Как-то раз, я несколько раз нажал на звонок — теряя терпение, а вместо Мордвинова, уже выполнявшего моё предыдущее задание и ещё не вернувшегося, в купе-кабинет еле-еле «вполз» вышеупомянутый Ден и проскрипел:
— Чего изволит Ваше Величество?
— Наше Величество, изволит приказать Вам ехать на вокзал — догонять графа Фредерикса!
— Что передать Их Сиятельству?
— Передайте «Их Сиятельству» наш пламенный привет! Вы уволены в отставку капитан и, настоятельно рекомендую Вам — до сегодняшнего вечера, покинуть расположение Свиты.
Уже традиционно, пару раз помянул недобрым словом своего Реципиента — устроил здесь дом призрения, геронтофил хренов! Ещё вот только, ансамбля «Бурановских бабушек» здесь не хватает — для полной гармонии…
В сводках ничего интересно, одно хорошо: составлены они уже лаконично — сухим казённым языком, где нет места «подвигам» — а, есть лишь сухая статистика. Пока на фронте более-менее тихо, немцы потихоньку давят, мы «спрямляем» линию фронта…
Скукотища!
«Веселуха» начнётся очень скоро, в начале сентября — когда немцы прорвут нашу оборону на стыке между Северным и Северо-Западным фронтами и попытаются поиграть в «блицкриг» — введут в прорыв конницу, захватят городок Свенцяны и вдоль железной дороги Молодечно-Полоцк, продвинутся к Минску.
«В начале сентября» — это по старому или новому стилю? Блин, ни фига не помню… Ну, будем считать, что по «новому». Тогда по «старому стилю» Свенцянский прорыв будет… Числа десятого-тринадцатого сентября, что ли? Да, где-то так… И, что? Как «что»?! Надо срочно, что-то придумать…
В принципе и, без моего вмешательства, предки остановят немецкую кавалерию и даже отбросят назад, чуть не окружив — объявив это рядовое событие, «коренным переломом» в войне. Увы… Это, всего лишь частная — так называемая «Вильно-Молодечненская» операция — после которой, на Восточном Фронте, до следующего года установиться сравнительное равновесие и затишье — «позиционная война».
Предупредить предков, что ли?
Подумав решил, что не стоит: времени что-то предпринимать что-либо серьёзное, уже практически не осталось. А, если предки «задёргаются» после моих предупреждений — то может произойти что-нибудь гораздо худшее…
Все решающие сражения у меня ещё впереди!
…А, может, все же? А, вдруг?! А, если…
А вот здесь, надо хорошенько подумать — стоит ли?!
Ещё раз посетовал на отсутствие нормальной связи — какое-то, мрачное средневековье! Курьеры, курьеры, курьеры… «Сорок тысяч одних только курьеров» — как у Гоголя в его бессмертном «Ревизоре». Одно радует, перспектива всё же имеется и прогресс семимильными шагами шествует, даже — в самые тёмные и отсталые уголки нашей планеты: с обеда прибыла команда солдат-телефонистов и принялась всё опутывать паутиной проводов…
Перебрав дела кандидатов в личные секретари, присланные из Штаба по моей вчерашней просьбе, отложил в сторонку всего пять из них. Увы, выбор был не слишком велик! Выбирал таких, чтоб у тех было не чисто военное образование — закончивших военное училище после гимназии или реального.
Пригласил пятерых выбранных после полудня к себе на собеседование и сказал Мордвинову:
— Вам, край как нужно хотя бы парочку заместителей, господин Генеральный Секретарь! Давайте, мы сделаем так: Вы отберёте троих-пятерых и я столько же. Потом, тех — чьи «номера» совпали, мы оставим себе — а, остальных вернём Михаилу Васильевичу… Ваше мнение?
— Хорошо придумали, Ваше Величество!
Поработал с другими бумагами, начал было переписывать письмо Царице, да что-то «не пошло». Вышел прогуляться перед обе… Тьфу, ты! …Вторым завтраком и, попался мне на глаза есаул Мисустов:
— Как дела, господин есаул?
— Слава Богу хорошо, Ваше Величество! — весело отвечает.
— Если будет свободное время, к Вам у меня небольшая просьба, есаул…
— Не извольте сомневаться, Вашество! Время обязательно найдётся — если, для Государя-Императора!
Эх, до чего же лих!
— Назначаетесь начальником царского полигона, господин есаул!
— Ваше Императорское Величество…?
— Хочу завтра после, эээ… После завтрака «пострелять» — понимаете, да? Оборудуйте полигон в лесу и подберите оружие.
— Понимаю, — есаул блеснул ослепительной улыбкой, — какое «оружие» приготовить, Ваше Величество?
— Ээээ… Всё, которое под руку подвернётся — кроме холодного. По одному образцу каждое.
— Будет исполнено, Ваше…
Тут смотрю, рядом с нами стоит мой недавний собеседник — генерал-лейтенант Жилинский:
— Разрешите обратиться, Ваше Императорское Величество! — как пролаял.
— Если Вы по той же теме, то — не разрешаю. …Ну?
— Представители союзнических…
— Господин, генерал! Мы с Вами уже имели честь беседовать про этих «представителей». Сделайте милость — осчастливьте нас своим отсутствием!
Резко развернулся и направился в свой кабинет… Слышу за спиной, как есаул, прокашлявшись, довольно твёрдо:
— Господин генерал-лейтенант! Ваше нахождение здесь крайне нежелательно. Караул! Ко мне!
