Ф. Паулюс был причислен к четырехтысячному офицерскому корпусу рейхсвера. Служил начальником отдела безопасности рейхсвера (1919–1920), адъютантом 14-го пехотного полка (1920–1922). Затем его направили на курсы «R», где Фридрих прошел секретную подготовку офицера Генерального штаба, который Германии запрещалось иметь по условиям Версальского договора. Вслед за этим последовали различные штабные назначения, включая три должности в Министерстве рейхсвера (обороны).
В 1934 году Паулюс возглавил 3-й моторизованный батальон, экспериментальное формирование, выросшее позже в одну из первых в Германии танковую часть. Это была высшая командная должность будущего командарма и генерал-фельдмаршала.
Когда в 1933 году А. Гитлер пришел к власти, Фридрих Паулюс был всего лишь майором. В офицерской характеристике он был отмечен как образованный и хорошо подготовленный специалист, лишенный, однако, решительности. Но такая характеристика никогда не принималась всерьез. Паулюс выработал безупречные манеры, к тому же он был красив и обходителен. Он не только не нажил врагов, но научился завоевывать расположение нужных людей и установил с ними хорошие связи, включив в круг своих близких знакомых генерала Освальда Лютца, командующего бронетанковыми войсками, и Вальтера фон Рейхенау, начальника управления вооружений Министерства обороны, бывшего в то время наиболее выдающимся нацистским офицером. Подобно многим другим людям, Паулюс попал под влияние Гитлера.
Быстрому служебному продвижению в тридцатые и начале сороковых годов Ф. Паулюс был обязан отличной штабной работой, внимательностью к мельчайшим деталям, а также непомерно быстрым разрастанием стотысячной армии. В 1933 году Паулюс стал оберст-лейтенантом, в 1935 году – оберстом, в 1939 году – генерал-майором и в 1940 году – генерал-лейтенантом. В 1935 году Паулюс был назначен начальником штаба танковых войск и на этом посту сделал достаточно много для развития бронесил Вермахта. Во Вторую мировую войну он вступил в должности начальника штаба армии. И лишь получив столь большой практический опыт в 1940 году, был назначен 1-м обер-квартирмейстером Генерального штаба сухопутных войск Германии.
30 ноября 1941 года Адольф Гитлер освободил от занимаемой должности главнокомандующего группы армий «Центр» – впавшего в пессимизм фельдмаршала Г. фон Рундштедта. Генерал Рейхенау, воспользовавшись моментом, начал продвигать Паулюса. Его кандидатуру также поддержал и А. Гитлер, который был хорошо расположен к Паулюсу. 1 января 1942 года Фридрих Паулюс получил звание генерала танковых войск, а через четыре дня после этого был назначен командующим 6-й армией.
Английские исследователи личностей крупных военачальников Вермахта С. Митчем и Дж. Мюллер в книге «Командиры Третьего рейха», характеризуя Ф. Паулюса, пишут:
«У Паулюса для командования армией не было ни соответствующего характера, ни темперамента. Привыкший к конторской работе служака, он ненавидел грязь и, чтобы не запачкать рук, всегда носил перчатки, принимал ванну и менял одежду дважды в сутки, чтобы всегда оставаться чистым. Его боевые соратники саркастично называли Паулюса «благородным господином» и «нашим самым элегантным дворянином». Но более опасным было то, что он относился к числу тех генералов, кто свято верил в гениальность и непогрешимость фюрера. Он был офицером, который слепо, не задавая вопросов, подчинялся приказам вышестоящих начальников, независимо от того, как складывалась тактическая обстановка...
В битве за Сталинград, которую Паулюс провел как серию лобовых атак, он не проявил какого-либо тактического мастерства. Сама местность не способствовала проведению маневра, все преимущества ландшафта и позиций выпали на долю оборонявшихся. Генерал Виктор фон Швельдер, опытный командующий IV корпусом, предвидя катастрофу, обратился к Гитлеру с просьбой остановить наступательную операцию в районе Сталинграда, которая была, по его мнению, тактически непродуманной и могла привести к огромным материальным и людским потерям. За это его немедленно отстранили от командования и отправили в отставку. Напряженные отношения между Паулюсом и Густавом фон Витершеймом, который также критиковал командование 6-й армии, 15 сентября достигли критической точки, и Паулюс освободил его от командования корпусом. В Генштаб обратился генерал-оберст Люфтваффе Вольфрам фон Рихтгофен... командующий 4-м воздушным флотом на юге России, с просьбой назначить вместо Паулюса более компетентного командующего. Но Гитлер все еще доверял Паулюсу, который исправно выполнял его приказы».
Английские исследователи считают, что в период боев за Сталинград Ф. Паулюс находился под сильным влиянием его начальника штаба генерала Артура Шмидта, который также виновен в катастрофе, постигшей 6-ю армию. Характеризуя этого человека, они пишут, что А. Шмидт родился в Гамбурге 25 октября 1895 года в семье коммерсанта. Когда началась Первая мировая война, он добровольцем вступил в армию, в 1915 году получил первый офицерский чин. Его полк сражался в Бельгии, на Марне, на Сомме, а также участвовал в других кровавых битвах на Западном фронте. В конце войны он стал офицером Генерального штаба.
