рый не давал мне покоя вот уже несколько дней.
Джес раскинулся в кресле и ленивым взглядом обводил комнату. С серьезными делами пока что покончено.
– Спрашивай, – заметил мои маневры Джес.
– Ты нашел ее? – уточнять, о ком я, не имеет смысла.
– Нет, – после минутной паузы он спросил, – Как ты мог так поступить с ней? – в его голосе не звучало укора. Скорее, удивление.
– Она напала на мою пару, – ответил я.
– Это ещё доказать нужно, – отмахнулся от моих слов Джес.
– Мартина была напугана, а Фрида готова была наброситься на неё.
– Конечно, страшная собака запугала милую овечку. Без обид, друг. Ты ведь сам знаешь, что Фрида без причины не нападает.
– Джес, ты можешь быть свободным. Я узнал все, что хотел, – но он и не собирался уходить, – В конце концов, она сама убежала.
– После того, как ты ее выгнал, – добавил Джес. От воспоминаний о той сцене стало не по себе.
– Она может вернуться.
– Ну, так призови ее. Вдруг она не знает, что ты ее простил. У тебя ведь есть с ней связь?
– Она закрылась от меня. Не могу ее почувствовать, – и это странно. Никогда такого не было. Может быть, из-за того случая я испытываю чувство вины? – Единственное, что могу сказать с твердой уверенностью, она жива.
– Да, жива. В лесу, на протяжении трёх дней.
– Она не маленькая, сможет сама прокормиться.
– Ну конечно. Она ведь хладнокровно может разорвать глотку любому волку! Правда, их теперь нет в лесу, а она вряд ли будет убивать других животных, – неужели я слышу укор в его голосе?
– Если и так, она может выйти к ближайшей деревне.
– Ее там нет, – на мой молчаливый вопрос Джес только пожал плечами, – Я знал, что ты так и подумаешь. Ближайшие деревни проверены, и никакой белой собаки ни в них, ни в их окрестностях замечено не было.
– Почему ты так печешься о ней? – поинтересовался у Джеса, – Мне казалось, что вы не ладите.
–Это с твоим Бесом мы в разладе. А без Фриды в замке стало скучно. Никто не носится как сумасшедший, не бьёт твой фарфор, не роняет слуг. Эх, были времена!
Джес замолчал, погружаясь в воспоминания. Ему действительно нравится Фрида? Где-то глубоко внутри зашевелились червячок ревности. Неужели я ревную свою собаку к своему лучшему другу? Хотя, какая она моя...
– Ни о ком больше не хочешь узнать? – как бы невзначай поинтересовался Джес.
– О чем ты? – Задал вопрос ему.
– Ну, не хочешь знать, как хочешь. Может быть, это и к лучшему.
Джес поднялся и пошел на выход. Но у самой двери остановился.
– Тебе не кажется странным, что даже когда ты нашел свою истинную пару, то продолжаешь думать о другой девушке? – спросил он, обернувшись ко мне.
– Я ни о ком не думаю.
– Ну да, ну да, – сказал он, закрывая дверь.
Джес прав. Я думаю. Думаю о Фриде. Я в тот раз плохо с ней поступил. Джес не видел этого, но я тогда применил магию и оттолкнул ее. Силы приложил больше, чем нужно, и я видел, что она довольно сильно ударилась. Может быть, из-за этого и беспокоюсь о ней?
Но также я думаю и об Аиде. В то время, как у меня за стеной спит моя истинная пара. Девушка, дарованная мне судьбой. И почему тогда я время от времени, но вспоминаю беловолосую девушку, которую видел несколько раз в жизни. Чем она зацепила меня? Наглым взглядом? Или соблазнительными формами?
Разве могу я так думать о другой, когда повстречал свою единственную? Мой демон принял ее. Да он в восторге от Мартины! Но моя человеческая часть... скучает по Аиде. Такое вообще возможно? В тех фолиантах, что мы с Джесом читали в академической библиотеке, было сказано, что повстречав свою пару, представитель любой расы, будь то оборотень, дракон, или демон, не могут думать ни о ком другом. Постоянно хотят находиться рядом со своей парой. Если это правда, что тогда со мной?
А вдруг она опоила меня? Да! Ведь она была здесь служанкой и имела доступ к кухне. Как я сразу не догадался! Подсыпала мне любовное зелье. Сам одернул себя. На меня они не действуют. Амулеты? Может быть.
Я потряс головой. Хватит об этом думать! Это все в прошлом. Со временем это пройдет. Надеюсь... А чтобы выкинуть неуместные мысли, решил приступить к работе. Счета в замок приходят регулярно.
Не прошло и трёх часов, как дверь резко распахнулась, ударившись о стену. Кто смеет так врываться в мой кабинет? Ничем, не выдав свой гнев и даже не посмотрев в сторону вошедшего продолжил считать. Но продолжить мне не позволил громкий крик.
– Где она? – я перестал дышать. Этот голос. Но этого не может быть! Медленно поднял взгляд на вошедшего.
– Катарина?! – передо мной стояла моя племянница и метала глазами молнии, – Ты говоришь? – мой голос чуть не дрогнул.
– Что ты с ней сделал? – продолжала орать она.
– О чем ты? – если она о переменах в своих покоях, то я подумал, что там давно не делали ремонт и захотел немного обновить там обстановку.
– Где Фрида? – от этого имени я пришел в себя. И здесь она!
– Фрида ушла, – ответил я.
