Вместе с телом Михаила.
Понимая, что сейчас не время и не место для ссоры с Найтом, я приказываю:
— Отойди от меня.
Когда он отпускает мои запястья и встает с меня, я быстро поднимаюсь на ноги и подхожу к кровати. Схватив автомат, я поворачиваюсь и прижимаю его к его груди.
— Мы поговорим об этом позже.
Я выхожу из спальни, и когда вхожу в гостиную, все замирают. Некоторые смотрят на меня со страхом, а на лицах других написан гнев, который они даже не пытаются скрыть.
Чтобы избежать дальнейшего кровопролития, я говорю:
— Если вы нападете на меня, Найт убьет вас. Если вы пойдете против меня любым способом, Найт убьет вас.
— Кассия, — восклицает Саввас, указывая на тело Михаила. — Ты знаешь нас всю свою жизнь. Мы должны были объединиться, но вместо этого ты угрожаешь нам… убийством?
Если я проявлю хоть малейший признак слабости, я проиграю войну прямо здесь и сейчас.
Мой разум лихорадочно ищет выход из ситуации, и единственное, что я могу произнести, звучит в моих ушах холодно и неправильно. Но слова все равно слетают с моих губ.
— Когда Михаил схватил мое оружие, он стал угрозой для моей жизни. Найту приказано убивать любого, кто попытается причинить мне вред. — Я вздергиваю подбородок и, хотя не верю в это, добавляю: — Я дважды спросила Михаила, является ли он предателем, и он отказался отвечать. Если бы ему нечего было скрывать, он бы успокоил меня, а не нападал.
Тобиас удивляет меня, выходя вперед и говоря:
— Кассия права. — Он смотрит мне прямо в глаза. — Возможно, я подвел тебя во время нападения, но я клянусь, что всегда буду на твоей стороне и буду защищать тебя до последнего вздоха, пока мы сражаемся с Братвой. — Он делает глубокий вдох. — Я потерял братьев во время нападения и хочу получить шанс отомстить за их смерть.
Я смотрю на него, и от его слов чувствую себя немного сильнее.
— Спасибо, Тобиас. — Я подхожу к Найту и, взяв у него запасной автомат, отдаю его Тобиасу в знак своей веры. — Ты подчиняешься только мне.
Тобиас кивает, его губы сжимаются в мрачную линию, а в глазах светится гордость.
— Да, босс.
Я обвожу взглядом всех присутствующих и повторяю слова, сказанные мне отцом две недели назад:
— Вы со мной или против меня?
— А что, если мы решим уйти? — Спрашивает Саввас. — Мои дочери никогда не были частью организации. — Он указывает на мужчину и женщину. — Как и дети Артура.
Они семья Артура?
Мой взгляд останавливается на них, и я спрашиваю:
— Как вас зовут и где ваш отец?
Парень, которому на вид не больше двадцати одного года, делает шаг вперед.
— Меня зовут Эндрю, а это моя сестра Алекса. Наш отец остался. Он сказал, что собирается внедриться в ряды врагов, чтобы уничтожить их изнутри. Я ничего не слышал о нем с тех пор, как он вывез нас из Афин. — Несмотря на то что Эндрю выглядит испуганным и неуверенным, он говорит: — У меня нет особой подготовки, но я умею обращаться с оружием. Я буду сражаться с вами, если Алекса сможет остаться здесь. Я не хочу, чтобы она приближалась к Греции, пока война не закончится.
Когда я обдумываю просьбу Эндрю, Саввас высказывает свое мнение:
— Лишний человек нам не помешает.
— Хорошо. — Я киваю Эндрю. — Алекса может остаться здесь. — Я перевожу взгляд на дочерей Савваса. Близняшкам столько же лет, сколько было Кики, и я знаю, что их воспитывали как светских львиц, поэтому говорю: — Вместе с Офелией и Лидией. Но мы не можем выделить людей для их охраны.
— Я проведу для Алексы краткий урок по обращению с оружием.
Сразу после слов Эндрю Коул выходит вперед.
— Я с вами. Как и Нико, Люк и Джонас.
Трое мужчин кивают в знак согласия.
Таким образом, у меня пять человек.
Я перевожу взгляд на Савваса, и на его лицо мелькает буря эмоций.
— Конечно, я с тобой, Кассия. Ты мне как дочь.
Мое горло сжимается, и мне приходится подавить желание броситься вперед и обнять его.
Сделав глубокий вдох, я смотрю на молодых людей и приказываю:
— Вы все подчиняетесь Саввасу. Мне нужно кое-что уладить, прежде чем мы сможем вернуться в Грецию, так что следующие пару дней не высовывайтесь.
— Как нам поддерживать с тобой связь? — Спрашивает Саввас.
Мои мысли лихорадочно крутятся, и, вспомнив о том, что в моей сумке лежит одноразовый телефон, я говорю:
— Я дам тебе телефон, по которому ты сможешь связаться со мной.
Я бросаю взгляд на тело Михаила. Я не могу оставить его здесь, но мне нужно заказать частный самолет и встретиться с наемниками, прежде чем мы сможем улететь.
— Я позабочусь о Михаиле, — говорит Саввас грустным тоном.
Я встречаюсь взглядом с Саввасом, желая извиниться за необдуманные действия Найта, которые стоили нам потери ценного друга и сотрудника. Однако, если я это сделаю, то всем станет ясно, что между мной и моим телохранителем возникли разногласия.
Вместо этого я просто бормочу:
— Спасибо, Саввас. — Направляясь к входной двери, я говорю: — Пойдем, я дам тебе телефон.
