Бог ожидает от тебя, чтобы ты ни пред чем ни остановился, чтобы улучшить их участь и обеспечить их счастье. Ученики Христовы никогда не сидели сложа руки. Они шли из края в край проповедуя слово Божье языческому миру!
— На все воля Божья, — медленно сказал Никки, — я родился 6 мая, в день поминовения многострадального Иова. Я готов принять мою судьбу.
Это были его последние слова».
С первоочередными делами разгрёб кое-как и, думаю, настало время поговорить с военными представителями союзников при Ставке — обещал же, ведь! Через покойного генерала Жилинского (не к ночи упомянут будет!), обещал.
Здесь, в Могилеве, находятся представители верховных командований от каждой из стран Антанты — но конечно, на всех время убивать не стоит: от Италии или Сербии я ничего не жду, а от Японии — мне и даром ничего не надо. Встречусь только с представителями «сверхдержав», задающих тон в Антанте — Англии и Франции.
С обоими я уже был знаком лично, благодаря множеству официальных мероприятий, про каждого из них достаточно много знал из рассказов своих военных или донесений Штирлица.
Военный представитель Британии — старый брюзга генерал Бартельс, например, крутил любовь-морковь с молоденькой почтовой чиновницей. Чиновницу по моему устному распоряжению и письменному приказу её вышестоящего начальства, тотчас уволили: кто девушку «танцует» — тот пусть её и «ужинает». Ну и, завели «дело», расследование то есть — за «несанкционированный контакт» госслужащего с иностранцем. Я ж, совсем недавно специальный указ по этому поводу издал! Если, ничего кроме «романа» меж ними нет, то больше ничего серьёзного, кроме увольнения и невозможности впредь устроиться на госслужбу, ей не грозит… Так, чтоб другим неповадно было.
Само собой разумеется, «представители» не одни-одинёшеньки здесь тусуются — а с небольшими делегациями. У английского, например, среди прочих имеется аж два целых адъютанта.
Первого из них, известного сквалыгу — берущий мзду за всё, что ни попросишь, к тому же — имеющего скверную привычку нелестно отзываться про своего шефа-генерала, я отдал «в разработку» Штирлицу. Но, пока — «а воз и, ныне там».
Не вербуется, падла!
Другой адъютант генерала Бартельса, пошёл по стопам своего начальника — путаясь с довольно некрасивой местной еврейкой. Против половых связей иностранцев с местным населением, тем более «некрасивыми еврейками» — не числившихся ни на военной, ни на государственной службе — ничего против не имею!
Но, он к тому же, имел привычку фотографировать вся и всё — даже я, пару раз попался в объектив его «Кодака», что мне очень не понравилось. Был издан приказ о запрете без особого разрешения, фотографировать на территории расквартирования Ставки Верховного Главнокомандования и, в следующий раз, фотоаппарат у него попросту отобрали мои жандармы, а самого выслали вон. Конечно же, из-за такого пустяка, никакого дипломатического скандала не последовало…
Про французского представителя генерала Жакена, я знал лишь, что он почти безвылазно сидит в своей гостинице, изредка высовывая из неё нос — для какого-нибудь «официала», на котором не может не быть. Это, невысокого роста блондин средних лет, очень похожий на нашего простого мужика. В отличии от своего британского коллеги, относящегося несколько высокомерно к местным «аборигенам», французский представитель сумел выучить русский язык.
С ним довольно активно контактирует через «членов делегации» мой шофёр Адольф Кегресс, но какие между ними отношения и о чём они говорят — про то лишь, только сам Бог ведает — да эти двое.
Итак, в один прекрасный, солнечный денёк — во вторник 29 сентября дело было, мне позвонили и сообщили, что оба «представителя» на месте. Звоню в свою очередь в гараж:
— Адольф! Сегодня хочу позавтракать («пообедать», в смысле: как уже неоднократно говорил — всё здесь у них, не как у людей) в какой-нибудь ресторации в городе… Через десять минут жду.
С собой беру Генерального секретаря генерала Мордвинова с бумагами, двух «секьюрити» и, плюс сопровождение из жандармов — по минимуму, на втором автомобиле предоставленном Комендантом Свиты.
— В какой «ресторации» желает позавтракать Его Величество? — спрашивает Кегресс, когда мы тронулись.
— В ресторации при Штабе, — ржу, — там, надеюсь, накормят бесплатно!
Выезжаем и вскоре мчимся по городу…
— Стой! — командую, не доезжая до Штаба, — хочу отведать французскую кухню: езжайте к «Дому Граната», Адольф!
Тот, от неожиданности тормознул излишне резко — да так, что сидевший рядом с ним Мордвинов приложился головой об лобовое стекло.
— Осторожней, Адольф, — кричу ему, — не дрова везёшь, а самого Императора!
Картина Репина «Не ждали», что называется!
Увидев меня, оба «представителя» чуть лягушачьими ляжками не подавились… Или, что у них там на второй завтрак? Ой, извиняюсь: всего лишь луковый суп и «петух в вине». Конечно же, заранее были предусмотрены меры, чтоб посетителей в этом ресторане было поменьше — почти все столики были свободны. Но, «все столики» меня не интересовали:
— Господа! Не возражаете, если мы с господином генералом присядем и отобедаем с вами?
