– Давайте вернемся к бедной Маше, – предложил я.
Люся резко выпрямилась.
– Откуда ты ее имя знаешь?
Я растерялся, а барменша продолжала:
– На мента ты не похож, на ее родственника тоже… А! Из газеты! Гони бабки, тогда и болтать станем. Задарма ничего не скажу.
Пришлось лезть за кошельком.
Глава 23
Получив мзду, Люся любовно погладила бумажку, аккуратно спрятала ее в карман и начала повествовать.
Посетительница вошла в кафе одна, заняла место у окна, взяла кофе, булочку с сосиской, села и принялась за еду. Люся не следила за девушкой, та была трезвой, прилично одетой и никаких подозрений не вызывала. Барменша спокойно обслуживала гастарбайтеров, когда раздался визг:
– Помогите-е-е-е!
Люся увидела тетку, вопящую на одной ноте, и девушку, ту самую, купившую хот-дог, только теперь гостья лежала на полу.
– Убили-и-и, – орала тетка, – застрелили-и-и-и! Милици-и-и-я!
Гастарбайтеры толпой кинулись к выходу, а Люся подлетела к истеричке и приказала:
– Заткнись! Небось она беременная, вот в обморок и упала!
– Ее не убили? – сбавила тон баба.
– А кровь где? – логично спросила Люся. – Ща бы тут река текла.
Тетка примолкла, Люся нагнулась и перевернула посетительницу на спину. Она хотела подуть несчастной в лицо, побрызгать на нее водой, но увидела широко открытый рот, остановившийся взор и невольно ахнула:
– Мамочка!
– Убили-и-и! – подхватила тетка, – застрелили-и-и!
– Да заткнись ты, – заорала Люся, – замолчи, дура! Стой тут! Я пошла ментов звать.
Тратить деньги на своем мобильном телефоне она не собиралась, поэтому Люся занырнула в подсобку, где имелся обычный аппарат. Пока она соединилась с Ахметом, рассказала ему о казусе, пока получила разрешение владельца на вызов милиции, пока дозвонилась до отделения и растолковала дежурному суть дела, прошло немало времени.
Вернувшись в зал, Люся не обнаружила там ни одной живой души, кроме, простите за идиотский каламбур, мертвой девушки. Посетители, в основном строительные рабочие и случайные прохожие, решили удрать, никому не хотелось выступать в роли свидетеля.
– Вот гады, – злилась Люся, – кругом сплошное ворье! Уперли и сумочку девкину, и мобильный! Суки!
– Вы уверены, что у несчастной имелось и то, и другое?
– Она ж не с голыми руками в кафе пришла, думать надо, – постучала себя пальцем по лбу Люся, – взяла кофе, булку и сказала: «Можно я сначала съем, а потом заплачу?» Я, конечно, разрешила! Девчонка приличная, чего ей навстречу не пойти. У нас многие так поступают – сначала пожрут, потом еще за одной порцией приходят. Была у нее сумка! На плече висела!
– И мобильный видели?
– Угу, – закивала Люся, – я ведь почему про обморок подумала! Телефон у ней в руке был, держала она его, с ним со стула и свалилась! Наверное, с кем-то болтала – и того! Мне и в голову плохое не взбрело! Душно тут, правда, уже лучше, чем летом. В июле я раз сама чуть не завалилась.
– Ничего странного не заметили?
– Ты всерьез спросил, – хмыкнула Люся, – про странное? Вполне обычное дело, я каждый день в забегаловке трупешники нахожу.
– Я имел в виду обстановку в кафе. Может, посуда разбитая, стул поломанный…
– Не, ничего такого… хотя…
– Что? – оживился я.
– Беруши.
– Кто?
Люся легла грудью на стойку.
– Неужели никогда не видел? Такие резиновые затычки для ушей, ими многие пользуются. Я сама их покупаю, живу в коммуналке, соседи орут по ночам, ругаться с ними бесполезно, а беруши воткнешь – и спи спокойно. Вот я их, после того как тело увезли, нашла.
– Где?
– Под ножкой столика, она такая изогнутая, видишь?
Я обернулся. Действительно, под ножку может закатиться всякая ерунда. Только, вероятнее всего, беруши не принадлежали Маше, зачем они ей в бистро? Громкой музыки тут нет, наверное, их уронил другой посетитель. Но если даже затычки Машины, то никакого отношения к ее внезапной кончине они не имеют. Лучше забыть о них и перейти к другим вопросам.
– Можете назвать имена посетителей? Ну, тех людей, что присутствовали в кафе в момент происшествия?
Люся расхохоталась.
– Даже ментам в голову не пришло такое спросить. Я че, даю хавку по паспорту?
– Говорили же вы, что некоторые рядом работают.
– Ну да, лица вроде примелькались, одежда национальная…
– Национальная, – я решил во что бы то ни стало ухватить хотя бы крошечную ниточку, – какая?
– Куртки оранжевые с надписью «Стройка», – вновь развеселилась Люся, – а ты прикольный. Между прочим, я сегодня свободна. Не хочешь красивую девушку в кино пригласить?
– Момент кончины Маши ты не видела? – Я не стал обращать внимания на пассажи Люси.
– Неа, спиной к залу стояла, Марио сосиску резала.
– А говоришь, имен не слышала! – несказанно обрадовался я. – Кто такой Марио? Где живет? Может, знаешь его телефон?
– Ща познакомлю, – кивнула Люся и скрылась в подсобке, я поерзал на высоком барном табурете с короткой железной спинкой.
