— Растет! Давление растет! — и добавил нецензурное словечко.
Я судорожно, с хрипом втянул в себя воздух… И раскашлялся от мерзкого запаха жженой резины. Хорошо видимый дымок поднимался от моих перчаток — его затягивало в отверстие для вентиляции. Справился.
p.s. А вы знали, что лайки тоже оказывают лечебное действие?
Глава 17Интерлюдия: Леонида Веселова и разные лица + основная линия
Интерлюдия: Леонида Весёлова и разные лица
— Передан сигнал «возвращение», — сообщило радио на приборной панели вертолета. — Расчетное время — пятнадцать минут.
— Ну что, я тогда двигатель включаю, — пилот, зевнув, поднялся с ящика и сунул в карман сотовый (похоже, книгу с него читал — так-то сотовой связи «для всех» тут не было).
— Давайте, — сказала Леонида. — Лучше раньше, чем позже.
— Вот и я тоже так подумал, — кивнул пилот. — Хотя надеюсь, что мы вообще не понадобимся.
— Аминь, — согласился Валерий Иванович.
Вертолет задрожал от включенного мотора, винт на крыше загудел, равномерно ударяя винтами о воздух на холостом ходу. Лишний расход горючего, конечно, но можно будет взлететь буквально за несколько секунд, сразу же, как только раненые будут перегружены на носилки.
Леониде не полагалось бы возглавлять эвакуационно-врачебную бригаду. Да, когда-то она работала в такой, но это было давно и почти неправда. А последние два месяца она вообще исполняла в основном руководящие обязанности, то есть была, по сути, администратором, проводя не больше двух-трех операций в неделю. И сейчас ей полагалось бы находиться в «Сосновой горке», где у нее дел было с горкой и больше, а не торчать на морозном ветру в горах. Особенно учитывая восьмую неделю беременности.
Но какой смысл иметь высокое положение, высокое военное звание (пусть и незаслуженное) и быть посвященной в самые секретные части сверхсекретной Программы, если иногда не злоупотреблять полномочиями?
Тем более, что у нее была железная причина.
В конце концов, Аркадий Весёлов не только ее муж и не только лидер Программы. Он еще и ее пациент с десятилетним стажем. Если работа его транспланта разладится после этой экспедиции; если выход в Междумирье собьет нечто в тонких настройках Проклятья; или, тем паче, если вообще окажется, что он воспользуется выходом Тени и откажется от автоматической регенерации — чем раньше он окажется в руках компетентного медика, тем больше у него шансов задержаться на этом свете. И никто лучше Леониды не знает все особенности его здоровья!
Очередная антенна ушла, если верить переговорам ЦУПа.
— Получен сигнал «есть раненые», — произнес по радио тот самый диспетчер, который докладывал расшифровку. — Медицинской бригаде приготовиться!
Медицинская бригада и так давно была готова. Готовы носилки, перевязочные материалы, противошоковые препараты, заряжен и проверен дефибриллятор. Больше ничего заранее вытаскивать смысла нет — наоборот, все должно лежать на своих местах, так это будет проще достать в случае необходимости. Валерий Иванович, последний раз окинув взглядом медицинскую укладку на стеллаже рядом с носилками (лучше, чем у них была на Болосе), вылез из вертолета и встал рядом с Леонидой на утоптанный снег. Оба фельдшера остались внутри, не собираясь мерзнуть. Правильно сделали.
Леонида неимоверным усилием воли уняла зудящую тревогу, не позволяя себе думать о том, что одним из этих раненых неизбежно окажется Аркадий. Сейчас ей понадобятся все ее навыки, весь ее профессионализм…
Первая платформа вылетела из прорыва и тяжело, с перекосом опустилась на снег — маломощные двигатели с трудом вытягивали в условиях нормальной силы тяжести. Леонида по привычке потянулась поправить очки, вспомнила, что Аркадий закончил доводить ей зрение до единицы еще неделю назад, опустила руку и просто прищурилась. Точно, это платформа номер один — та самая, на которой должен находиться ее муж! — и на ней же разбита герметичная палатка для оказания первой помощи!
На сердце похолодело, но Леонида просто обернулась к своей бригаде.
— Вытаскивайте носилки!..
Однако носилки не понадобились. Молнию палатки расстегнули изнутри, оттуда вылез огромный мужик в черном скафандре, принял что-то на руки — и торопливым шагом понес к вертолету. Не что-то! Кого-то. Ребенка в темно-синем комбинезоне! А у самого на руке синяя повязка…
Леонида почувствовала отвращение к себе за моментальное мерзкое облегчение — она узнала силуэт мужчины, и вспомнила, что да, с синей повязкой на рукаве должен быть Аркадий. А в синем комбинезоне, стало быть, Кирилл… И тут тревога вспыхнула снова: он один из двух детей на этой миссии, кто не может рассчитывать на регенеративные свойства Проклятья!
Третьей из палатки выбралась и легко спрыгнула на снег девочка — уже без маски, смуглая, чернявенькая. Значит, Лёвка, любительница лошадей и туффи-танца. Бросилась следом за Аркадием, увязая в снегу. Ей приходилось бежать, чтобы держаться вровень с широкими шагами мужчины. Через несколько секунд она сообразила, поднялась в воздух полетела за ним низко над землей.
