Вы знаете, как нам нужен висмут?
— А в чем же дело? — понимая учителя с полуслова, отвечал старый ученик. — Пожалуйста, я поеду. Пусть переведут деньги на академию, я буду отчитываться перед вами.
Отправившись тем же летом в Забайкалье, Ненадкевич нашел в Шерловой горе минерал, до тех пор нигде не описанный, который он назвал базобисмутитом. Базо-бисмутит оказался богатой висмутом и легко подвергающейся обработке рудою. Продолжая свои исследования, Ненадкевич нашел еще несколько месторождений висмутовых руд и в 1918 году из руд Букукинского рудника получил первый в России из русских руд металлический висмут.
Историческое значение организаторской деятельности Вернадского и возглавляемой им Комиссии по изучению производительных сил страны идет вровень с великим значением научной его деятельности. С создания КЕПС, преобразованной в 1930 году в СОПС — Совет по изучению производительных сил, в сущности, начинается создание собственной нашей сырьевой базы, без которой немыслима никакая промышленность.
В эпизоде с получением русского висмута, как небо в капле воды, отразилась деятельность комиссии Вернадского.
Глава XVIIДЕВЯТЫЙ ВАЛ
Твари Земли являются созданием сложного космического процесса, необходимой и закономерной частью стройного космического механизма, в котором, как мы знаем, нет случайности.
В мае 1916 года умер один из секретарей комиссии, Борис Борисович Голицын, председатель ученого совета при министерстве земледелия. Вернадского просили заменить Голицына в ученом совете. Он согласился.
При совете находился ряд научных учреждений. Некоторые из них имели прекрасное оборудование, и во главе их стояли крупные специалисты по агротехнике, прикладной энтомологии, сельскохозяйственной механике, земледелию.
«При знакомстве с этими учреждениями и людьми, во главе их стоящими, для меня открылся новый мир, — говорит Владимир Иванович в своих воспоминаниях. — Я убедился в том, что в основе геологии лежит химический элемент — атом и что в окружающей нас природе — в биосфере — живые организмы играют первостепенную, может быть, ведущую роль. Исходя из этих идей, создалась у нас и геохимия и биогеохимия».
В то лето, кажется, первый раз в жизни Владимир Иванович не думал о своем отдыхе. На хуторе в Шишаках Гуля с двумя Нинами, женою и сестрою, обрабатывал землю, и Ниночка писала отцу, что, может быть, уйдет с Высших женских курсов, где пробыла уже год, и останется всю жизнь на земле.
Владимир Иванович спокойно отвечал ей:
«Я много думал об основных вопросах жизни. В общем получается, что принять „откровения“, даже толстовского, не могу. Религиозные откровения, в частности христианские, кажутся мне ничтожными в сравнении с тем, что переживается во время научной работы».
В августе Владимир Иванович сам отправился в Шишаки.
На веревке перед домом сушились грубые холщовые рубашки, возле них с засученными рукавами ходила Ниночка. Она одевалась по-украински, сама стирала, сушила, гладила.
Прасковья Кирилловна, жившая у Вернадских седьмой год, не переставала удивляться родителям и детям. Помогавшая ей по кухне девочка, собираясь в деревню, пошла отпроситься у хозяйки, но сразу не могла ее найти. Встретив Владимира Ивановича, она спросила у него:
А где Наталья?
— Какая Наталья? — переспросил он. — Наталья Егоровна?
— Ну да!
— Не знаю, — коротко ответил он. — В комнатах, может быть.
А через день та же девочка доложила Наталье Егоровне:
— Там Василий Андреич пришел, тебя спрашивает. Наталья Егоровна поспешно сняла передник, поправила прическу и вышла в переднюю. В дверях стоял мальчишка-подпасок.
— Странно, — сказала Наталья Егоровна за обедом, глядя на Прасковью Кирилловну, — я — Наталья, а мальчишка — Василий Андреевич!
И все только смеялись.
Через две недели возвратились в Петроград, и Ниночка стала ходить на курсы.
Город жил глухою, скрытною жизнью, питаясь слухами и обрывками газетных сообщений. В Государственной думе открыто обвиняли жену царя в тайных сношениях с немцами, и не было человека в столице, кто не знал бы о таинственном влиянии на царя смрадного старца с удивительным именем Григорий Распутин. Перед зимними каникулами вечерний выпуск «Биржевых ведомостей» напечатал крупно среди случайного текста: «Григорий Распутин окончил жизнь», и к ночи газета была конфискована.
В Москве 19 февраля 1917 года в научном институте Вернадский должен был читать свою речь о «Задачах науки в связи с государственной политикой в России». Произнесение речи «по не зависящим обстоятельствам» не состоялось, а когда Вернадский возвращался в столицу, царский поезд метался в ловушке между станциями Дно и Бологое и царь с гневным изумлением спрашивал:
— Как?! Поручик Греков командует Петербургом?
Трехсотлетняя монархия Романовых рассыпалась в несколько дней.
