Понятно… Нашли подданные богатенького лоха в лице Императора и, доят его — те кто поумнее да понаглее. А «доильный аппарат» называется «благотворительность»[40]! Общий вывод же таков: Самодержавие — предприятие донельзя нерентабельное! Однако, что-то я так и не понял главного:
— Так, на какую сумму «наличкой», я могу ежегодно рассчитывать?
— Не более 200 тысяч[41], Ваше Императорское Величество. Можно, конечно обратиться в Министерство Финансов…, — Мосолов печально покачал головой, — но, это даст лишний повод думцам с Гучковым…
Тут он замолчал и печально закачал головой. Должно быть, у думцев во главе с Гучковым — легче в оппу выпросить дать, чем грошей для Государя-Императора.
— Понятно…
Поздравляю Вас, Вашество: Вы — НИЩЕБРОД!!!
Встал и задумчиво походил по пространству багажного вагоны, ловко обходя или перешагивая какие-то ящики, саквояжи и узлы…
— Короче так, господин Имперский Канцлер — как я надеюсь. Не откладывая в долгий ящик, начинайте предпринимать следующие меры…
— …Во-первых: никакой «благотворительности» или подарков! Забота об наших раненых — дело рук Военного Ведомства, дармовщина унижает человеческое достоинство, а истинные «таланты» должны своим трудом дорогу к признанию пробивать… Проигравшиеся же в карты и, не могущие выплатить долг офицеры — должны стреляться через рот. Это их святая обязанность!
— …Во-вторых: как можно скорее создайте внутри своего ведомства два департамента и поставьте во главу их умных, энергичных и главное НАДЁЖНЫХ(!!!) людей — которым, можно всецело доверять. Таковые в моей Империи найдутся?
Александр Александрович, аж вспотел и, как-то не совсем уверенно ответил:
— Найдутся, если хорошо поискать, Ваше…
— Конечно, я понимаю — найти в 150-ти миллионной Российской Империи двух умных, честных и надёжных человек — задача невообразимо сложная… Но, Вы уж постарайтесь, господин Имперский Канцлер. Извольте через месяц предъявить мне списки кандидатов!
Самая «невообразимо-трудная задача» — найти людей, чтоб создать ещё и механизм контроля этой «троицы», будет у меня. Но, про то я пока промолчу…
— Первый — Департамент Расходов. Он должен денно и нощно думать, как сократить мои расходы, не доводя дело до крайностей, конечно…
— Второй — Департамент Доходов. Его глава должен ночей не спать, думая как увеличить мои личные доходы. Тут, приемлемо всё — вплоть до продажи на аукционах вина из дворцовых подвалов, сдача самих дворцов под воровские притоны или тайные опиумокурильни, сдача императорской яхты в аренду контрабандистам или рыбакам…
Приподнимаюсь, приближаюсь к самому лицу своего Имперского Канцлера и, с придыханием жарко шепчу:
— МНЕ НУЖНЫ ДЕНЬГИ!!! МНОГО ДЕНЕГ!!! ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ МНОГО ДЕНЕГ!!!
Сажусь обратно и спрашиваю:
— Понятно?
Без пяти минут Имперский Канцлер, плюнув на все правила политеса, ожесточённо чесал в затылке и молчал — в полном офуении на меня посматривая. Но и, без слов было видно, что ему всё понятно!
Подсказываю некоторые, самые простейшие но эффективнейшие методы грамотного маркетинга и менеджмента:
— Человек хорошо работает или думает, когда лично заинтересован… Заинтересуйте сотрудников обоих департаментов материально — хорошей премией с каждого заработанного или наоборот — сэкономленного рубля. Ну, а Вы же будет иметь гешефт с обоих…
Мосолов, «принюхался» к запаху большого бабла, напружинил уши — услышав звон монет и шелест банковских купюр и, вмиг настроился на позитивный лад:
— Такое, может сработать!
— «Такое» ДОЛЖНО(!!!) сработать, господин генерал-лейтенант! — рявкаю, — иначе, у нас будет новый Имперский Канцлер — а на фронт прибудет новый командир батальона в звании штабс-капитана, как максимум.
«Пряник и кнут» — два древних как этот мир, способа управления — которые ещё ни разу, никого не подводили. Главное, правильно мотивировать подчинённых! «Уши», тут же были «прижаты» — как у кролика при виде удава.
— На сегодня, пожалуй всё, Александр Александрович! Позже, мы с вами ещё неоднократно будем иметь удовольствие беседовать на эту тему…
Мосолов облегчённо вздохнул и вытер платком испарину со лба. По ходу, слишком много информации для него за раз!
— Буду несказанно рад, Александр Александрович, видеть Вас сегодня у меня за обедом.
Опять, тот же взгляд — как на дурака. Тогда, уже сухо-официально ему:
— Надеюсь, Вы понимаете, господин генерал-лейтенант, что весь этот разговор — как и последующие, должен остаться строго между нами? Болтливость — как и, необязательность в исполнении моих распоряжений — суть есть тяжкий грех перед Богом, Царём и Отечеством и, я впредь — их терпеть решительно не намерен!