Переглянувшись ошарашено, оба тотчас соскочили и мсье Жакен — на довольно сносном русском, ответил:
— Почтём за великую честь, Ваше Императорское Величество!
Сэр Бартельс, тоже что-то пробулькал непонятное, но по интонации — смысл тот же.
— Господа! Как завсегдатаи сего достопочтимого заведения, что бы вы порекомендовали нам с господином генералом?
Усевшись, мы с Мордвиновым заказали у вмиг подлетевших официантов-половых то же самое и, с отменным аппетитом — в отличии от потерявших его «представителей», покушали. Надо признать, что — да: французская кухня, это — нечто! А, то простая «народная» пища в вагоне-ресторане, если сказать по правде — мне уже несколько приелась…
«Надо будет подсказать своим, — подумал я, — чтоб хотя бы два раза в неделю «прейскурант» разнообразили, приглашая по очереди поваров из различных ресторанов… Еврейская кухня, кстати, тоже весьма неплоха».
Практически в полном молчании насытившись, я — вместо предложенного вина, под чай с грильяжом да козинаками, начал:
— До меня дошли слухи, что вы желали со мной встретиться господа…
Генерал Жакен, вполголоса перевёл мои слова генералу Бартельсу и, тот закивал:
— Oh, yes, yes! Sure!
«Йес, йес…, — невольно вспомнилось бессмертное, — ОБХСС!».
— Совершенно верно, Ваше Императорское Величество!
— Вот, мы и встретились, господа… О чём будем говорить? И, давайте сегодня по-простецки: без титулов и прочих заморочек — иначе три дня здесь будем сидеть, а моё время строго лимитировано.
Я, демонстративно снял галстук, повесил его на спинку стула и расстегнул верхнюю пуговицу своей белой рубашки под френчем. Ошалевши помешкав, мои визави последовали моему примеру…
Опять они меж собой: «гыр-гыр, мыр-мыр», а я терпеливо ждал. Воочию подтвердилось то, о чём я достоверно знал: Франция не проводила достаточно самостоятельной внешней политики — а следовала в кильватере британской. Естественно и, её военный представитель в России слова лишнего не смел молвить — не согласовав его с британским.
Генерал Бартельс, довольно долго что-то вещал, максимально часто улыбаясь — но, опять же с довольно напыщенном видом. Как простой клерк Ост-Индийской Компании, например — какому-нибудь восточному махарадже.
— Первым делом, — стал переводить его французский коллега, — позвольте ещё раз поздравить Вас с выдающийся победой, одержанной героической русской армией при Вилие…
— СТОП!!! — остановил я поток его словоблудия, — давайте прошлое оставим историкам, а сейчас поговорим об будущем!
— «Об будущем»?! — несколько озадачено.
— Конечно! Или, желаете подискутировать на тему Столетней войны, — зеваю, довольно деланно, — и роли в ней Орлеанской девственницы? А, кстати — давно хочу спросить: она действительно была цел… Ээээ… «Девственницей», или это так — для красного словца? Ну, типа мифа про нашего Сусанина…?
Тот, покраснел и обидчиво сжав губы, переадресовал вопрос:
— Лучше спросите у генерала Бартельс — была ли девственницей их королева Елизавета I!
— Вот и я говорю: не стоит касаться истории! Ибо, мутное уж больно это дело… Давайте займёмся настоящим и попробуем так устроить будущее — чтоб историки не попрекали нас, за то мы профукали… Ну, скажем так — «Третью Республику»[194]!
От удивления перестав злиться и кукситься, женераль Жакен согласился со мной и обратился к своему британскому коллеге и, они опять между собой о чём-то оживлённо залопотали… Генерал Бартельс, в этот раз уже не улыбался, а поглядывал на меня несколько озадачено и пару раз задал один и тот же вопрос.
Эх… И, что стоило дураку, хотя бы английский «там» выучить?!
Мой Генеральный секретарь — генерал Мордвинов, оказывается довольно бойко «парлекал» по-французски, кое-как «шпрехал» по-немецки и, достаточно хорошо понимал — но отвратительно «спикал» по-английски. Ему я поручил не раскрывать рот без особой на то надобности, но внимательно слушать и запоминать что и, главное как — с каким «подтекстом», говорят между собой союзники.
— Хорошо, Ваше Величество, — наконец, мсье перешёл к конструктиву, — давайте поговорим о будущем! Как Вы считаете, чем и когда закончится Виленская операция?
Как и, «в реале», Виленская операция уже заканчивается контрударом русской 2-ой армии в районе озера Нарочь. Думаю, через неделю максимум, линия фронта стабилизируется — но, несколько западнее, чем это происходило в «моей» истории. По крайней мере, город Вильно — важный транспортный узел, благодаря моей «выходке» удалось отстоять.
Пожимаю небрежно плечами:
— Хотя, это уровень командующих фронтами, я отвечу: Виленская операция скоро закончится «позиционным тупиком»…