— Благодарю за многолетнюю безупречную службу нескольким поколениям российских императоров — моих предков, Николай Иудович и, давай «до свиданья»!
Пожав руку, я проводил пенсионера дверей купе-кабинета, на прощанье ласково сказав:
— Рузского, я всё равно — за то или иное, повешу. Но, если Вы откажитесь от своих показаний, господин пенсионер имперского значения — то, будете отданы под суд за лжесвидетельство. А там — как знать… Оно Вам надо?!
Думаю, этот «сын Иуды» ушёл от меня в полной убеждённости — что «оно» ему и, на фиг не надо!
Больше, подобных «ходоков» не было: все они тотчас разъехались — генеральская очередь на аудиенцию к Царю, вмиг рассосалась бесследно…
Русская Императорская армия, после такой отставки боеспособность не потеряла — а как бы не наоборот: «в реале», сей стратег конкретно аблажается во время декабрьского бестолкового наступления у реки Стрып[208] — потеряв полтора десятка тысяч человек, без всякой видимости хоть малейшего успеха.
Так что, по сути — я спас жизни этим людям, чем неимоверно горжусь.
Опять же, «в реале» генерала Иванова снимут с должности заведующего Юго-Западным фронтом в марте шестнадцатого года — заменив его генералом Брусиловым. Благодаря мне, этот прославленный русский генерал (по мнению многих читанных мной историков — лучший русский генерал периода Первой мировой войны), на полгода раньше примет эту должность и, значит — будет иметь возможность лучше подготовиться к своему знаменитому «прорыву».
ЭТО ЛИ, НЕ БЛАГО ДЛЯ ОТЕЧЕСТВА?!
Однако, везде я успеть не могу — на всех «ивановых», меня тупо не хватит!
А, дельных сотрудников у меня — «раз, два и обчёлся»! Да и, те сказать по правде, ещё не на высоте пока: для всего нужно время, а его мне — для подготовки кадров, катастрофически не хватает.
Так что, «рейтинг» мой стремительно падает: группа штабных офицеров и генералов — моих сторонников в Штабе, тает как лёд в холодильнике — поставленном на разморозку и, от Штирлица, уже приходят слегка панические сообщения, типа:
«Полковник гвардии Н. просто, сидя у генерала В., очень резко говорил о царе», и так далее и тому подобное…
Таких, донесений было большинство. Не думаю, чтобы все это было сколько-нибудь серьезно — просто «офисное» фрондерство начальству. «Хомячки» перемывают косточки Боссу — экая, мной невидаль!
Но, чем дальше — тем больше некоторые сообщения настораживали:
«Вчера Пустовойтенко, позволил себе сказать в присутствии группы офицеров: «Я уверен, что в конце концов, Алексеев будет просто диктатором». Не знаю, отнестись к этому серьёзно, или это было обронено им как-то иносказательно».
«Иносказательно»! Вполне очевидно, что — что-то зреет, что-то дает этому болтуну основание предполагать такой результат. Хотя, диктор из Алексеева — как из сушёного го…вна шестидюймовый снаряд. Он — работоспособный как вол, до изумления усидчивый, имеющий достаточно внушительные организационные способности, но ДИКТАТОР!!!
Я вас умоляю…
Вы только на морду его генеральскую посмотрите — «пиночётов», с такими рожами не бывает!
Одно радует: из Петрограда несётся какой-то синхронный вой либерасни. Мой дядя, «самых честных правил» — Великий Князь Николай Николаевич Младший, назначенный мной Вице-Императором Северо-Востока и обличённый невероятной властью, по ходу — уже успел прищемить им хвост, следуя моим инструкциям! Значит, из числа претендентов на должность диктатора от этой категории, он выбывает — мой расчёт был верен.
Тогда кто?
Штирлиц пишет:
«Есть такие приезжающие в Главный Штаб из столицы, о цели появления которых ничего не удается узнать, а часто даже и сами личности их неизвестны…».
Да! «Железный занавес» или «Великую мексиканскую стену», вокруг Ставки не установишь… Да и, те не являлись в будущем панацеей от проникновения нежелательных элементов.
«Перед отъездом в Петроград Носков получил от начальника штаба поручение передать Родзянко конфиденциальное письмо и, кажется, попросить на словах об его вмешательстве в дело Рузского…».
Полковник Носков, Александр Александрович — это Начальник одного из управлений Главного Штаба. Четвёртый человек — после Алексеева, Пустовойтенко и Борисова, в этой иерархии.
Родзянко, Михаил Дмитриевич — Председатель Государственной Думы…
Ну, теперь вскорости надо ждать с визитом и этого господина!
Однако, «интересные» дела происходят, да?!
Единственное, что всем штабным офицерам и генералам понравилось, это так называемый «штабной планшет» — за который, я уже успел получить «привилегию».
Что это?
Самая большая комната в помещении Штаба — в которой обычно проводились совещания по планированию боевых операций фронтов, была разделена на две половины — имеющих каждая свой отдельный вход-выход.
