– Да, – хором ответили мы.
– Лена, вперед, – велел Лева.
Домработница, словно послушный солдат за сержантом, пошагала из кабинета.
– Как у него это получается, – очнулась Нора, – сама не понимаю, почему попалась на удочку!
– Может, Лева владеет приемами гипноза? – предположил я.
Хозяйка потрясла головой.
– На чем мы остановились?
– Я знаю правду про Ладу!
– Говори! – посерьезнела хозяйка.
Глава 32
– Ну что ж, – сказала Элеонора, когда я закончил пересказывать беседу с подлинной Ладой Ермолаевой, – теперь появились ответы на некоторые вопросы. Ну-ка, Ваня, почему на портсигаре Федора Шульгина выложена бриллиантами буква «А»?
– Вещь досталась ему от отца, – предположил я, – единственная память о покойном родителе. «А» – Альварес. И хоть портсигар дорог, его не продали даже в самую тяжелую минуту, во время болезни Лидии.
– Верно, – согласилась Нора, – нам Федор представился Шульгиным, да и у Юрия он работал под этой фамилией, я проверила. И он специально назвался Шульгиным, давно замечено – люди относятся к однофамильцам как к родственникам.
– А его жена? – удивился я.
Нора хлопнула ладонью по стопке папок.
– Ваня, пока ты носился по городу, я без дела не куковала, работала, засучив рукава. Никакой супруги у него нет, – зачастила Нора, – с «Ладой» они не любовники, а брат с сестрой. Когда «Ладу» обвинили в убийстве, Федя испугался, он знал, что Наташа невиновна, случилось нечто необъяснимое. И куда ему было деваться? Бежать в милицию? Это совершенно невозможно. Они с сестрой являются потенциальными убийцами, затеяли спектакль с целью погубить Юрия. Вот Феденька и пришел к нам, а чтобы мы не удивлялись, почему он так заботится о посторонней бабе, придумал сказочку про супругу, любовницу и телефонные счета. Ну просто цирк!
– А мы поверили, – констатировал я.
– Я все время ощущала дискомфорт, – покачала головой Нора, – теперь понятно, почему «Лада» молчит и по какой причине Федор не носит ей передачи – боится показать свой паспорт! Он не показывал его Юрию, устраиваясь на службу. «Лада» поспособствовала найму «Шульгина», сказала мужу:
– Он служил у моих знакомых, отличный секретарь.
А в сизо работают профессионалы, они ему на слово не поверят. И настоящий документ он использовать не может, вдруг следователь поинтересуется: какой такой Альварес таскает сухари Шульгиной!
Я, Ваня, очень многое поняла! Знаю, как убили Олесю, Машу, Риту и крошку Настеньку. Кстати, ты указал мне правильный путь. Не зря говорят: миром правит случай. Не помоги Иван Павлович милой старушке, заведующей библиотекой, не начнись на улице дождь, не заговори господин Подушкин с бабушкой, выдающей книги, не раздобудь ты информацию о Маше, не сдавшей вовремя литературу… Короче, ключ в книгах.
Я уставился на Нору.
– Да-да, – закивала та, – а сейчас ступай спать. Большой сбор назначен на завтра, на пять часов после обеда.
Утром следующего дня я отсыпался, вылез из-под одеяла в районе обеда и пошел на кухню пить кофе.
– Здоров ты подушку давить, – упрекнул меня Лева, надевая ботинки, – дрыхнешь и дрыхнешь, весь опух, даже глаз не видно!
Почему-то его замечание задело меня, я решил уколоть наглеца и ехидно поинтересовался:
– Лева, что с пари? Когда залезешь в блендер?
Внучок выпрямился.
– Сказал же вчера: надо кое-что купить. Думал, это просто, ан нет, в ближайших магазинах не нашлось, придется поискать. Кстати, мы время не ограничили! Дату исполнения пари не называли, я могу готовиться сколько хочу.
– Понятно, – ухмыльнулся я, – принцип Хаджи Насреддина. Он, помнится, подрядился у падишаха научить осла петь песни и тоже время не обозначил, рассуждал просто: буду делать вид, что занимаюсь вокалом. А там, глядишь, ситуация сама собой разрулится. То ли ишак подохнет, то ли падишах умрет.
Лева открыл дверь на лестницу, я, продолжая смеяться, двинулся за кофе.
– Ваня, – прозвучало за спиной.
Я обернулся.
– Слушаю.
– Сегодня вечером, самое позднее завтра, Лева влезет в блендер!
– Ой-ой, не пугай меня! Неужели ты получил стопроцентно верные сведения о глобальной мировой катастрофе, – захохотал я, – в землю врежется астероид, и все население погибнет! Некому будет отметить: Лев Гладилин свалял дурака!
Дверь захлопнулась, я в распрекрасном настроении позавтракал, лег в спальне на диван с намерением почитать книгу, но неожиданно попал в мягкие лапы Морфея.
– Вставай! – заорали над ухом.
Я подскочил и чуть не свалился с дивана – посреди комнаты возвышалась Ленка.
– Похоже, вы, Иван Палыч, сон-травы обпилися, – укоризненно сказала она, – зову, зову, глаз не продираете! Все в сборе, вас одного поджидают!
– Кто? Где? – забубнил я, сбрасывая остатки дурмана.
– А в хозяйкином кабинете, – сообщила домработница, – мне туда велено чаю подать.
Следующие пять минут я судорожно приводил себя в порядок, а потом, двумя прыжками преодолев коридор, влетел в рабочую комнату хозяйки.