Тобиас и Найт выходят из дома вслед за мной и Саввасом. Я наклоняюсь к Саввасу и понижаю голос, чтобы слышал только он:
— Мне жаль, что так получилось с Михаилом. Найт воспринял его как угрозу.
— И все же, Кассия. Ты должна контролировать этого человека. Он не может убивать по своему желанию, — шепчет Саввас. Бросив на меня обеспокоенный взгляд, он спрашивает: — Ты действительно доверяешь этому человеку? Ты ведь не так давно его знаешь.
Я могу злиться на Найта, но я знаю, что он не причинит мне вреда. Сегодня я жива благодаря ему.
— Я доверяю ему, — заверяю я Савваса. — Он не раз спасал мне жизнь.
Когда мы подходим к внедорожнику, я открываю заднюю дверцу и достаю из сумки телефон. Протягивая его ему, я говорю:
— Найт, дай Саввасу свой номер телефона.
Найт диктует цифры, а затем говорит Саввасу:
— Сделай дозвон, чтобы у меня высветился твой номер.
Я смотрю на Тобиаса и спрашиваю:
— Как ты себя чувствуешь? Ты полностью восстановился?
Он кивает.
— Я готов к работе, босс.
Зная, что он был в доме, я надеюсь, что он сможет дать мне хоть какую-нибудь информацию. Я подхожу к нему поближе и спрашиваю:
— Ты видел, что случилось с моей матерью?
Черты его лица напрягаются, когда он кивает.
— Как и каждый день после обеда, она вышла полить сад. Ее застрелили одной из первых. Мне удалось убить стрелявшего в нее, но меня подстрелили, когда я пытался добраться до нее. — Он опускает голову, и сожаление еще больше искажает его черты. — Мне очень жаль, Кассия.
Мой голос звучит не громче шепота, когда я спрашиваю:
— Как думаешь, она умерла мгновенно?
Он кивает.
— Не думаю, что она страдала.
Его слова успокаивают меня, потому что мне бы не хотелось, чтобы моя мать медленно истекала кровью в саду, который она так любила.
— Нам нужно идти, — бормочет Найт, привлекая мое внимание к себе.
Я поворачиваю голову к Саввасу, на его лице написано горе и беспокойство, а потом он спрашивает:
— Можно мне обнять тебя?
О Боже.
Я киваю и быстро сокращаю расстояние между нами. Когда он заключает меня в медвежьи объятия, у меня чуть не вырывается всхлип, но я сдерживаю его, стиснув зубы.
— Мне очень жаль, что все так вышло, Кассия, — стонет он.
— Мне тоже, — шепчу я, прежде чем отстраниться. Наши взгляды встречаются. — Мы пройдем через это.
Он только кивает и смотрит, как я забираюсь на пассажирское сиденье.
Когда Найт заводит двигатель, я смотрю в боковое окно на Савваса, который наблюдает за тем, как мы отъезжаем.
Мои мысли возвращаются к Михаилу и его бессмысленной смерти, и гнев закипает в моей груди. Тобиас сидит на заднем сиденье, а я молчу. Я разберусь с Найтом, когда мы останемся наедине.
Глава 20

Найт
Поездка до места, где нас встретят мои знакомые, оказалась долгой и невероятно тихой.
Я настороженно отношусь к парню на заднем сиденье и прекрасно ощущаю гнев, исходящий от Кассии.
Я остаюсь при своем мнении. В тот момент, когда Михаил прикоснулся к ее оружию, он предрешил свою судьбу. Это был глупый поступок с его стороны, который стоил ему жизни.
Кроме того, мне не понравилось, как он разговаривал с Кассией.
Она может злиться на меня сколько угодно. Я не стану извиняться за то, что сделал все возможное, чтобы защитить ее.
Я крепче сжимаю руль, не отрывая взгляда от дороги впереди. Мое тело напряжено, и я нахожусь в состоянии повышенной готовности к любым внезапным нападениям.
Тишина становится невыносимой, пока Тобиас не спрашивает:
— Куда мы идем?
— В один из моих домов, — бормочу я.
Голос Кассии наполняется гневом, когда она спрашивает:
— Сколько времени потребуется, чтобы все встретили нас там?
— Два дня.
Снова воцаряется тишина, и воздух становится таким густым, что я начинаю нервничать.
К тому времени, как я подъезжаю к дому, который выглядит так, будто его может снести легкий ветерок, я чертовски раздражен и мне хочется кого-нибудь убить.
— Это твой дом? — Спрашивает Кассия, осматривая территорию.
Я киваю, прежде чем вылезти из внедорожника. Я забираю свою сумку с заднего сиденья и иду к крыльцу.
Отперев входную дверь, я распахиваю ее настежь. Пылинки летают в воздухе, когда я бросаю свою спортивную сумку на потертый диван.
Я слышу, как Кассия и Тобиас заходят в дом, а потом она спрашивает:
— Когда ты в последний раз был дома?
— У меня нет дома, — бормочу я, проходя на кухню, где стоит упаковка с двенадцатью бутылками воды и несколько банок консервов.
У меня есть аварийные пайки во всех четырех домах. Один из них находится в Хьюстоне, а остальные – в Испании и Мельбурне. Даже Сантьяго не знает об этих трех.
— Где ты живешь? — Спрашивает она.
Я не утруждаю себя ответом и беру бутылку воды. Я выпиваю половину, а затем жестом предлагаю Кассии и Тобиасу взять по бутылке.