Даже, у Слащёва — этого умнейшего человека, это нет-нет — да проскакивало.
БЕСИТ!!!
«В реале», гвардейскую пехоту добьют в следующем году — на топких берегах речки Стоход, при многочисленных попытках штурма злосчастного Ковеля — в продолжении, уже захлебнувшегося в русской крови Брусиловского прорыва…
А я этого сделать не дам!
Пусть, «оптимизированная» до разумных пределов Русская Императорская Гвардия, выполняет парадно-представительские функции — да патрулирует улицы обоих столиц: собранные со всей Империи лучшие представители её «сильной» половины, должны остаться в живых и, после войны дать здоровое и, как можно более многочисленное потомство — а не гнить невесть где, вдали от родных изб!
— …Предпочтение отдавайте офицерам Пограничной стражи. Я даже, пожалуй, издам указ — о поочередном временном прикомандировании к Полевой жандармерии, сроком скажем на полгода, всех офицеров и унтер-офицеров из Особого корпуса пограничной стражи.
Вижу, мой собеседник нетерпеливо заёрзал — стало быть, осенила его какая-то гениальная мысля:
— Вы, что-то хотите спросить, господин генерал?
— Ваше Императорское Величество! Позвольте дерзнуть…
— Дерзайте!
Встав, Маннергейм, как будто с телебашни — из-за своего роста, казалось, начал вещать:
— Не проще ли, Государь, переподчинив Военному ведомству, полномочия Корпуса Пограничной Стражи расширить на прифронтовую полосу? Глубиной, скажем в сто вёрст…?
Как мне известно, пограничники в это «интересное» время принадлежат не органам госбезопасности, как «у нас», а министерству финансов.
— …Любой офицер с удовольствием пойдёт в Пограничную стражу, Ваше Величество, даже из кавалерии — их чины носят звания армейской конницы.
— Помолчите, господин генерал — я думаю!
Когда до меня дошло, возникло чувство неловкости и досады… Почему, мне самому в голову не пришло такое простое очевидное решение?!
«Послезнайка» недоделанный…
Я, уставившись на люстру и, тщательно её разглядывая, хорошенько задумался — в принципе, идея стоящая: и там и, там — поддерживание особого режимного порядка, ловля «нарушителей», шпионов и прочих вражеских агентов. Дальневосточная же граница, с её «хунхузами», вообще от прифронтовой зоны — уже лет сто как, ничем не отличается!
Заманчивым является ещё и то, что можно воспользоваться уже готовыми структурами западных пограничных округов. В Вильно, где я побывал перед одноимённым сражением, например, располагался 2-ой Пограничный округ.
Однако, связываться с министерством финансов… Я вспомнил свой опыт общения с Горемыкиным и бббррр! Внутри у меня всё заныло, как в предвкушении звездюлины.
С другой стороны — при Вилие, на Мейшагольской позиции, была Сводная пограничная дивизия: она подчинялась армейскому командованию и использовалась как обычная пехота. Кстати, когда при переформировании в «Оперативно-Тактическую Группу полковника Романова», из части пограничников был создан Заградительный отряд — показавший весьма высокую эффективность. Порядок в тылу ОТГ — хоть и на очень короткое время, был наведён быстро и решительно.
Звоню в Штаб и приказываю как можно быстрее предоставить мне краткую справку по западным пограничным округам. Спустя некоторое непродолжительное время (приучил-таки своих штабных работать оперативно!), пока мы с Густавом Карловичем добивали самовар, оттуда перезвонили и самый компетентный в этом вопросе военный чиновник, дал самую исчерпывающую информацию.
Да, западные округа Отдельного корпуса пограничной стражи: 2-ой Варшавский, 3-ий Вильненский и 4-ый Житомирский — с началом войны были переподчинены от Финансового к Военному ведомству и, за год войны вполне благополучно были угроблены. Мало того, с Дальнего Востока на фронт был передислоцирован Заамурский пограничный округ в составе четырёх бригад — с казаками которых, я познакомился в самом конце сражения за Мейшагольскую позицию и, его видать по всему — ожидает такая же незавидная судьба.
Не знаю, кто как — а, я уже не удивляюсь наличию более чем двух миллионов вооружённых дезертиров в Империи, накануне революции!
Звоню лично генералу Алексееву и на повышенных тонах, приказываю ему немедленно вывести из боёв всех уцелевших кадровых пограничников:
— Самих Мухтаром лаять заставлю, Ваше Высокоблагородие — и Вас лично и, весь ваш кастрюлеголовый Штаб — если замешкаете исполнить!
В самом мрачном расположении духа, рву приказ об «полевых жандармах» и кидаю его в корзину. Безусловно, Маннергейм прав: надо считаться с общественным мнением — урок мне, самодержцу-самозванцу!
