Тарен понял, что король Смойт сзывает своих воинов, и постарался пробиться к конюшням. Вскоре рядом с ним оказался Колл. Он только что завладел мечом сраженного противника и, отбросив в сторону мотыгу, которая до сих пор служила ему оружием, ринулся к гущу врагов на помощь окруженному врагами Ффлеуддуру. Тарен наносил разящие удары налево и направо.
Воины Мэгга отступили. Бард присоединился к Тарену, когда тот перебегал двор.
– Где Рун? – закричал Тарен.
– Я не знаю! – прохрипел Ффлеуддур. – Они с Эйлонви должны был открыть нам ворота. Но, клянусь Великим Белином, все пошло кувырком. Один из людей Мэгга споткнулся о глупца Глеу, и нас обнаружили еще до того, как мы успели сделать хоть шаг, а дальше пошло-поехало. Где сейчас Глеу, понятия не имею, хотя, надо признать, мелкий прохвост оказался не трусом. Да и Гвистил не подкачал.
– Гвистил? – Тарен даже приостановился. – Но откуда он взялся?..
– Не важно, – ответил Ффлеуддур. – Потом расскажем. Если будет это «потом».
Они почти достигли конюшен. Тарен увидел Гвидиона. Кудлатая волчья голова принца из Дома Дон возвышалась над дерущимися воинами. Но радость Тарена тут же сменилась отчаянием. Сквозь редеющие облака дыма он видел, что лишь горстка людей Смойта смогла объединиться вокруг своего короля. Остальные сражались во дворе и не могли пробиться к конюшням.
– К воротам! – приказал Гвидион. – Бегите все, кто может!
Сердце Тарена упало, когда он понял, насколько мал их отряд и насколько много вокруг врагов. Сквозь дым он видел распахнутые ворота, но путь к ним преграждали воины Мэгга.
Внезапно во внутренний двор вихрем влетел всадник на серой в яблоках лошади. Это был Рун. Мальчишеское лицо короля Моны озарялось восторгом битвы. Лошадь его встала на дыбы, Рун поднял над головой сверкающий меч и заорал во всю глотку:
– Лучники! За мной! Все во двор! – Он круто развернул лошадь и сделал знак мечом. Звонкий голос его перекрывал бряцание стали. – Копьеносцы! Сюда! Быстрее!
– Он привел помощь! – возрадовался Тарен.
– Помощь? – отозвался изумленный бард. – Да здесь на несколько миль в округе нет ни единой живой души!
Рун носился галопом взад и вперед среди дерущихся воинов, выкрикивая приказы, как будто за ним шла целая армия.
Люди Мэгга повернулись к невидимому противнику.
– Уловка! – воскликнул Ффлеуддур. – Он сумасшедший! Это не сработает!
– Но она уже сработала! – воскликнул Тарен.
Их противники рассеялись, в недоумении ища отряд, который, как они думали, пришел на подмогу узникам. Тарен поднес рог к губам и протрубил сигнал к атаке. Люди Мэгга дрогнули, вообразив, что враг у них за спиной.
В это мгновение в ворота ворвалась Ллиан. При виде исполинской кошки люди Мэгга завопили от страха. Ллиан, не обращая на них внимания, неслась по двору. Воины бросали оружие и в панике разбегались.
– Она ищет меня! – вскричал Ффлеуддур. – Вот он я, старушка!
Воины Смойта воспользовались моментом и атаковали мощной волной. Люди Мэгга пустились наутек; в слепой панике они кололи и рубили своих. Рун устремился за отступающими и пропал в дыму.
– Ну и здорово он их одурачил! – торжествующе кричал Ффлеуддур. – Не огненные грибы и дымные яйца, а именно Рун решил исход дела!
Бард заспешил к Ллиан. Тарен заметил, что Гвидион уже в седле. Златогривая Мелингар вихрем пронеслась по внутреннему двору, нагоняя беспорядочно бегущих врагов. Смойт и Колл тоже вскочили на своих коней. Позади них галопом мчался Гвистил, отыскавший себе подходящую лошадку. К погоне присоединились и воины Смойта. Тарен бросился искать Мелинласа, но, прежде чем успел добежать до конюшни, услышал голос зовущей его Эйлонви. Он обернулся. Девушка с испачканным в саже лицом и в разорванном платье делала ему знаки рукой.
– Иди сюда! – кричала она. – Рун тяжело ранен!
Тарен побежал к ней. Около дальней стены стояла серая в яблоках лошадь. Король Моны сидел на земле, вытянув ноги и опираясь спиной на тлевшую от огненных грибов телегу. Гурги и Глеу, целые и невредимые, стояли рядом.
– Привет, привет! – с трудом улыбнулся Рун и помахал Тарену рукой. Лицо его было смертельно бледным.
– Мы победили, – сказал Тарен. – Без тебя все было бы по-другому. Не двигайся, – предупредил он, расстегивая окровавленную куртку молодого короля.
При виде раны Руна Тарен нахмурился. Стрела вошла глубоко в бок и обломилась.
– Поразительно! – прошептал Рун. – Я сражался впервые и не был уверен… ни в чем, а в себе особенно. Но послушай, странные мысли продолжают крутиться у меня в голове. Я все думаю о дамбе в гавани Моны. Разве это не удивительно? Да, твой план отличный… – Голос его слабел, глаза блуждали, и лицо вдруг стало совсем мальчишеским, потерянным и немного испуганным. – И я подумал… я подумал, что хотел бы оказаться сейчас дома.
Он сделал усилие, чтобы подняться. Тарен быстро склонился над ним.
Подошел Ффлеуддур, за ним подбежала Ллиан.