После бурных заверений — что всё мною сказанное Мосолов унесёт с собой в могилу я, вышел, буркнув напоследок: «Счас, ещё накаркаете, чего доброго…»
Пока ждал обеда, прогуливался со своим бывшим флигель-адъютантом, а ныне — Генсеком по перрону, дышал свежим воздухом, общался со многими людьми. Откуда-то появился и постоянно крутился рядом, заглядывая в глаза как верный пёс, ещё один «флигель» — судя по погонам на его сияющем роскошью мундире. Видимо, прослышал он, что Император всем ништяки раздаёт, вот и вылез откуда-то…
Немножко напряг память и проанализировал некоторые «косвенные»: им может быть никто другой, как граф Шереметьев[42] — царский любимчик из «флигелей» Свиты. Бывший «любимчик»! Продемонстрировал ему вежливый игнор и, тот тут же «завял», куда-то незаметно «слившись»…
Зато, мой Мордвинов внутренне возликовал и воссиял ликом! Даже, как будто ростом стал выше. Странно, что про него я так мало знаю… По роже видно — способный малый, но почему-то ничем выдающимся в «реальной» истории не отметился. Может, в «реале» я ему такой возможности не предоставил?
Глава 5. Царский завтрак
«Да рассердитесь же хоть раз, ваше величество!».
Наконец, дождался обеда… Дико извиняюсь — завтрака!
Скинув в своём купе кожаную куртку — оставшись в одном френче, совершив все положенные гигиенические процедуры, я заявляюсь в вагоне-ресторане собственной — царственной особой…
И, тут понимаю — до чего же я лох!
Здесь были ВСЁ!!! Вся Свита ЕИВ. Даже, опальный граф Фредерикс обиженным петухом выглядывал из дальнего угла, возле пианино…
«Должно быть, обед со Свитой в середине дня — является как бы официальной церемониальной процедурой, — с превеликой досадой подумал я, — а я их, долбень эдакий, на него ПРИГЛАШАЮ!!!».
Мля… Так спалиться…
В принципе, я виду не подал — что чем-то смущён и быстро успокоился, сделав морду топором. Одним «палевом» меньше — одним больше, какая разница? Если в «массах» созреет идея на кол самозванца посадить — то и, одного прокола будет вполне достаточно. А, если нет — то всё спишут на поехавшую «кукушку» суверена, отнесутся снисходительно и постараются извлечь из его заскоков максимальную личную пользу… По-моему, так!
Что больше всего поразило, это почти мгновенное перераспределение «мест» в зависимости от дуновения царского «фавора»: экс-министр Двора, как я уже сказал — очутился в «петушинном углу», а возле меня за один стол гордо уселись «орлы-фавориты»: Начальник Канцелярии Мосолов, Комендант Царского Поезда Воейков, флигель-адъютант Мордвинов, генерал Спиридович и Лейб-медик Фёдоров.
Навряд ли, так раньше было!
Прислуживали в этот раз не бородатые мужики, похожие на свежих — ещё не отощавших военнопленных, а женщины… Хм, гм… Не то, что бы в возрасте, но скажем так — «предбальзаковского» возраста. Мало того — на вид слишком перепуганные, а в работе — в обслуживании за столом, неумелые… Явно, не профессионалки!
Ладно, промолчим пока — не будем портить себе и окружающим аппетита.
Какой «аппетит», нах?! «Царский» супец был куда паршивым — дальше некуда[43]!
Ведя с «фаворитами» пустопорожний разговор, я хлебал эту баланду серебряной ложкой из тарелки саксонского фарфора и зло позыркивал на гофмаршала «Валю». Свита тоже, хлебала супчик и невольно морщилась… Откуда-то из толпы придворных послышалось еле слышно:
«Вчера был дрянной супчик, а сегодня дряннее пущего…».
Были высказаны сожаления, типа:
«Право, жаль, что Иван Михайлович[44] при Государыне остался!» и «Вот, помню Пьер Кюбе[45] похлёбки готовил… А, наш Ванька Верещагин известный неумеха и лодырь!».
Доктор Фёдоров, по виду — долго собирался с духом, но наконец высказался:
— Государь! Вы давно и хорошо знаете Валю Долгорукова…Возможно, как человек он хороший, но скажите мне на милость — какой же из него гофмаршал?! Ведь суп, что сейчас мы с вами едим — сущая мерзость!
Это было похоже на попытку влиять на Государя Императора в «кадровом» вопросе, но в данный момент наши интересы совпадали. Я взглянул на свою «банду» и, с озабоченным видом задал общий вопрос:
— Господа! Есть мнение: что — «супчик», что гофмаршал — сущее говно? Какие у кого на этот счёт имеются соображения?
Мосолов «прыснул» «этим» обратно в тарелку, покраснел и извинился дико смущаясь — брезгливый должно быть, а остальные — так, или иначе, после крайнего замешательства выразили своё полное согласие. По ходу, этот «Валя» уже всех достал!
— Ну, а почему тогда молчим? Нравиться «это» кушать?!
Самым смелым оказался опять же Фёдоров:
— Ваше Императорское Величество всегда полагались на вкус князя Долгорукого — считая его «специалистом». Если, со слов князя — блюдо приготовляемое на царской кухне превосходно, то и Вы всегда хвалили его! Ну, а мы уж…