Говорю ему:
— Хорошо! Пусть новый род войск, который Вы возглавите, будет называться: «Отдельный полевой корпус пограничной стражи». В него будут входить все пограничные округа оказавшиеся на театре боевых действий в результате начавшейся войны — а подчиняться он будет непосредственно Верховному Главнокомандующему. Создавайте свой штаб, пишите уставы — месяц сроку Вам для этого, господин генерал! Собирайте под своё начало всё, что осталось от трёх округов на Западе, Заамурский пограничный округ и, не забывайте про «командировочных» из мирных пограничных округов…
Недолго думая, Маннергейм заявляет:
— Этого, будет явно недостаточно, Ваше Величество! Если с офицерским или унтер-офицерским составом, я думаю, мы как-нибудь, да совладаем — использую по вашей идее «командировочных» с тыловых пограничных округов, то где взять нижних чинов? Боюсь, если использовать существующий порядок их набора, то нам придётся самих «пограничников» ловить…!
И опять он прав! Не хочет русский мужик ни воевать, ни ловить тех — кто воевать не хочет.
— …Разрешите, использовать в «Отдельном полевом корпусе», лишь казаков?
Хм…В семнадцатом году, насколько верно мне подсказывает память, казаки ненамного лучше серошинельной «махры» себя проявили! Точно также воевать «устали» и, захотели домой — поближе к бабам. Это потом они спохватились — когда большевики их «разказачивать» стали, уравняв в правах с иногородними. И, даже «дикие», не изъявляли особого желания свои бешметы с черкесками — рвать об германские и австрийские штыки, ни за «белого» царя, ни за русскую демократию.
Так, где ж мне взять то их — таких верных «царю и Отечеству»? Чтоб, не боялись свою же — русскую кровь пролить, поддерживая порядок в ближайшем тылу Императорской армии?
Да, бесполезно — нет таких… Русских. Каждый русский — природный анархист и очень не любит находиться в рядах «правоохранителей»: «мусоров», «стукачей», «вертухаев»… То ли дело немцы: «стучат» своим властям по любому поводу — когда надо и когда не надо, аж барабанный треск стоит!
Помню один случай, произошедший лично со мной: в начале «лихих 90-ых», гонял я с другом от них иномарки… Ну и, как-то съехал с автобана под вечер и остановился возле одной небольшой речки — чтоб отдохнуть немного, перекусить чем Бог послал, да отдохнуть до утра на природе. Не успели то, да сё — даже «поляну накрыть», как являются полицейские с вопросом: а не рыбачим ли мы здесь без лицензии и всего прочего — по их немецким законам предусмотренным? Проверили: убедились — что нет и, извинившись — свалили восвояси.
Только, присели, нарезали сосиски, да разлили чай по рюмкам — смотрим опять те же самые полицаи подкатывают, по тому же вопросу… Потом — ещё, ещё, ещё…
Мой кореш хорошо на их шпрехе балакал — спрашивает, в чём проблема то? Что так к нам зачастили? Отвечают: каждый немец, едучи по автобану и наблюдая стоящий у водоёма автомобиль, считает своим долгом «дать сигнал» соответствующим «органам»… Тут, мой кореш вполне логически спрашивает: ну проверили разок и хватит! Знают же по первому разу, что ничем противозаконным мы не занимаемся… «Найн, — отвечают, — мы должны каждый «сигнал» проверить».
Пришлось в превеликой досадой сворачиваться и, уже по-тёмну ехать искать гостиницу.
Вот же, разница в менталитетах, да?! Наш бы мент, на «сигналы» — хрен после первого раза забил б и, стал бы заниматься чем-нибудь — более полезным для себя. С не пристёгнутым ремнём кого ловить, или с вчерашним «выхлопом». А, эти…
Неруси, одним словом!
Вот почему, ребятишки, немцы — свободная, демократическая нация, а мы — страна тирании и бессловесных рабов. Хотите жить как на Западе? Тогда, «стучать» надо чаще — а не попу брезгливо морщить! С чистой совестью, демократов не бывает…
Ну, это всё «поэзия», не относящиеся в делу…
Да, где ж мне вот таких — как немцы, в свои пограничные заградотряды взять? Не из пленных же, в самом-то деле!
Даже и не знаю, что Маннергейму ответить:
— …«Казаков», говорите, господин генерал? Пожалуй, нет: казаков — больше чем они у пограничников уже есть, я Вам не дам.
Они мне самому в кавалерии нужны — есть у меня кой-какие «дальние» задумки.
— Калмыков берите, — предлагаю, — они к казакам приравнены.
— «Калмыков»? Ваше Величество, сей народ боевой — но крайне малочисленный.
Я весь в раздумьях:
— Погодите-ка…
СЁМКА!!!
Говоря словами из бессмертной комедии Гайдая: «Кто нам мешает, тот нам и поможет» — убью-ка я, одним выстрелом двух зайцев — согласно русской пословице!
— А забирайте-ка, всех латышских стрелков себе, господин генерал!
Тот, в недоумении, что за диво такое — ведь латышские полки и тем более дивизии, ещё не сформированы:
— «Латышских стрелков»?
— Да, именно — латышских стрелков! Как мне передавали, в Лифляндской и Курляндских губерниях, просто отбоя нет от добровольцев[193]