсь на полках. Очень люблю перелистывать новые издания, вдыхать аромат типографской краски и предвкушать встречу с увлекательным чтением.
Составив план действий, я добрался до квартиры медсестры и принялся жать на звонок. Хозяйка не торопилась открывать. Я, абсолютно не расстроенный откладывающимся свиданием, а скорее даже обрадованный, повернулся к лифту и хотел уже спуститься на первый этаж. «Молодая гвардия» тут в паре шагов, дойду до магазина пешком.
– Этта вы трезвонили? – рявкнули за спиной.
Я обернулся – в проеме беззвучно распахнувшейся двери маячила тумбообразная фигура, замотанная в махровый халат нелепой детской расцветки, на голубой ткани тут и там виднелись кошачьи морды с торчащими усами.
– На хрен ломиться, – продолжила негодовать Яна, – если я не открываю, значит, не желаю!
– Простите, я не хотел вас беспокоить.
– Ха, чуть палец о звонок не сломал! Кто вы ваще такой?
– Мне ваш адрес дал Валентин, – соврал я, – помните его?
– Конечно, нет, – скривилась Яна, – я столько уколов делала! Вам срочно? Если надо сейчас к больному идти, то двойной тариф.
– Слава богу, в нашем доме все здоровы.
– Тогда чего приперся?
– Вы разрешите войти?
– Еще че захочешь? Какавы с пирожными? Вали отсюда, пока я милицию не позвала!
– Яна, подождите!
– Че?
– Вы знакомы с Олесей Беркутовой?
Толстуха чихнула.
– Ну!
– Нам надо поговорить!
– Топай отсюда!
– Вы ведь дружили с Олесей!
– И че?
– Неужели не хотите помочь?
– За фигом ей моя помощь, – удивилась Яна, – у Олеськи ща сплошной шоколад!
– Так вы ничего не знаете?
– Че?
– Где Олеся?
– Дома небось, – растерянно ответила Яна, – мы, правда, поссорились чуток и не разговариваем. А че?
– Олеся умерла, – скорбно произнес я.
Яна сделала шаг назад.
– Не догоняю, – пробормотала она, – кто? Олеська?
– Да, – кивнул я.
– Померла?
– Да.
– Вау! Под машину попала! – взвизгнула Яна.
– У Олеси случился инсульт, – уточнил я.
– Брехня, – отрезала Яна, – у ней здоровье лошадиное. Ты ваще кто?
Я вынул удостоверение сотрудника частного детективного агентства и хотел представиться по всей форме, но Яна, глянув на ярко-красную обложку, живо сделала неправильный вывод:
– Ясно! Из ментовки!
Разубеждать девушку мне не хотелось, вспомнив, как ведет себя в подобных случаях мой лучший друг Максим Воронов, я насупился и сурово сказал:
– Разрешите войти, есть разговор.
– Куда ж деваться, – вздохнула Яна, – все равно вопретесь! Только на кухню двигайте, в комнате не убрано, болею я, простыла сильно.
Шмыгая для пущей убедительности носом, хозяйка привела «оперативника» на кухню.
– Под протокол говорить не стану, – вдруг заявила Яна, – хотите официально – зовите в отделение. И ваще, в ее делах я участия не принимала, ежели Олеську убили, то я ниче не знаю!
– К вам у нас нет никаких претензий, – доверительно сказал я, – и бумаг я не оформляю, заглянул поболтать по-человечески.
Яна села на табуретку.
– Лады. По-человечески, значит, по-людски. Водки хочешь?
– Спасибо, я за рулем.
Яна прищурилась.
– Сама не употребляю, для разговору предложила.
– Почему вы решили, будто Олесю убили? Я же сказал про инсульт.
Яна, не вставая с места, включила электрочайник.
– А не надо баб за дур считать, кабы Олеська от болячки загнулась, на фиг милиции беспокоиться? Нечисто дело!
– Вы давно с ней знакомы? – решил уточнить я.
