— Присаживайтесь поудобнее, господин подполковник, наливайте себе чая и не стесняйтесь насчёт, закусить чем — разговор у нас предстоит долгий…
Будущий «Генерал Яша», он же — Слащёв-Вешатель (как прозвали его, кстати, не красные, а «свои» же — русские интеллигенты-либералы), являлся не только лучшим тактиком России той поры — как считали многие читанные мной историки. Ещё до Великой войны, он стал автором нескольких трудов по военному искусству[188]…
Значит, у него задатки аналитика и военного учёного и, разработать тактику штурмовых частей, у него обязательно получится!
Что ещё, очень немаловажно: до войны, Слащёв преподавал тактику в Пажеском корпусе и, я думаю, у него выработались изрядные педагогические навыки.
Идеальный начальник военно-учебного центра!
Ну, а вообще я его решил готовить на роль диктатора России — типа Маннергейма в Финляндии, Франко в Испании или Пиночета в Чили… В реальной истории, Слащёв-Крымский прославился тем, что не стеснялся вешать на одном суку анархистов из крестьян, большевиков из пролетариев, либерало-демократов из интеллигенции или собственных же офицеров из дворян… Думаю и, в «альтернативной» истории он справится — но уже в масштабах всей страны!
Хотя, это так — на всякий случай, если я облажаюсь. Думаю и очень надеюсь, что не понадобится.
— …Проанализировав уже полученный опыт этой войны, когда мы за год с небольшим, потеряли практически всю кадровую армию, я понял — что так больше воевать НЕЛЬЗЯ!!! Иначе, мы потеряем ещё и Империю, а вслед за ней и Россию…
К моему полному удовлетворению, Слащёв не стал пассивно слушать, что ему будет дуть в уши Император! Он, активно участвовал в разговоре — толкнув целую речь:
— Согласен, Ваше Величество! Однако, позволю себе сдерзить и добавить: ТАК(!!!) воевать, мы больше НЕ МОЖЕМ!!! Как говориться: «Имейте хорошую голову, а хвост всегда можно будет приделать»! Наши поражения прошлого и этого года, привели к тому — что, кадровый состав на три четверти выбит! Прибывающие им на замену комплектования, состоят из людей уже совершенно забывших или не знавших никогда службу…
Слащёв, всё больше и больше распалялся:
— …Таким образом, на фронте появилась масса наскоро сформированных частей, начальниками которых часто оказывались лица, совершенно непригодные к этой должности. Лично был знаком и, с такими офицерами — которые карты читали с трудом!
Лицо его, чуть заметно дёргается. Кажись, прошлой зимой, «Генерал Яша» был контужен… Однако, не перебиваю:
— Ещё хуже с подготовкой прибывающих на фронт нижних чинов, Ваше Величество! Каждый «запасной» батальон — где должно проводиться их обучение, распух до восьми тысяч человек… Мест в казармах не хватает, солдаты Русской Императорской армии спят вповалку — как в какой-то ночлежке для бродяг. Тем более — негде заниматься и, учебные занятия ведутся абы как — спустя рукава! Положение с оружием в тылу — вопиюще-безобразное и, винтовку, к примеру — солдат впервые видит и держит в руках, только на фронте…
То же, мне — новость!
— Опытных офицеров, чтоб учить нижних чинов, в запасных частях нет! Едва ли, на роту солдат приходился один кадровый офицер — действительно, этим делом занимающийся, а не лечившийся после ранения. Вся работа по подготовке, лежит на «без году неделя» прапорщиках из недоучившихся студентов — самих ничего не знающих, не умеющих командовать и не имеющих авторитета у солдат!
Здесь, он несколько утрирует: студент студенту — рознь. Однако, слушаю дальше:
— Спрашивается: что можно ожидать от такой армии — без опытного начальствующего состава, без обученных унтеров и нижних чинов и, без боевого духа? Не умерла ли она — наша армия? По-моему, ответ очевиден — БЕЗУСЛОВНО!!!
Вдруг, как «воздух спустили»! Обмякнув в кресле, Слащёв виновато произнёс, приложив руку к груди:
— Извините, что перебил Вас, Ваше…
— Ничего, не извиняйтесь! Понимаю — наболело… Очень рад, что нашёл в Вас единомышленника, господин подполковник! Однако, продолжу… Вы наливайте чай то, Яков Александрович! После столь бурной речи, чай Вам будет весьма полезен, уверяю, Вас!
Вкратце, чтоб так не нервничал, познакомил Слащёва с программой восстановления и подготовки кадров, разработанной генералом Келлером по моей наводке. Даже, подарил ему свой экземпляр — я себе ещё напечатаю!
Пока тот листал брошюрку, продолжаю:
— Дальнейшие наши перспективы, вообще — кислы! По «Программе Гинденбурга»[189], уже в следующем году, производство пулемётов, к примеру, в Германии вырастет до 10-ти тысяч в месяц. Не говоря уже про всё остальное — артиллерию, аэропланы и так далее…
Глаза «генерала Яши», слегка округлились:
— «Десять тысяч пулемётов в месяц»?! Это, сколько же у них в роте или батальоне, будет?!