«Завтрак», который я привык считать обедом, в этот раз был на редкость вкусным — хотя и, для царского стола несколько непритязательным. Начинался он с «супа с валованами» — как объявил новый гофмаршал Силаев и небольшими гренками с сыром. К нему же были подданы «балованы» — до этого, даже слова такого не слышал! Потом, традиционно шла жаренная рыбка, мясо птица или дичи, на десерт принесли фрукты и овощи. Ну и, как и вчера, завтрак закончился кофе, который пили в гостиной — второй половине вагона-столовой. Все, придворные были просто в щенячьем восторге и благодарили меня за новые порядки.
Вот что доброе слово творит, подкреплённое хорошим ударом по морде!
А «официантки» были всё те же — Силаев только развёл руками, в ответ на мой вопросительный взгляд. Не успел других подыскать, мол… Рязаночка, вертелась вокруг меня, явно нарываясь на моё внимание с последующим «продолжением»! Моё «естество», естественно похотливо зашевелилось: «Вдуть ей, что ли»?
Уже принялся «обсасывать» эту мысль — виртуально раздев её в моём уютном вагончике и, поставив в удобную для соития позу… Как вдруг, какой-то «внутренний» голос истошно возопил:
«Ты что творишь, совращенец самозваный?! Это же — жена твоего офицера, Ваше Прелюбодейство!»
Не, это не мой Реципиент «проснулся»! Это моё личное… МОЯ СОВЕСТЬ!!! Давненько, блин, не общались…
«Не офицера, а жена военного чиновника! А всех чиновников, я люто ненавижу с детства…, — отвечаю ей, — тем более, я вовсе не принуждаю к блядству — женщина сама хочет. А вдруг, «благоверный» её не удовлетворяет как мужчина?! Здесь молоденькие девушки, часто бывает — выходят замуж за старых и больных пердунов! А если, именно такой случай?!»
«Дебил ты, Ваша Похотливость! Одну жизнь прожил, вторую — вот-вот просрёшь, а как был дураком — так им и, остался. Для простого раслабляющего траха, она нашла бы жеребца помоложе тебя: городишко просто кишит офицерами — выбирай на любой вкус и размер «релаксатора» в «лосинах». Карьеры для своего «рогатика» — вот чего она хочет! А, «ночная кукушка», сам знаешь — «зверь» непобедимый… Ты, что?! Позволишь вертеть собой через постель, Ваше Рукоблудие?!»
А ведь и, правда!
«Ладно — заткнись, я всё понял…».
В ответ на следующую сексопильную ужимку, я скорчил такую свирепую гримасу — что Рязаночка подхватила свой поднос и, вместе с ним убежала куда-то в гостиную и больше не подходила, испугано оттуда выглядывая — как мышка из норки.
Так, что? Придётся ещё и обет безбрачия давать?! Мля… И, на хрена мне «ещё одна» такая жизнь: не пить, не курить — да ещё и, не еб… Ё-моё!
После трапезы, я позвал Имперского Канцлера Мосолова в свой кабинет:
— Помогите мне написать кое-какие документы — послания Совету Министров и Государственной Думе, господин генерал.
— С большим удовольствием помогу, Ваше Величество!
Проработали недолго — лишь кое-какие намётки набросали, как после «вечернего чая» прибыли пять офицеров в звании от подпоручика до штабс-капитана включительно — кандидаты на зачисление в Свиту.
Предварительно, мы с Мордвиновым выбрали троих — каждый для себя. Сверили: двое претендентов совпадают, один нет.
— Ну, что ж, уже — генерал-майор, придётся Вам пока удовольствоваться двумя помощниками! Справитесь?
— Справлюсь, Ваше Величество! — не возражал тот, — не извольте по этому поводу беспокоиться!
— Давайте ещё проведём личное собеседование с каждым, потом решим окончательно.
Не знаю, о чём там мой Генеральный Секретарь с кандидатами беседовал — в первый раз не договаривались, а я начинал так:
— Господин офицер, хорошенько подумайте… Прежде чем мы с вами приступим, садитесь и пишите расписку о неразглашении: вне зависимости от результатов нашей беседы, всё что здесь будет сказано — является государственной тайной и, её разглашение третьему лицу будет считаться изменой Российской Империи и лично Государю Императору! Вы согласны дать такую расписку и иметь беседу со мной?
Отказов не было!
С теми двумя, которые предназначались на пост личных секретарей, я беседовал об их должностных обязанностях, об порядках и прочем… В конце, осчастливил их годовым окладом, что они будут иметь: 20 тысяч рублей! Для примера — сам генерал Алексеев имел сорок тысяч, его квартирмейстер Пустовойтенко — двадцать пять… Есть от чего проявиться служебному рвению!
Правда, тут же плесканул «холодным душем»: такие деньги они будут получать лишь после испытательного срока… Тогда же и, повышение звания будет.
— Не более года! А, может и раньше — если я сочту вашу работу удовлетворительной.
А, вот с оставшейся «троицей», в которую входил и самый старший по возрасту и званию среди них — штабс-капитан, разговор был особый…
Психологический портрет штабс-капитана я нарисовал себе «маслом» сразу — только глянув на него и несколько минут проговорив. Дело в том, что офицер в русской армии делал карьеру очень быстро — вплоть до этого звания. Следующее — «капитан», давалось уже с неимоверным трудом — ну и, разве что, перед отставкой по выслуге лет — подполковника дадут!