– Так с училища, – ответила Яна, потом положила руки на стол, умостила на них голову и отчаянно зарыдала, перемежая всхлипы выкриками: – Леська! Дура! Ваще без понятия!
Истерика прекратилась так же быстро, как и началась. Яна вытерла лицо рукавом халата и сурово заявила:
– Значитца, слушай! Официальных показаний не дам! Протокол не подпишу! А если настаивать начнешь, заявлю, что изнасиловать меня хотел!
– Мило, – кивнул я.
– А с вами иначе никак, – зло сказала Яна, – брата моего двоюродного посадили. А за че? Ну стырил по пьяну в ларьке лабуду! Самый страшный вор? Нашли преступника! Че депутатов не арестовываете? Им можно, а Витьке тюрьма? Пять лет за бутылку и конфеты? Ну не сволочи вы! Закатали по полной, обрадовались! Все кражи по ларькам на Витяху списали.
– Значит, убийца вашей лучшей подруги останется на свободе? Неужели вы не хотите, чтобы он ответил за злодеяние?
– Почему он?
– А кто? – удивился я. – Он, в смысле убийца.
– Может, она баба, – стукнула кулаком по столу Яна, – хитрущая! Ладой звать.
– Как? – оторопел я.
– Лада, – в запале повторила Яна, – мне Олеська успела все рассказать! Ее хозяйка хотела мужа убить! Юрия! И порешила его! А теперь надумала от Олеськи избавиться! Только я все знаю! И расскажу! Но без протокола! Ясно?
– Начинайте, – скомандовал я, уже ничего не понимая.
Глава 18
Яна и Олеся подружились в училище, у девушек оказалось много общего, обеим не на кого было рассчитывать. Только Яна куковала одна в двух квартирах, а Олесе приходилось делить комнату с мамой и вредной сестрой.
После получения дипломов подруги устроились в больницу и вместе убежали оттуда. Олеся пошла служить домработницей, а Яна пристроилась в поликлинику. Заурядная внешность не мешала Яне заводить кавалеров, в плане секса она была даже удачливей Олеси, не особо заморачивалась по поводу любви, хотела мужчину и получала его. А вот у Олеси был романтичный характер.
– Втюривалась она с головой, – осуждала сейчас покойную подругу Яна, – такую любовь-морковь затевала! Бегала за мужиком, навязывалась, а ее посылали! Чума! Последний раз она вообще в придурка втюхалась, Валентином звать! Видели бы вы этого красавца! Маменькин сынок! Змея очкастая! Злой, хитрый, подлый, гад ползучий, мерзавец…
– Давайте лучше об Олесе побеседуем, – прервал я девушку.
– Так че, я разве про корову говорю? – ощетинилась Яна. – О Леське веду речь! Об ейной глупости и кретинстве! Ежу было понятно – ничего хорошего не получится, маменькин он сыночек, за юбку держится!
– Как Олеся попала к Шульгину? – Я решил направить разговор в нужное русло.
– Да просто, – сказала Яна. – Олеська от Моториных уволилась. Вот хорошие люди были! Прямо таких нет! И деньги ей платили, и вещи дарили, а потом Игорь, хозяин, ума лишился, у Алены денег не стало, вот и пришлось ей Олеську увольнять.
– Что значит «ума лишился»? – задал я глупый вопрос.
– Шизофренией заболел, – пояснила Яна, – в клинику его положили, Алена раньше не работала, бизнес на муже держался. Во положение!
– Не позавидуешь женщине, – согласился я.
– Но Алена все по-человечески устроила, – продолжала Яна, – другая б просто сказала: «До свидания, Олеся. Платила тебе, а теперь не могу». Но Алена не такая, она Олеське место нашла. В отличный дом пристроила! Хозяин не пристает, народ весь в семье тихий, мышами шуршат, все вежливые. «Спасибо, Олесенька», «Сделайте одолжение, милая», «Вас не затруднит на четверть часа задержаться». Деньги первого числа без писка, еду не считают. Райские условия, но Олеська в Вальку влюбилась, а тот… Ну сукин сын! Знаете, че он заявил?