Весною Владимир Иванович заболел. Профессор Рубель обнаружил у него остро развивающийся туберкулез на почве перенесенного ранее самозалечившегося туберкулеза легких, о чем сам больной не подозревал.
Когда он поправился, Рубель потребовал, чтобы Владимир Иванович немедленно уехал из города. Выехать Вернадским удалось только в июне.
Оставив Наталью Егоровну в Киеве у родных, Владимир Иванович с Ниночкой и сотрудником Старосельевской биологической станции Кушакевичем отправился пешком в Вышгород, а оттуда на лодке в Староселье.
Станция располагалась в лесу. Недалеко от станции, как в русской сказке, стояла избушка лесника. Дочка лесника, простая, энергичная, прямая девушка, вела хозяйство станции. На стол шли продукты с ее огорода и то, что приносили сотрудники и гости. Они покупали черный хлеб, а иногда муку, молоко, яйца в окрестных деревнях, собирали грибы попутно, когда искали вольвокс для очень интересных опытов Кушакевича.
От этих забот Ниночка освобождала отца, и он мог вполне отдаваться свободному течению мыслей.
Занятый своими мыслями, Владимир Иванович не переставал интересоваться работами киевских биологов в Староселье. Исследования С. Е. Кушакевича завершились тогда замечательным открытием неизвестной до того стадии в развитии вольвокса.
По совету Владимира Ивановича Н. Г. Холодный начал интересную работу над железобактериями. Однажды Владимир Иванович обратил его внимание на воду из колодца, находившегося в лесничестве. В этой воде появились обильные заросли зеленых водорослей, нити которых были покрыты, как бусами, ярко-желтыми желвачками. Исследуя эти образования, Холодный установил, что они возникают в результате размножения и окислительной деятельности железобактерий.
Основные понятия биогеохимии рождались здесь в непосредственной близости к тем самым живым организмам, совокупность которых Вернадский называл живым веществом. Именно здесь, в старосельевском лесу, в долгих экскурсиях по Десне с кем-нибудь из сотрудников станции — А. В. Фоминым или Н. Г. Холодным — впервые возникли у Вернадского понятия скорости жизни, всюдности ее, давления и приспособляемости.
В старом русле Ольшанки, небольшой речки, проходившей возле Староселья, Вернадский наблюдал явление, известное в народном словаре как цветение воды. Ниночка первая заметила, как застоявшееся озерцо в старом русле вдруг стало покрываться сплошным покровом одноклеточных водорослей и каких-то организмов, распространявшихся по поверхности воды.
Это был внезапный взрыв жизни вследствие создавшихся благоприятных условий размножения.
Размножение организмов неизбежно связано с образованием определенных сложных химических соединений, из которых строится тело организма. Живое вещество здесь у всех на глазах приготовляло огромное количество белков, жиров, углеводов и делало это со скоростью, неведомой для лабораторий и заводов. Только обычность, повседневность явления мешала натуралистам видеть его величие и понимать его значительность.
О скорости воспроизведения у мелких организмов Вернадский знал до сих пор лишь из книг, теперь он сам наблюдал ее поразительную силу. Не было, значит, ничего удивительного в том, что одна диатомея, разделяясь на части, может, если не встретит к тому препятствий, в восемь дней дать массу материи, равную объему Земли, а в течение следующего часа — удвоить эту массу.
Теперь во время прогулок или молчаливого созерцания возбужденный ум ученого замечал уже не красоту живой природы, лес, поля, цветы, плавающего в небе ястреба. Он видел динамическое равновесие созидающих живую природу невидимых сил. Он видел, как живое вещество, подобно массе газа, растекается по земной поверхности, оказывает давление в окружающей среде, обходит препятствия, мешающие его продвижению, или ими овладевает, их покрывает.
Так непосредственно в общении с живой жизнью рождались научные термины: скорость жизни, давление жизни, всюдность жизни, сгущения жизни.
За полвека до Вернадского крупный австрийский геолог Э. Зюсс ввел в науку представление о биосфере как об особой оболочке земной коры, охваченной жизнью. Но теперь Вернадский увидел в биосфере самую характерную черту механизма нашей планеты, сплошной покров из живого вещества, в котором сконцентрирована свободная химическая энергия, выработанная им из энергии Солнца.
Несколько недель, проведенных в Староселье, Владимир Иванович считал «одними из лучших» им прожитых. Но с отъездом из Староселья эти недели не кончились. Они продолжались и после того, как он с Ниночкой перебрался в Шишаки, на свою «Бутову кобылу». Так назывался его хутор, по месту, взятому под дом на Бутовой горе.
Дни стояли жаркие, в Шишаках была ярмарка, и Ниночка упросила сходить туда. Ярмарка шумела, нарядные бабы на жестяных противнях жарили в подсолнечном масле оладьи, и Ниночка наполнила ими красивый глиняный кувшин. Владимир Иванович по обычаю покупал на подарки друзьям и сотрудникам чашки, ложки, пахнущие лаком, глиняные свистульки и портсигары из березы со скрипящими крышками.