– Вот ты где, старина! – закричал он Руну. – Я же говорил тебе, что неприятностей на всех хватит! Но ты вытащил нас из этой переделки! О, барды еще будут петь о тебе…
Тарен поднял искаженное горем лицо:
– Король Моны умер.
Молча, с тяжелым сердцем друзья возвели могильный холм невдалеке от Каер Кадарн. Воины Смойта присоединились к ним. Уже на закате всадники с факелами медленным кругом объехали холм, оказывая последнюю почесть королю Моны.
Когда погас погребальный костер, Тарен подошел к могиле.
– Прощай, Рун, сын Руддлума. Твоя дамба не достроена, – тихо проговорил он. – Но я обещаю, что работа не останется неоконченной. Твой народ рыбаков получит безопасную гавань, даже если мне придется возводить ее собственными руками.
Вскоре после наступления темноты вернулись Гвидион, Колл и король Смойт, обессиленные после бесплодной погони. Мэгг ускользнул. Они тоже почтили память Руна и других павших воинов. Затем Гвидион собрал всех в Большом зале.
– Араун, повелитель Земли Смерти, дал нам мало времени на печаль по утраченным друзьям. Но боюсь, мы будем скорбеть и о других, прежде чем завершим свое дело, – тихо сказал он. – Я должен обсудить с вами трудное решение.
Гвидион оглядел собравшихся.
– Гвистил из Дивного Народа покинул нас и продолжил путь в королевство Эйддилега. Перед расставанием он поведал мне, что Араун собирает войско. Слова Мэгга не были пустым бахвальством. Гвистил считает, и я с ним согласен, что Араун собирается дать нам решительный бой и сокрушить нас окончательно. В эту самую минуту всё новые воины стекаются под его знамена.
Все молча слушали, склонив головы.
– Опасно, быть может, смертельно опасно оставлять Дирнвин в руках Арауна, – продолжал Гвидион. – Но сильная армия Арауна – еще бо́льшая опасность. Я не стану искать черный меч. Какую бы силу он ни дал королю Аннуина, я буду неколебимо стоять против Арауна. Поэтому я отправляюсь не в Аннуин, а в Каер Датил, чтобы собрать Сыновей Дон.
Несколько мгновений стояла тишина. Наконец Колл промолвил:
– На мой взгляд, ты принял мудрое решение, принц Дон.
Смойт и Ффлеуддур Ффлам кивнули в знак согласия.
– Если бы я был уверен в своей мудрости, – вздохнул Гвидион. – Но да будет так.
Поднялся Тарен. Он прямо взглянул в лицо Гвидиона:
– Не может ли один из нас пробиться в сердце Аннуина, в твердыню короля Земли Смерти? Неужто мы в самом деле должны отказаться от поисков Дирнвина?
– Я читаю твои мысли, Помощник Сторожа Свиньи, – ответил Гвидион. – Но ты лучше послужишь мне, если будешь подчиняться моим приказам. Гвистил предупредил, что путешествие в Аннуин равнозначно потере жизни. И даже больше: потере драгоценного, невозвратного времени. В природе Гвистила скрывать свой ум. Но среди Дивного Народа нет никого более проницательного и более заслуживающего доверия. Я прислушиваюсь к его предупреждениям и вам советую.
Гвидион кивнул Тарену, приглашая его снова сесть и внимательно слушать.
– Гвистил обещал сделать все, чтобы Дивный Народ пришел нам на помощь. Король Эйддилег не очень-то любит род человеческий. Но даже он должен понять, что победа Арауна принесет вред всему Придайну. И Дивный Народ пострадает не меньше нас.
Гвидион продолжал ровно и спокойно:
– И все же мы не можем слишком рассчитывать на Эйддилега. Надо собрать собственную армию. И в этом наша самая большая надежда – на короля Придери из Западных Владений. Нет в Придайне короля могущественнее. А верность его Дому Дон крепка, сильны и неразрывны узы нашей дружбы. Я пошлю весть королю Придери и попрошу его привести свое войско в Каер Датил.
Теперь Гвидион обвел глазами всех сидящих за столом и обратился прямо к каждому:
– Там мы все и встретимся. А до того я попрошу короля Смойта собрать всех верных ему воинов в его кантрефе и в соседних княжествах. – Он повернулся к барду. – Ффлеуддур Ффлам, сын Годо, ты король. Возвращайся без промедления в свое Северное Королевство. Доверяю тебе объединение северных кантрефов.
Теперь он обратился к Тарену, читая вопрос в его глазах:
– А тебе, Помощник Сторожа Свиньи, поручается самое спешное задание. Ты хорошо известен народу Свободных коммотов. Подними всех из них, кого только сможешь. Веди всех, кто пойдет за тобой, в Каер Датил. Гурги и Колл, сын Коллфреура, поедут с тобой. Принцессу Эйлонви я тоже поручаю тебе. Ее безопасность в твоих руках.
– Я согласна, – откликнулась Эйлонви. – Спасибо, что не помышляете отправить меня домой.
– Гвистил поведал нам, что многие из вассалов Арауна уже выступили, – сказал Колл. – Долинные кантрефы слишком опасны. В противном случае, принцесса, – добавил он с лукавой усмешкой, – ты бы уже давно была на пути в Каер Даллбен.
Задолго до рассвета Гвидион и Ффлеуддур Ффлам отправились каждый в свою сторону. Король Смойт выехал из замка в боевом облачении; его сопровождали лорд Гаст и лорд Горион, которые запоздало узнали о пленении своего короля и поспешили к нему на помощь. Перед лицом настоящей опасности оба соперника отложили свои ссоры и распри. Горион уже не воспринимал как оскорбление любое слово Гаста, а тот, в свою очередь, остерегался задирать Гориона и в особенности упоминать о коровах.