В пятом году, уже однажды упоминавшимся генерал-губернатором Треповым, эта служба была реорганизована и в ней была создана новое подразделение — Особый отряд охраны, обеспечивающий безопасность царя при выездах. Этот «отряд» набирался в основном из отставников-гвардейцев и насчитывал без малого три тысячи бойцов из различных гвардейских полков при четырех офицерах.
Начальником Особого отряда охраны являлся уже лично знакомый мне генерал-майор Спиридович Александр Иванович. Он охраняет меня и мою семью при выездах из резиденции Императора.
Для охраны моей августейшей особы, от Дворцовой полиции в Ставку было непосредственно откомандировано порядка чуть свыше семидесяти человек, плюс от других структур.
Императорский поезд Ставки охраняют в три линии: первая линия — «живая изгородь», цепь часовых Сводного пехотного полка. Вторая линия охраны, на расстоянии сто шагов от первой — солдаты от Первого Железнодорожного полка. Наконец, третья линия — конные разъезды Лейб-Гвардейского Сводно-Казачьего полка в ночное время.
Эти три «линии обороны» препятствуют проникновению посторонних на территорию Ставки минуя пропускные пункты.
Непосредственно же Особый отряд охраны, обеспечивает взаимодействие всех этих структур, следит за пропускным режимом, устанавливает личность прибывавших лиц и сопровождает их, ведёт наблюдение за «населением» и поддерживает «порядок, тишину и благочиние» на территории, прослушивать телефонные разговоры и так далее…
В принципе, всё достаточно хорошо продумано — надо только навести порядок руками Спиридовича и Минсустова, да добавить отряд личных «секьюрити» — чтоб, всегда были «при теле» и, можно спать спокойно.
До поры до времени!
Ближе к вечеру, проводил в Тулу уже получившего высшее унтер-офицерское звание — «зауряд-прапорщик», Максимова Егора Афанасьевича. Пред отправкой на вокзал, как следует проинструктировал его и вручил такие же «бумажки» — как и, капитану-артиллеристу Смыслову Александру Яковлевичу.
Поделился с ним опасениями насчёт «объёмной холодной штамповки» и получил интересное предложение:
— А, может, в горячую на оправке ковать, Вашенство?
Буквально в двух словах и на пальцах, он мне объяснил суть этой нехитрой технологии.
— Ну, что ж — попробуй! Тогда и, вся остнастка за тобой, Егор Афанасьевич! Думай не только, как этот пулемёт будет стрелять… Но и, о том — как его делать.
Зная об пагубном пристрастии господина зауряд-прапорщика к алкоголю, провёл с ним долгую беседу, пытаясь психологически «закодировать» его. В «том» времени, у меня был некий соответствующий опыт: один родственник-алкаш — по линии второй жены, уговорил посещать с ним собрания общества «Анонимных алкоголиков» — чтоб ему скучно не было. Вот я там и, набрался! Опыта…
Однако, помня про фиаско у «родственника», я особенно то, на разовую «кодировку» не полагался. И, опять же, через есаула Мисустова — приставил к Егору Афанасьевичу двух уральских казаков постарше из староверов, со строгим наказом следить за трезвым образом жизни подопечного — как заботливая мать за целомудрием любимой дочери.
— Не обессудь, Егор Афанасьевич, но выпить я тебе разрешу только тогда — когда ты мне пулемёт сделаешь…, — в этом месте я ему заговорщически подмигнул и добавил замогильным голосом, — а не оправдаешь наших августейших надежд — помрёшь трезвенником, причём — очень скоро. Всё понятно?
Тот, вытянулся по стойке смирно и, непреклонно-серьёзно ответил — как клятву какую или обет произнёс:
— Да я всё понимаю. Ваше Императорское Величество… СДЕЛАЮ!!!
И, до самого «отбоя» в первом часу ночи — опять с «законотворчество» с Ястржембским и бумаги, бумаги, бумаги…
Царская работа!
На следующий день, отстоял в первый раз обедню в главном могилевском Храме, чувствуя себя дурак-дураком — очень плохо знаю православные обряды.
Когда то, сразу после развала Союза, увлёкся было Православием. Потом увидел по «ящику» Ельцина — крестящегося в Храме и Митрополита, благословляющего его… Так противно стало! Как будто, к чему то — очень грязному прикоснулся. Бросил я это дело, короче и, остался неверующим…
Окружающие посматривали на меня несколько недоуменно… Исполняющий таинства священник, выглядел несколько оторопело и, по всему его виду — испытывал острейшее желание нае…бнуть «Помазанника божьего» кадилом в лоб, как следует. Хорошо, что рядом были Генеральный Секретарь и Имперский Канцлер! Они, незаметно одергивая или, шикая чуть слышно на Самодержца, помогли избежать наиболее западлянских косяков.
Надо срочно — как только немного освоюсь, отделить церковь от государства — чтоб, пореже в таких вот «мероприятиях» участвовать! Заодно, наберу несколько баллов у прогрессивной общественности, особенно — у молодёжи, отменив обязательные уроки закона божьего в учебных заведениях.