«Свято веривший в гений фюрера, он с приходом нацистов к власти начал быстро продвигаться по служебным ступенькам. Имея чин майора в 1937 году, он в 1942 году стал генерал-майором и в начале 1943-го – генерал-лейтенантом. В течение предыдущих пяти лет он служил начальником оперативного управления VI корпуса (1937–1939), 5-й армии (1939) и 18-й армии (1939–1940) и начальником штаба V корпуса (1940–1942). 20 июня 1942 года Шмидт стал начальником штаба 6-й армии...
Подобно Паулюсу, он был педантичным человеком... властолюбивым и своевольным грубияном, который мог в любой момент, как только ему вздумается, оборвать человека... К несчастью, когда уверенность Паулюса в себе совершенно пошатнулась и общее положение на фронте ухудшилось, он все чаще прислушивался к мнению своего начальника штаба и практически позволил ему командовать 6-й армией, что, в свою очередь, закончилось тем, что Сталинградской операцией фактически руководил Шмидт».
Поражение немецких войск под Сталинградом стало переломным моментом не только в ходе Великой Отечественной войны, но также и во всех областях военного искусства и в сознании многих политических и военных деятелей Германии.
Так, немецкий дипломат Ульрих фон Хасель 13 февраля 1943 года в своем дневнике отмечает: «Последние несколько недель были ознаменованы самым серьезным кризисом, какой мы когда-либо испытывали в войне. Кризис, к сожалению, не только в руководстве, но и по всей Германии. Этот кризис символизируется одним словом: «Сталинград».
Генерал Йодль на совещании рейхсгауляйтеров и гауляйтеров, состоявшемся 7 ноября 1943 года, вынужден был заявить: «Военный потенциал Германии и ее союзников после окончания зимних боев 1942/43 года... был чрезвычайно подорван».
После поражения под Сталинградом в Германии была объявлена «тотальная мобилизация». Под ружье были поставлены мужчины старших возрастов (55–65 лет) и подростки (16–17 лет). Ограниченно годные к военной службе мужчины были переведены в разряд годных, и началась мобилизация их в армию. Труд мужчин даже в тяжелом производстве начали заменять на труд женщин, инвалидов войны, подростков, иностранцев и военнопленных. Закрывались предприятия, не имевшие прямого военного значения, а их работники были мобилизованы в армию. Была проведена мобилизация среди учащихся высших учебных заведений, средних школ. За счет этих мер численность Вермахта к лету 1943 года увеличилась более чем на миллион человек.
Сталинград дал толчок к более быстрому развитию парка оружия и военной техники. С весны 1943 года авиационная промышленность Германии начала выпускать скоростной истребитель «Фокке-Вульф-190А». Резко возросло производство новых противотанковых орудий калибра 75 и 88 мм, обладавших большой пробивной силой. Был налажен массовый выпуск танков «Тигр» и «Пантера», самоходного противотанкового орудия «Фердинанд».
Что до военного искусства немецких войск при штурме Сталинграда, то здесь необходимо выделить несколько моментов.
Во-первых, нужно отметить, что операция с целью овладения Сталинградом немецкими войсками велась в начале второго года войны против СССР на большой глубине и при сильно растянутом общем фронте военных действий. Контроль ранее оккупированной территории и поддержание активности общего фронта военных действий требовали огромного количества сил и средств, которыми Германия уже не располагала, а боеспособность ее союзников была низкой. В результате этого после Сталинграда немецкому командованию не оставалось ничего другого, как пойти на общее сокращение стратегического фронта борьбы за счет эвакуации войск Северного Кавказа и снижения боевой активности на ряде участков советско-германского фронта.
Во-вторых, нужно учитывать огромные потери в рядах войск, непосредственно ведущих наступление на Сталинград. Точных данных о потерях немцев в Сталинграде нет. Но Ф. Гальдер в своем «Военном дневнике» указывает, что общие потери сухопутных войск Германии в период с 19 сентября по 16 ноября 1942 года составили около 250 тысяч человек. Можно полагать, что большая их часть пришлась на период боев за Сталинград. Также известно, что в середине ноября 1942 года штаб 6-й армии с горечью констатировал, что батальоны понесли потери более чем на 40%, а большинство рот насчитывает всего около 50 человек. Также огромными были потери немецких войск в танках и другой боевой технике.
Потери советских войск также были значительными. Но мобилизационные возможности Советского Союза были намного большими, чем у Германии, и понесенные потери с поразительным упорством восполнялись за счет резервов, которые сосредотачивались на восточном берегу Волги.
В-третьих, в Сталинграде сказалось несовершенство немецкой тактики уличных боев. В условиях боя в городе немецкая авиация оказалась практически отстраненной от непосредственной поддержки наступления наземных войск. Немецкое командование пришло к тому, что нужно действовать штурмовыми группами, в состав которых включали пехоту, огнеметчиков и саперов. Но имевшиеся танки, как правило, действовали самостоятельно, полевая артиллерия в город не вводилась, ведя огонь с закрытых огневых позиций, расположенных на его окраинах. Все это нередко приводило к нарушению взаимодействия сил и средств, низкой эффективности артиллерийского огня и снижению темпов наступления.