– Знакомьтесь, Евгений Константинович, – тут же заявила Нора, – спящий принц, по совместительству мой секретарь Иван Павлович Подушкин. Подходящая фамилия для человека, способного сутки провести в сладких грезах.
Молодой мужчина, сидевший в кресле у письменного стола, встал и протянул мне руку.
– Можно просто Женя, – сказал он.
– Иван, – кивнул я и услышал легкое покашливание.
Я повернулся на звук.
– Макс! Какими судьбами! – обрадовался я.
– Женю привез, – ответил Воронов, – он мой коллега, работает по делу Шульгина.
– Ну, процедуру знакомства можно считать состоявшейся, – в нетерпении забарабанила пальцами по столу Нора, – давайте работать. Предлагаю повестку дня: я рассказываю о своих заключениях, и мы сравниваем их с вашими! Начинаю!
Я постарался сохранить серьезное выражение на лице. Нора в своем репертуаре: желает быть первой во всем, она даже в костер прыгнет вне очереди.
– Жил на свете Юрий Шульгин, – тоном сказительницы завела Нора, – не богатый, но и не нищий, так, середнячок. Имел маму, брата, невестку, преподавал в институте и, в принципе, был доволен жизнью. Вот только денег нашему Юрочке катастрофически не хватало, он бы смирился с постоянной пустотой в кошельке, но его мама, Ася Михайловна, без конца пинала сына и зудела:
– Посмотри вокруг, люди миллионами ворочают, а ты!
Спорить с агрессивной Асей Михайловной в семье не решались, мать могла распустить руки, отвесить пощечину. К Николаю Ася Михайловна не приматывалась, просто не видела в этом смысла, младший сын напоминал фигуру из пластилина: пнешь такую – останется вмятина, погладишь руками – дыра заделается, но сам по себе он не вернет былую форму. Жена Николаше попалась ему под стать, невестка была порабощена свекровью, служила в доме домработницей, носилась на цыпочках от плиты к мусорному ведру, словом, никаких подвигов от этой пары Ася Михайловна не ждала. Но Юрий! Он был намного симпатичнее брата, мог легко завязать отношения с женщиной, понравиться ей и частенько приводил домой подруг.
Ася Михайловна бдительно следила за старшим сыном. Мать понимала: он не способен сделать карьерный рывок, да и зачем? Ну напишет докторскую диссертацию, станет в конце жизни заведующим кафедрой, но богатства занятия наукой не принесут. Оставалось одно: удачно женить «мальчика», а того, как назло, тянуло к голодранкам, молоденьким дурам без роду и племени, провинциалкам, мечтавшим о столичной прописке.
Ася Михайловна сразу сделала стойку, узнав о новой ученице Юрия, богатой женщине Рите Альварес.
– Это твой шанс, – ультимативно заявила маменька, – изволь окрутить мадам.
Юра попытался отбиться.
– У нее ребенок. А среди сотрудников ее фирмы ходят слухи, что Рита подцепила Эдуарда на панели.
– Ерунда, – отмела все аргументы Ася Михайловна, – мы прозябаем в нищете, ты обязан постараться.
Шульгин пошел на поводу у матери, к слову сказать, он и сам хотел пожить богатым человеком, надоело носиться по ученикам.
Юрий нравился женщинам, кроме приятной внешности он обладал умением красиво ухаживать. Рита быстро попалась на крючок.
Ася Михайловна, глубоко запрятав властность, начала «окучивать» невестку, Николаше и Свете приказала с полуслова исполнять все желания Риты, Настеньке разрешили носиться с криками по комнатам. Даже когда шаловливая девочка открыла клетку и любимая канарейка Аси Михайловны, вылетев во двор, стала жертвой бродячего кота, «бабушка» не показала негодования.
– Озорница, – погрозила она Настене пальцем, – дай поцелую безобразницу!
Некоторые ожидания свекрови сбылись сразу – семья перебралась в шикарную квартиру, перестала экономить на питании, Николаша со Светой поехали в Париж, сама Ася Михайловна подлечила печень в Карловых Варах. Вот только переписывать фирму на мужа Рита не спешила, а свекрови стал жать костюмчик любящей мамочки, и она очень боялась сорваться. Больше всего Асе Михайловне хотелось схватить Риту за волосы и, выдирая пряди, орать:
– Отдавай деньги и катись вон!
Невестка раздражала ее до мигрени, запах ее духов вызывал аллергию, шуршание юбки – нервный тик, а при виде Насти «бабулю» тошнило. Следовало как можно быстрее разобраться с Ритой. И тут помог случай! У молодой женщины заболел живот, врач заподозрил аппендицит и велел везти Маргариту в больницу.
– Асенька Михайловна, – слабым голосом попросила невестка, – если со мной чего случится, документы в шкафу.
– Ой, не говори глупостей, детонька, – сладко завела «мамуля».
– Всякое бывает, – лепетала Рита, – главное, опекунские бумаги.
– Какие? – напряглась свекровь.
– Настины, – прошептала невестка и потеряла сознание.
Не успел белый автомобиль с красным крестом отъехать от подъезда, как Ася Михайловна кинулась к гардеробу.
Изучив содержимое папки, она не спала всю ночь, а потом, сбегав к адвокату и узнав, что человек, удочеривший девочку, уравнивается в правах с кровными родственниками, испытала прилив необыкновенной энергии. Участь Риты и Насти была решена: им предстояло умереть. Первой следовало убрать Маргариту, а уж потом Настеньку. Юрий становился наследником дочери. Отчего-то люди никогда не задумываются над очевидной сит