Вся связь с метакосмонавтами осуществлялась теперь на длинных волнах — еще одно открытие, сделанное после активизации исследований в начале года. Ну или, скорее, «открытие»: как я понял, возможность дальше проникать в Метакосмос с помощью низкочастотных электромагнитных колебаний прогнозировалась исходя из самой природы радиосигнала. И эта же самая природа подложила другую подлянку: такую крохотную ширину канала передачи данных, что кроме звуковых сигналов ничего не передать!
Поэтому все видеоданные — только после возвращения платформы. А во время самого полета придется довольствоваться передачами телеметрии. Так что на самом деле особого смысла сидеть «за стенкой ЦУПа» не было, но… Все же все понимают, верно?
Аркадий наблюдал не с нами, он находился в самом ЦУПе, хотя и не являлся координатором запуска или одним из операторов сопровождения, вообще никакой рабочей роли не имел. Предполагалось, что, как самый опытный и знающий маг, он может дать полезный совет метакосмонавтам, если вдруг случится что-то нестандартное. Правда, получат они этот совет, опять же, только в виде сжатой радиопередачи и не факт, что сумеют воспользоваться…
Пока же ситуация развивалась штатно, теневому лидеру вообще требовалось просто сидеть, молчать и не мешать. Надо думать, ему тоже будет сложно не заснуть! Уставал он явно не меньше меня.
До старта и в первые минуты после того, как началась проверка всех систем, на большом, занимающем всю стену демонстрационном экране, почти ничего не происходило — только белела стартовая площадка, больше похожая на пастбище. То бишь заснеженная долинка, усеянная пасущимися нимфами светорогов. Это зрелище стало мне абсолютно привычным: мы еще три или четыре раза выбирались к этой ферме разными составами участников, надеясь, что кого-нибудь из «новых рекрутов» (или старых) удастся инициировать как мага. Или, может быть, кто-то из уже инициированных магов придумает новое заклятье! Увы, надежды не оправдались: летали мы каждый раз зря, разве только Лана получала истинное удовольствие, многословно обсуждая с дежурными космозоологами повадки хищников Междумирья. Под конец даже сама играла им на простенькой дудочке короткие мелодии и добивалась, чтобы они выполняли то, что ей надо!
Единственная разница с уже набившей мне оскомину картиной заключалась в количестве нимф: их собрали в одну долину с нескольких ферм и разделили на пять частей высокими перегородками из профнастила так, чтобы они друг друга не видели. Плюс еще десятка три нимф размещалось в отдельных загонах — как я знал, их будут использовать для развертки длинноволновых антенн. Смысл был в том, чтобы заставлять каждую группу нимф по команде формировать прорыв каждые пять минут. И так далее, опять по кругу. У метакосмонавтов не было никакого способа открыть прорыв «с той стороны» (разве что подманить крупного хищника — так себе идея!), поэтому оставалось только полагаться на согласованный график.
Над пастбищем возносилась стрела подъемного крана, с конца которой свисала сама метакосмическая платформа, удерживаемая крупными металлическими захватами. И когда я говорю «платформа», я имею в виду буквально — просто плоскую металлическую конструкцию… Основная часть формировалась из решетчатых панелей и усилителей, с четырех концов которой крепились реактивные двигатели (такая избыточность позволяла платформе двигаться в любую сторону, не разворачиваясь). Пульт управления находился в центре платформы, а размещаться на этой конструкции полагалось сидя, пристегиваясь индивидуальными страховочными тросами и дополнительно ремнями — на наших защитных костюмах такие имелись — к направляющим. Но если ремни метакосмонавты должны были отщелкнуть сразу после старта, то тросы полагалось держать пристегнутыми на протяжении всей вылазки. В метакосмосе невесомость — точнее, там действует невероятно слабая центробежная сила, чей вектор направлен почти под прямым углом к экватору нашей планеты, видимо, в силу медленного вращения всего метакосмоса как такового — поэтому есть неиллюзорный шанс, что, отстегнувшись, вернуться на платформу не сможешь.
Эти тросы невероятно путались, и передвижению по платформе с ними пришлось посвятить немало занятий! Каждому участнику экспедиции присваивался свой сектор на платформе, над ней и под ней, покидать который запрещалось. Слетать с платформы одновременно полагалось только людям из противоположных секторов, чьи тросы не имели возможности запутаться. Если у нескольких человек из одного сектора все-таки возникала необходимость покинуть платформу одновременно, и тросы их в результате путались, их требовалось по возвращении просто отстегнуть с обоих концов и заменить на новые. Это, кстати говоря, было главной проблемой при тренировках, но ничего лучше в силу технических ограничений придумать не удалось.
Согласно плану последующих «малых экспедиций» предполагалось проверить, насколько надежно дети-волшебники способны перемещаться в атмосфере Междумирья с помощью своей магии. Если окажется, что проблем с этим у них нет, то хотя бы пользователи магии от тросов смогут отказаться — уже подспорье! Но пока так.