Некоторые падкие на модные веяния люди устанавливают дома такую мебель. Навряд ли она кажется хозяевам удобной, но человек готов терпеть и не такое, дабы прослыть «продвинутым». Впрочем, это касается не только мебели. Скажите, какой смысл в уродующих женские ножки пятнадцатисантиметровых шпильках? Я, естественно, никогда не ходил на каблуках, но способен понять, сколь они неудобны. Предполагаю, что у дурочки, протаскавшейся на них весь божий день, вечером выкручивает поясницу, а еще модницу ждут изменения в тазобедренных суставах, боль в ступнях, артрит, артроз… Зимой на каблуках легко поскользнуться и упасть, летом, в жару, шпильки тоже не подарок. И к чему такие мучения? Знаю, знаю ответ на вопрос: дамы хотят привлечь мужчину, все ужасы терпят ради обретения семейного счастья. Каблук делает ногу стройнее, а ее хозяйку зрительно выше и тоньше. Но вот вам торжество дамской логики! Отгремел марш Мендельсона, вы замужняя дама. Супруг уже видел свою избранницу без шпилек и понял: его слегка надули, красавица не столь уж хороша собой, ее бедра и лодыжки далеки от совершенства. Кстати, основное большинство мужчин, заполучив в собственность любимую, делает массу неприятных открытий. У жены оказывается совсем иной характер, чем у невесты. Но не станем сейчас рассуждать на больную тему. Итак, каблуки! Они же выполнили свою роль, при их помощи вы захомутали объект. Все! Больше нет необходимости мучиться.
Как бы не так! Молодая жена упорно не слезает со шпилек. Думаете, она боится потерять с трудом отвоеванного у судьбы муженька? Ан нет! По квартире ваша вторая половина шляется в таком виде, что впору ее в фильме ужасов показывать, а топчет пол она затрапезными тапками. Страшно неудобные шпильки ждут хозяйку в прихожей, она влезет в них, торопясь на улицу.
Так ради кого дамы гробят ноги? Муж-то остался на диване или ушел на службу. Кому прелестница решила продемонстрировать свою красоту? В ее планах любовник? Да нет же! Острые «гвоздики» она носит по иной причине: как это ни странно, модницы прихорашиваются ради того, чтобы досадить коллегам, преимущественно женского пола. Лица их при виде прелестницы исказит легкая гримаса зависти.
– Где взяла туфельки? – не выдержит самая нервная из сослуживиц.
– Эти? – нарочито небрежно переспросит наша красавица. – Уж и не вспомнить. У меня шпилек, как грязи, пар двадцать, одни выбрасываю, другие покупаю.
По кабинету пролетает вздох. Вот ради него и затевалась история, из-за этого звука дама страдает от болей в спине и ломоты в ногах. Муж тут ни при чем, перед ним, повторюсь, она снует в тапках. Разговоры о том, что жены желают нравиться мужьям, чистейший блеф. Все дело в заклятых подругах! Забросьте на необитаемый остров двух дам, и они смастерят шпильки из ростков бамбука.
– А вот Марио, – объявила Люся, вынося в зал жирного кота с наглой мордой, – я ему сосиску кромсала.
Я слез с табуретки.
– Спасибо. Это мило – не полениться и принести сюда животное.
– Эй, ты обиделся? – разочарованно воскликнула Люся. – Просто я поприкалываться решила. Разозлился, да?
– Нет, конечно.
– В кино пойдем?
– Увы, я вечером занят, а завтра улетаю в командировку, – вежливо ответил я.
Но Люся решила действовать активно.
– Не дуйся. Я просто пошутила.
– У вас красивый кот, – кивнул я.
Люся чмокнула Марио.
– С собой заберу, Ахмету не оставлю. Знаешь, что я припомнила?
Я вздрогнул.
– Что?
– Она точно по мобиле трепалась. Подошла к стойке, заказала жрачку, я ей на поднос чашку и тарелку поставила, и тут у нее трубка затрезвонила.
Я перестал дышать от напряжения, а Люся, решившая обязательно заманить «журналиста» на свидание, зарабатывала мое расположение. Вкратце ситуация выглядела так. Маша взяла сотовый, и, сказав:
– Галка, погоди, ща все расскажу, – прижала мобильный плечом к уху, подняла двумя руками поднос и спросила у Люси: – Можно я сама отнесу, кофе выпью и расплачусь?
Очевидно, с той стороны трубки прозвучал какой-то вопрос, потому что посетительница тут же добавила:
– Погоди, Галк, я не с тобой болтаю, и ваще, давай перезвоню позднее.
– Конечно, – миролюбиво согласилась Люся, – нет проблем.
На этом их диалог и закончился, барменша занялась своими делами, временно забыв про посетительницу.
– Вы рассказали милиционерам об этой подробности? – спросил я.
– Нет.
– Почему?
– А только сейчас вспомнила! Так что насчет кино?
Мне очень не хотелось обижать Люсю, поэтому, навесив на лицо самую приятную улыбку, я ответил:
– Сегодня правда никак! Потом у меня командировка! Вернусь и загляну!
Люся схватила со стойки салфетку, нацарапала на ней несколько цифр и протянула мне.
– Я здесь больше не работаю. На! Это домашний телефон. Позвони непременно.
– Обязательно, – пообещал я и быстро ушел.
Улица Маршала Рыбалко располагалась около метро, упиралась одним концом в мост через железнодорожные пути, а другим – в комплекс современных зданий. Во дворах было тихо, даже сонно.