После второго завтрака встретился и имел длительную продолжительную беседу с занятным старикашкой с прикольными огромными, пушистыми усами — которые поначалу признал за раздвоенную бороду. Присмотрелся… Иттить! Да ведь, подбородок у него совершенно голый! Это, не какой-нибудь цирковой клоун в отставке — сбежавший из мест призрения, а сам глава российского правительства! Председатель Совета министров Горемыкин Иван Логгинович…
Мать моя, Императрица Мария!
Должен признаться, мой посетитель тоже мною в немалом изумлении «любовался», дивясь моему новому обычаю — хотя, уверен: его заранее предупредили про мои «заскоки».
Что я про Ивана Логгиновича знаю[111]? Если честно, то очень мало! Вроде как по политическим убеждениям — крайне правый монархист, был инициатором разгона Думы в шестом году и в данный исторический момент, пляшет под дудку моей гемофильной Алекс и нашего с нею «Лучшего Друга» Распутина.
Суть его визита в Ставку и аудиенции у меня, в чём?
В Империи только-только прошёл один правительственный кризис и, готов был тут же разразиться второй.
Началось всё, примерно так.
Посетивший весной фронт Министр финансов Барк, узнав о диком бардаке и в частности — нехватке оружия, боеприпасов и прочей амуниции, вернувшись, поставил вопрос «ребром»: правительство должно быть разогнано, а назначенное новое «работать рука об руку» с Думой и общественными организациями — чтоб, как следует снабжать армию, всеми положенными ей ништяками.
В этом месте — три раза «ХИХИХИ!!!».
В результате, непередаваемых на бумаге интриг и дрязг, Царь согласился уволить четырёх наиболее одиозных на взгляд оппозиции министров — в частности, Военного министра Сухомлинова — уже по самые уши замаранного дерьмом шпионского скандала «полковника Мясоедова». Вместо них, под нажимом «общественности» и Думской оппозиции, были назначены лица «либерального» толка, в частности: Военным министром был поставлен генерал Поливанов — известный своими связями с крупными промышленниками и политиками из Госдумы.
Однако, самого главного — Председателя Совета министров Горемыкина, чью забавную «двухбородую» физиономию, я имею удовольствие наблюдать в сей момент — мой Реципиент оставил на прежней должности.
И, любой — даже, самой тупой горной козе понятно почему!
Пока сей забавный, но в доску преданный старикан находится в своём кресле, царь может пойти на некую «либерализацию» кабинета — чтоб, достичь хоть какого-то согласия с Думой и с «общественными организациями» — под которыми подразумеваются две центровые ОПГ по распилу бюджетного бабла: Земгор[112] и ЦВПК[113].
Ясное дело, это встретило воистину зубовный скрежет либералов из Думы, надеявшись превратить существующий Кабинет министров в «правительство народного доверия», мирным путём. Поэтому, никакого «согласия» не получилось — дальнейшие события развивались по принципу: дай ему палец — он всю руку по локоть отхватит!
Что было бы, если Николай согласился бы на требования «Прогрессивного блока» и отдал бы на откуп Госдуме право формировать Правительство по своему усмотрению? Так называемое «Правительство народного доверия»? Он, потерял бы власть прямо сейчас — а Россия покатилась бы по «февральской» кривой дорожке, на полтора года раньше! Кончилось бы всё равно — гражданской резнёй и диктатурой: если и не Ленина с Троцким — так какого-нибудь «льва с головой барана»… Вроде генерала Корнилова, то бишь.
Наш, российский либераст — он, ведь только разрушать мастак, а как что-то создавать или на приемлемом уровне управлять — ему уже на дурняк доставшимся, так он — обсе…рается каждый раз и, обос…равшись — тут же разбегается по заграницам «вонять»… Писать мемуары, то есть.
ЭТО — АКСИОМА, ДЕТОЧКИ!!!
Доказано в 17-ом году, было подтверждено в 1991-ом.
Однако, даже под председательствованием Горемыкина, новое «либерализированное» правительство — тут же принялось за своё разрушительное действие. Теперь, их усилия были направленны на Ставку и на её Верховного Главнокомандующего — Великого князя Николая Николаевича. В ход шло всё — включая анонимные доносы на его ближайших помощников генералов Янушкевича и Данилова.
И, опять результат, был для всех крайне неожиданным: вместо замены, действительно — дискредитировавших себя Начальника Штаба и его главного генерал-квартирмейстера, Император снял с должности Великого Князя и, Верховным Главнокомандующим — вместо него назначил самого себя, любимого!
Это решение моего Реципиента перепугало всех: даже самого Горемыкина и министров, не входящих в «фронду» к нему. Лишь осознание того, что фактическое руководство Действующей армией, Николаем было передано новому Начальнику штаба генералу Алексееву — имеющего репутация здравомыслящего и осмотрительного человека, способного рассуждать разумно и, самое главное — популярного в думских кругах, несколько остудило страсти…