– Она не просто так ушла. Она бы не смогла. Ты ее выгнал! – утвердительно сказала она, тыкнув в меня пальчиком. И куда подевалась та маленькая тихая девочка?
Я молчал. У меня не было, что ответить. Катарина права, я ее выгнал. Из-за страха за свою истинную сделал другу больно.
– Отыщи ее! – я улыбнулся уголком губ. Если бы я знал, как это сделать... – Она не выходит на связь!
– О чем ты? – спросил я, заинтересованный ее заявлением.
Передо мной на стол положили пропавшее кольцо. Как я понял, серёжка у Фриды.
– Эти вещи работают только у близких людей. Они не могут позволить тебе связаться с Фридой, – сказал я ей.
Девочка прожгла меня взглядом. А глаза, как у Дрэйка. Взгляд такой же колючий. А это выражение мне знакомо. Явно что-то задумала. Подтверждая мои догадки, Катарина забрала кольцо, мне не жалко, пусть играет, и вышла из кабинета, хлопнув дверью. Может, приставить к ней охрану? Что-то не нравится мне ее взгляд. Но в остальном я рад, что девочка заговорила. Вот только как она здесь оказалась? Нужно будет связаться с пансионом, узнать, что там случилось.
Мое чутье меня не подвело. Оказалось, Катарина сбежала из пансиона, и там все с ног сбились в ее поисках. Почему сразу не сообщили мне – понятно. Берегут свои задницы, опасаются того, что я с ними могу сделать, если с Катариной что-то случится. И правильно делают! Нужно будет заехать к ним, оценить уровень этого заведения, но главное, понять, как Катарина смогла от них убежать?!
– Господин, разрешите доложить! – ворвался без стука стражник. Да что за проходной двор!
– Разрешаю.
– Леди Катарина пропала, – всё-таки, мое предчувствие меня не подвело.
– Где ее последний раз видели? – спросил я, подрываясь со своего места.
– Она вошла в свои апартаменты и больше ее не видели. Но когда служанка принесла ей обед, в комнате никого не обнаружили. Стража ни на секунду не отлучалась. Из комнаты никто не выходил.
Появилось желание казнить стражников, допустивших такую оплошность. Там же, на месте. Останавливало только то, что это ничего не даст. Узнаю, как она выбралась...
– И еще, – добавил трясущийся стражник. Какие они нежные стали. Уже демона в гневе боятся. – Несколько служанок видели, как к лесу шел мальчик-паж. Но управляющий говорит, что все на месте...
Не слушая ничего больше, пошел к выходу, по дороге раздавая команды. Как она могла пойти в лес одна? А вдруг волки вернутся?! Постарался отогнать мрачные мысли подальше. Я должен найти ее прежде, чем она пострадает.
Фрида
Целый день я пробыла в жутком состоянии. Мне ничего не хотелось. Ни есть, ни пить. Я не плакала, слезы уже закончились. Просто лежала на кровати и смотрела в потолок. Внутри было пусто. Не было никаких эмоций, никаких чувств.
Я не могла поговорить с Арией. Она закрылась. Но не от меня, а от того, что я сделала. От того что он сделал. Она не могла понять, почему он выгнал меня, но ещё больше она хотела знать почему я сижу здесь, а не иду в замок.
Я бы и на следующий день так пролежала, но моего плеча коснулась маленькая теплая ладошка.
– Привет, Ори, – улыбнулась я мальчику, – Ты сам обратился? Молодец.
– Деда сказал, что тебе нужно поесть. – мне протянули миску с кашей и куском хлеба. Есть, как и прежде, не хотелось, но под ожидающим взглядом я поднялась на локтях и, забрав миску, стала не спеша поглощать ее содержимое.
– А почему тогда он сам не пришел? – спросила я.
Чтобы не держать малыша на холодном полу, позволила ему залезть ко мне на кровать. Ароматы, наверное, от меня сейчас… А малыш, вон, ничего. Даже не морщится.
– Он сказал, что не может, – Хранитель что-то не может? Это странно, – Деда сказал, что ты делаешь ему больно.
– Как это я делаю ему больно? – с недоумением посмотрела на мальчика.
– Не знаю, он не объяснил, – с детской непосредственностью ответил он, – Но я тоже это чувствую.
– Что ты чувствуешь? – отставив пустую миску в сторону, спросила я.
– Раньше рядом с тобой было светло. Я ощущал счастье. А теперь – лишь грусть. Это плохое чувство, – доверительно сообщил мне мальчик.
Это что ж получается, малыш – эмпат? Или я неосознанно посылаю такие волны, распространяя вокруг себя плохие эмоции.
– Твой дедушка отправил тебя ко мне, зная, что тебе плохо рядом со мной? – это приёмы обучения у него такие?
– Ну, – мальчик смутился, – Я еще маленький, и чувствую лишь отголоски твоих эмоций. Так деда говорит.
– А сейчас что ты чувствуешь? – не сильно радует его ответ, но пойдет.
– Сейчас уже лучше. Но ты продолжаешь грустить. Не нужно, – на меня смотрели взглядом кота из Шрека.
Отказать я не смогла. Пришлось вставать и идти приводить себя в порядок.
– Вы чувствуете меня? – спросила я, садясь перед Хранителем.
– Не переживай. На остальных твои эмоции не влияют. Это, как ты выразилась, моя супер-способность. И у Ореола она есть. Правда, у него она ещё совсем слабая, но вскоре, думаю, он станет сильным эмпатом, – ответил мне Хранитель, продолжая наблюдать, как мальчик носится по поляне за бабочками.