Почти молниеносно Аркадий оказался рядом с вертолетом. Валерий Иванович принял у него безвольное тело Кирилла, положил на носилки. Леонида окинула мальчика быстрым профессиональным взглядом. Следов крови нет, очевидных ран нет… А, нет, руки перевязаны!
— Отравился газом? — деловито спросила она.
— Нет, истощение, магическое и обычное, — сказал муж. — Глюкозу ему срочно поставьте. Надорвался парень. Колдовал много, а жрать было некогда.
— Что с руками?
— Ожог, — влезла Левкиппа. — И резиновые перчатки приплавились! Мы пока поверх перевязали, там пинцетом нужно!
Валерий Иванович уже осторожно разматывал бинты. М-да, выглядит так, будто он держал в руках кусок раскаленного железа! Перчатки защитного костюма на это, разумеется, рассчитаны не были… Хотя, если Леонида верно помнила спецификации, их конструкторы, разрабатывая материал, учитывали, что в какой-то момент пользователь может схватиться за раскаленный предмет, поэтому материал с одной стороны нетоксичный, с другой — легко отделяется от биологических тканей.
— А ты сам?.. — Леонида встретилась глазами с мужем.
Устал, устал безумно, но как будто все остальное в порядке?..
— А что мне сделается? — он пожал плечами. — Все еще пленник Проклятья. Регенерация работает. Не волнуйся.
Леонида кивнула и начала готовить капельницу.
Я проснулся среди ночи по самой банальной причине: захотелось в туалет. Зевая, сел на кровати, и тут же испытал короткий приступ дежа-вю, смешанного с паникой. Мне показалось, что события последних двух месяцев случились исключительно во сне, что экспедиции в Междумирье никакой не было, и придется опять по новой сейчас… Нет!
Впрочем, я быстро понял, что со мной сыграло злую шутку окружение: та самая палата в военном госпитале на улице Командора Гарина, где я прожил несколько дней в январе. Нет, не та же самая — фонарь в окно светил по-другому — просто похожая. И в этой палате кроме меня кто-то был! Сидел в кресле рядом с кроватью.
Человек заворочался в кресле, зевнул.
— Уже проснулся? — сонным голосом спросил теневой маг. — Жаль, я надеялся, еще часок проспишь…
— Ты тут от работы косишь, что ли? — спросил я. — Под предлогом наблюдения за болящим?
— Да нужно за тобой наблюдать… Ты в порядке уже, ожоги на руках я подлечил.
Тут я вспомнил: запах паленой резины, дымок от перчаток, резкая боль в руках… Блин! Этак ведь и точность мелкой моторики недолго утратить!
Я торопливо нашарил выключатель от лампочки, расположенной именно там, где я помнил — на стене возле кровати — и в свете неожиданно яркой больничной лампы осмотрел свои верхние конечности. Ну… Гораздо лучше, чем я успел представить! Аркадий не соврал, «подлечил» он мне там все знатно. Кожа выглядела и ощущалась совершенно нормально, ни малейшего намека на рубец или скованность движений. Вот только… На обеих ладонях красовался симметричный черный след в форме подковы. Просто черный, словно татуировка. На ощупь совершенно неотличимый от всей остальной кожи.
— Что это за фигня? — удивленно спросил я.
— А это ты мне скажи, — поднял брови теневой маг. — Этот след как-то ощущается?
— Вообще никак! Не похоже на обычный ожог.
— Нам и дерматолог так сказал. Срочно вытащили на консультацию. Вердикт: непонятная хрень непонятного происхождения… Это если переводить с медицинского на нормальный. Ты что вообще сделал?
Я пожал плечами.
— Попытался подменить сигнал сервера Проклятья своим. Мне пришло в голову, что в предметах-компаньонах уже заложены исходники всех заклятий, иначе ими нельзя было бы пользоваться без «связи с сервером». Ну я и постарался включить регенерацию. Смог нащупать магией триггер срабатывания и заставил переключиться, перегрузив по мощности. Только отрубился раньше, чем заклинание отработало до конца. Этого ведь хватило?
Не сказать, что я ждал его ответ с тревогой, но…
— Хватило, — кивнул Аркадий. — В конце миссии Левкиппа была полностью здорова, даже ее одежда восстановилась. А вот ты оказался в двух шагах от гипогликемической комы, как мне сказали наши медики… Я не прошу тебя быть осторожнее в следующий раз, потому что сам бы сделал то же самое, если бы догадался, и плевать на последствия. Просто учти на будущее.
— Учту, — неохотно кивнул я. — И… Спасибо.
— За что? — удивился он.
— Если бы не твоя регенеративная магия, она бы меня не дождалась. Считай, ты мне тоже сердце вернул.
— Не стоит благодарности. Сам факт ранения — любого ранения — мой просчет как командира экспедиции. Мне следовало скомандовать отход пятью минутами раньше.
— Тут заранее не скажешь, — пожал я плечами. — По-моему, ты вполне адекватно командовал.
— Спасибо на добром слове! — Аркадий чуть склонил голову.
— Не за что… Так все-таки, зачем ты здесь? Если не за моим здоровьем наблюдать? Что-то надо срочно обсудить?