Из вооружения на платформе имелось: четыре реактивных гранатомета, не дающих отдачи, и огромный огнемет в качестве оружия последнего шанса (если огромный монстр окажется вплотную к платформе и уже разинет на нее пасть). А также крупнокалиберные пулеметы у спецназовцев, стреляющие специальными (и очень дорогими) искровыми пулями. Насчет экипировки детей-волшебников ходили жаркие споры, но в результате решили, что дополнительное оружие они брать не будут. В конце концов, спецназовцы с конвенционным вооружением обращаются гораздо лучше, а волшебников в экспедицию берут именно как специалистов по магии!
Плюс на платформе имелись контейнеры с топливом, кислородом, сухпайками, водой, патронами и гранатами, запасными тросами, аптечками и спасательным оборудованием. Выглядела она как неаккуратно нагруженный плот, на котором то ли спасается от наводнения охрана армейского склада, то ли сбегают от возмездия удачливые грабители!
Аналогия станет полной, если добавить, что на «плоту» сейчас размещалось шестнадцать человек — двенадцать ССО-шников и трое волшебников: Свистопляс, Морошка и еще один парень из нового набора, спокойный молчаливый водник с прямолинейным прозвищем Резак (предмет-компаньон — здоровенный мясницкий нож). Трое детей-волшебников сидели в центре, спецназовцы по краям. Все одетые в защитные комбинезоны, вроде того, что пошили мне, и шлемы с кислородными масками. За спиной у каждого — индивидуальный кислородный баллон емкостью на три часа. В Междумирье, как мы уже знали, встречаются самые разные газы, в том числе привычный нам воздух, но полагаться на это никак нельзя.
Да уж, никак не космическая ракета, чудо инженерной мысли! Зато и стоит дешевле, и грузоподъемность не в пример больше в пересчете на процент от собственного веса!
В углу экрана мельтешил обратный отсчет, но больше ничего, кроме поля и платформы, в кадре не появлялось. Это ведь не срежиссированный фильм, а прямая трансляция! Развлекали только голоса в динамике.
— Пятиминутная готовность, — сказал координатор запуска. — Доложить о готовности систем!
— Телеметрия работает штатно! — сказал другой диспетчер.
— Связь — штатно!
— Диагностика двигателей — в норме!
— Визуальная проверка — в норме!
— Готовность биогенераторов? — спросил координатор.
Под биогенераторами понимались светорожки: такое название фигурировало везде в отчетах.
— Поели, выглядят нормально, — сказал слегка простуженный голос нашего старого знакомца Константина. — Я со своей дрынделкой на позиции.
Мне представилось, как координатор запуска на миг прикрывает лицо рукой, слыша такой неформальный отчет. Кстати говоря, Константина с его синтезатором нам видно не было.
— Командир десанта, доложите о готовности!
— Фалеев готовность подтверждает, — сказал голос командира ССО-шников, который также именовался для этой вылазки командиром десанта.
— Глава группы волшебников, доложите о готовности!
— Волшебники готовы! — сказал звонкий голос Свистопляса.
— Минутная готовность. Оператор биогенераторов, приступайте.
Зато мы отлично видели, как «зефирки» в одном из загонов закопошились, и над ними начал формироваться черный лоскут прорыва. Сперва небольшой, потом все больше и больше…
Тем временем стрела крана начала опускаться, длинные цепи разматываться.
— Трехсекундная готовность к запуску, — произнес координатор запуска. — Три. Два. Один. Пуск.
Огромная катушка крана размоталась еще немного, платформа исчезла в провале, скрывшись с глаз — вместе со всем и со всеми, что на ней. Еще через секунду цепи стремительно начали сматываться и показались из провала без платформы — огромные металлические захваты на концах болтались туда-сюда. Еще через секунду портал схлопнулся, а стартовая площадка приняла тот же самый вид, что и раньше.
— Визуальный контакт прерван, время расчетное, — сказал голос координатора. — Готовность первой антенны к запуску?
— Первая антенна готова, — ответил другой диспетчер.
— Первой антенне пуск!
Тут на экране один из зверенышей в отдельных загонах запрокинул голову, и над ним стало формироваться черное пятнышко прокола. Совсем небольшого, никакого сравнения с тем, в котором исчезла платформа. Заработала электрическая катушка, находившийся рядом служитель направил конец троса в маленький прорыв. Трос антенны сразу же начал разматываться, исчез в дыре.
Этот маленький прорыв просуществовал секунды две, потом схлопнулся, обрезая трос. Голос координатора сказал:
— Доложите о работе антенны.
— Активность прорыва три секунды, длинноволновая передача получена. Телеметрия нормальная, сигнал «находимся на Кромке», сигнала СОС не было.
— Включайте передачу. Вторую антенну приготовить, начинайте по команде.
Дальше все таки тянулось: каждые полминуты запускали новую антенну, которая получала все те же сигналы телеметрии: «Все хорошо», а также условленные сигналы. Сперва «Находимся на кромке», потом «Начинаем подъем» и наконец «Достигли расчетной высоты». Через пять минут координатор велел открыть еще один большой прорыв на месте первого — на случай, если все-таки что-то пошло не так, и нашему десанту нужно вернуться раньше. Это несмотря на то, что из сжатых передач мы знали: платформа сейчас находится на приличном расстоянии от Кромки и залететь в приготовленный прорыв не сможет. Но… Мало ли. Вдруг у них произошел какой-то сбой, и переданные сигналы противоречат реальному положению дел?