«Перегородка» состояла из кусков стекла максимально большого «формата» и на ней был нарисована специально приглашёнными художниками карта всего Западного Театра Военных Действий. На карте, специальными дежурными офицерами-операторами — круглосуточно сидящих на своей «половине» с телефонами и телеграфными аппаратами, наносилась изменяющаяся обстановка на фронте в режиме «он-лайн».
Ну, а с другой стороны «планшета», генералы могут лицезреть эту «обстановку» воочию, во всей своей наглядной красе и быстрее принимать соответствующие оперативные решения.
Повторяю — всем без исключения понравилось: заведующие фронтами, решили распространить «передовой опыт» на свои участки… Даже военных представителей стран-союзниц — с моего специального разрешения, «на экскурсию» водили и, те пищали от восторга и обещали непременно упомянуть сию «прорывную технологию» в своих отчётах и, обязательно сообщить — кому человечество обязано таким «ништяком».
Начинаю потихоньку прогрессорствовать и в техносфере — вроде мелочь, а так приятно!
Приходилось читать мне о Самозванце… Не, не о попаданце из соответственной фантастической литературы — типа меня, а о настоящем Самозванце — Лжедмитрии Первом. Помню, поразило: когда он только-только в Москву пришёл — народ ликовал, бояре в дупу лобызали… Года не прошло — народ разуверился и отвернулся, бояре — прямо в глаза на хер посылать стали, а потом убили лютой смертию.
Тоже, должно быть: «низы» да «верхи», всяческих «ништяков» да послаблений, от перемены власти ждали — а он вместо этого стал с них службу требовать ещё строже, чем Годунов.
Не оправдал доверия, так сказать!
Вот так и я — две недели не прошло после моего триумфального возращения с Вильно, как вокруг меня образовалась пугающая пустота. Нет, в своей реорганизованной Свите и собственной охране я уверен.
ОТОБЬЁМСЯ, ЕСЛИ ЧТО!!!
Вон и, парой зениток Лендера обзавёлся и, «зенитные башни» с пулемётами стали вокруг полустанка сооружать — опасаясь, якобы воздушных налётов.
Но, вокруг полустанка, как будто бы пустота образовалась! Захожу в Штаб — почти все морды воротят.
Не…
НЕ «МОИ» ОНИ!!!
Не мои…
Вот, только один вопрос меня гложет: это какое-то спонтанное, неорганизованное сопротивление, или у фрондирующих генералов — по примеру министров, есть какой-то мозговой центр? «Центр», через который думские «прогрессисты», могут меня низложить? Уже есть, иль он только к марту семнадцатого года или чуть раньше, сложится?
«В реале», дело происходило примерно так: зимой 1916–1917 года, генерал Алексеев заболел и уехал в Крым лечиться — где и находился аж целых четыре месяца. Интересно, что это за «болезнь» такая — в военное то, время? Более, походит на забастовку…
В то же время, Гучкову Александру Ивановичу — Председателю военно-промышленного комитета (ОПГ крупной буржуазии по распилу бюджетного бабла — под предлогом оказания помощи армии), за кое-какие махинации и проделки, в Питере слегка наконец то «дали по рукам» и он тоже отправился в Крым — поправлять пошатнувшиеся в неустанных трудах во благо Отечества здоровье…
Вот там то они и, «снюхались» и, вернувшись — организовали Февральский переворот.
Так ли, дело было? Теперь, не уверен…
Как, теперь будут события развиваться? Уже не знаю…
Да, есть у меня донесения от Штирлица, есть кое-какое «послезнание» принесённое из будущего — но всё как-то «отрывками», общей картинки нет.
Последним «закоулком» Главного Штаба — где я навёл железной рукой «новый порядок», было «Главное управление военных сообщений». До меня там протирали штаны несколько сотен военных чиновников — получавших сказочно большие оклады, а само дело — железнодорожные перевозки на фронт, находилось в каком-то перманентном ступоре.
Отстранив протеже Великого Князя Николая Николаевича и, его начальника штаба Янушкевича — генерала Ронжина, из всех достоинств имеющего лишь знатное пузо, а заодно и, его заместителя — генерала Тихменова, разогнав с сотню других — подобных «деятелей», я почти сутки не спал — сам управлял «военными сообщениями». Затем, присмотревшись к оставшимся «кадрам», назначил начальником этим отделом полковника Загю Михаила Михайловича — наиболее мне приглянувшегося по своим деловым качествам, «на ходу» преподав ему наглядно несколько примеров из современной мне логистики:
— Разгребёте мне эти «авгиевы конюшни» за три месяца, господин полковник, — прощаясь, сказал ему с глазу на глаз, — быть Вам генералом, а то и — министром путей сообщения, почт и телеграфов. СЛОВО ИМПЕРАТОРА!!! А если нет…
Я, лёгким щелчком стряхнул пушинку с его погона:
— То, тоже — ничего страшного! Я найду на это место другого — более способного «полковника»…