— В германской пехотной дивизии, планируется иметь их свыше трёхсот, а там — считайте сами.
Слащёв, быстренько прикинул в уме и глаза его округлились ещё раз:
— Это в роте поучается где-то около шестнадцати, а в батальоне… Да, у них в батальоне будет больше пулемётов, чем в нашей дивизии!
— Вот, это точно… Хотя, количество этого немецкого «железа» — мы с союзниками «поделим» по-братски, всё равно — нас ждёт очень мало хорошего! Согласны со мной, господин подполковник?
— Совершенно с Вами согласен, Ваше Величество.
— А, давайте-ка, я тоже налью себе чайку…
При могильной тишине пошвыркали чай. Затем, я продолжил:
— К счастью, сами же немцы подсказали нам путь решения этой — «пулемётной» проблемы.
— Вот, как?! И чем же, Государь, разрешите полюбопытствовать?
— В германской армии (против союзников пока, не против нас!) создаются специальные части прорыва — «штурмовые батальоны» и разрабатывается их тактика[190]. Прямолинейную мощь германского «железа», мы можем победить только умной тактикой — ничем более. «Заваливать мясом» уже не получится — соответствующего «мяса» не осталось, а пока ещё имеющееся — быть таковым решительно отказывается и, массово сдаётся немцам в плен. Пока! А дальше, «оно» обязательно задумается, а не пора ли нас с Вами, господин подполковник… ТОГО!!!
Слащёв, печально-понимающе кивнул головой:
— Могу лишь с Вами согласиться, Ваше величество.
Здесь я должен несколько уточнить… Вообще то, наши предки не были столь отсталыми — как об этом, складывается иногда впечатление! Я уже говорил, примерно в это же время, родоначальником русских штурмовых частей стал мой недавний знакомец — генерал от кавалерии Плеве[191], начальник той самой — 5-ой армией, что своим артиллерийским огнём через реку Вилию, поддерживала «ОТГ полковника Романова» с правого фланга во время сражения за Мейшагольскую позицию.
По его приказу, в каждой роте — из наиболее смелых, энергичных и физически крепких бойцов, создавались особые взводы «гренадер». После первого же опыта боевых действий, это нововведение признали успешным и, в дальнейшем, подобные подразделения стали создаваться уже по всей Действующей армии.
«Гренадерский взвод», официально состоял из 48-ми нижних чинов, при четырёх унтерах под началом одного офицера. Иногда, к взводу дополнительно прикомандировывались сапёры.
Каждый боец-ударник, был вооружён коротким кавалерийским карабином, револьвером для ближнего боя, десятком-другим гранат. Так же, обязательными предметами вооружения считались ножницы для резки проволоки, кинжал-бебут, лопата или топор.
Внешне, они тоже отличались от простых пехотинцев: пилотки — вместо папах и фуражек, стальные шлемы «Адриана», нарукавные повязки, особые значки — со стилизованным изображением бомбы с подожжённым фитилём… Позже — череп со скрещёнными костями и, так далее.
Если была на то возможность — то вместе со шлемами Андриан, взвод «гренадёр» получал стальные щиты — один на два бойца и пару миномётов из «тяжёлого» вооружения.
Ударно-штурмовые взвода русской армии, отлично себя проявили в плане преодоления позиционной обороны противника и ведения ближнего боя в траншеях. Однако, в отличии от немцев — которые в конце войны создавали целые штурмовые дивизии, собрав в них лучших бойцов, они остались распыленными — «ровным, тонким слоем размазаны» по всему фронту и, никакой «погоды» сделать не могли.
Когда ж, наконец, русские генералы дотумкались формировать крупные штурмовые части — ударные батальоны (другой мой «знакомец» постарался — генерал от инфантерии Балуев, в начале 1917 года), было уже поздно! После Февральского переворота, в угоду союзникам брошенные в Июньское наступление, русские ударные части не были поддержаны остальной — уставшей воевать русской армией и, были практически все, истреблены… После этого, об ударно-штурмовых частях, в России забыли до самой Великой отечественной войны — до сталинских штурмовых инженерно-сапёрных бригад[192].
Я же решил опередить события — сразу начать, даже не с батальонов, а с ударно-штурмовых бригад!
Ударно-штурмовые бригады, будут придаваться Особым армия (именно в таковую, я хочу к маю 1916 года, превратить 2-ую Финляндскую дивизию генерал-майора Свечина), для прорыва… Вернее, для «допрорыва» сильно укреплённой обороны противника в наиболее важных её местах.
Обсудив кое-какие второстепенные детали, я прощаясь сказал Слащёву:
— Пока, займитесь тем — что Вам уже хорошо знакомо, господин подполковник! Организуйте Первую роту георгиевских кавалеров при Ставке Верховного Главнокомандования.
В целом же, «Бригада георгиевских кавалеров» по моей задумке будет «учебкой» для ударно-штурмовых частей, Российской Императорской Армии.