– Отчего же? Говорили, конечно, но вы ошиблись только в одном – этот поступок я обдумала, и менять своё решение не намерена.
– Не отступишь, значит? – неожиданно перешел на «ты», господин вредный советник.
– Нет! – продолжила гнуть свою линию.
Тяжелый вздох и зловещий шепот:
– Обещаю, но боюсь, ты сама потребуешь нарушить это обещание. – развернулся и пошёл по коридору в сторону выхода.
– Не дождешься, – прошептала едва слышно, направляясь за ним.
В душе боролись противоречивые чувства. От облегчения, что он дал обещание, до страха, что я всё же вновь ошиблась.
– Вы что-то сказали? – насмешливо уточнил он, оборачиваясь.
Невинная улыбка, взмах ресниц и совершенно честное:
– Вам показалось!
Естественно, мне не поверили и решили отыграться другим способом:
– Как вам наряды? – елейным голосом задал вопрос Ранделл.
Я споткнулась, с трудом удержалась на ногах.
Перевела дыхание и, одарив доброжелателя испепеляющим взглядом, прошипела:
– Преле-е-естно! Просто прелестно! Ещё никогда в жизни я не надевала такое. – хотела добавить «безобразие», но сдержалась: – элегантное платье!
Правда, определение «элегантное нечто» подошло бы сюда как нельзя кстати.
Советник усмехнулся, но комментировать мой выпад не стал, и на том спасибо. Обмен «любезностями» снизил немного градус моих переживаний, да и Айши притихла, я бы даже сказала – подозрительно притихла.
«Ты там что, план побега разрабатываешь?» – обратилась к ней, пока Ранделл давал указания по поводу нашего возвращения Иниго.
Что очень обрадовало, так это – возвращаться он планировал всё же со мной, значит, ни в какой темнице меня не запрут.
«Зачем ты сказала ему?» – отозвалась испуганным шёпотом Айши.
Тяжело вздохнула и закатила глаза к потолку:
«Как ты не понимаешь! Я не знаю, как тебе помочь, чтобы при этом не влипнуть в ещё большие неприятности! А советник… Может быть, разберётся с нашей проблемой?»
По поводу помощи с его стороны, если честно, я сомневалась, но знать об этом соседке вовсе не обязательно.
«Может быть.» – только и прошептала она, прежде чем Ранделл указал рукой на открытую дверь.
– Прошу вас, нира Наташа, – опять в его глазах отражается безоблачное небо, будто не он вовсе всего пару минут назад метал молнии этим самым взглядом.
Вот и пойми его. Перепады настроения, похлеще чем у беременных!
У появившейся, будто по волшебству кареты, я замешкалась, посмотрела испуганно на монстра, который был запряжен широкими ремнями, и осторожно спросила:
– Эм… а кто это?
Вряд ли это знание облегчит мою жизнь, поможет разобраться с навалившимися проблемами, но… Любопытство нельзя отнести к рациональным чувствам. Оно просыпается не тогда и не там, где нужно, а избавиться от него не так-то просто.
– Кого вы имеете в виду, дорогая племянница? – явно играя на публику, господин советник пустил в свой голос учтивые нотки, даже отчасти отеческие, будто он готов к любым капризам глупой и неразумной родственницы.
Что же, уважаемый Ранделл, в эту игру можно играть вдвоём, и мы ещё посмотрим, как быстро вам надоест взятая роль.
– Так его же! – совершенно неприлично, как умеют делать только маленькие дети, ткнула пальцем в сторону монстра, впрочем, не решаясь подходить ближе.
Это «нечто», всхрапнуло, и повернуло ко мне свою ужасную морду… Нет, я не закричала, но была очень близко к тому, чтобы спрятаться за спину ухмыляющегося советника. Сдержалась, не ударила в грязь лицом, сцепила ладони в замок, пытаясь скрыть мелко подрагивающие пальцы, и вопросительно посмотрела на мужчину, ожидая ответа.
– Это ассу, и они замечательные добродушные животные, – откуда-то из-за спины раздался знакомый старческий голос, и я резко обернулась.
Позади меня стоял доктор Эбен, а рядом с ним, лучась любопытством и непосредственностью, сидел Джесс.
Улыбка, искренняя и настоящая коснулась губ, и я присела, совершенно не заботясь о длинном шлейфе монашеского одеяния, поманила к себе лохматую зверюгу:
– Иди сюда, мальчик!
«Мальчика» упрашивать не пришлось, он рванул вперед, выдернув из рук доктора тонкий поводок мятно-зелёного цвета, и тут же оказался рядом со мной.
Огромные умные глаза с искрами беззаботного веселья, и улыбка. О, да! Собаки умеют улыбаться! И не важно, что это звучит как бред сумасшедшего. Пальцы утонули в мягкой шерсти, чему несказанно обрадовался Джесс, старательно подставляя для поглаживания широкий лоб и остроконечные уши.
– Ай, да красавец. Умный пёс, хороший, – тихо приговаривала, нахваливая моего недавнего партнёра по играм.
– А на счет того, что эти ассу такие уж безобидные, я бы поспорила, – посмотрела на старика снизу-вверх, всё так же улыбаясь.
Моей жизнью и стихией были животные, только рядом с ними я чувствовала какое-то особое единение с природой и свободу. С ними не нужно притворяться сильной, смелой и беспринципной, они не растопчут чувства, не предадут и не бросят, когда нуждаешься в поддержке больше всего. Вот только запряженного монстра я в качестве своего питомца представлять даже не хочу, и не важно, что его считают добродушным.
Советник рассмеялся, совершенно точно, даже вежливое, якобы покашливание, не смогло сбить меня с толку, ему вторила усмешка доктора и весёлое уже мне:
– Внешний вид не главное, вот взять хотя бы меня. Милый старичок, а вдруг я ночами граблю дома ниров или плету страшные интриги? – он выразительно поиграл бровями, пряча улыбку в морщинках вокруг глаз.
Хотелось улыбнуться в ответ, искренне, или звонко рассмеяться, но я окинула доктора серьёзным взглядом, склонила голову к плечу и, разочарованно вздохнув, привела неоспоримый аргумент:
– Знаете, Джесс ни за что не стал бы любить подлого человека. Животные гораздо лучше разбираются в людях, чем нам кажется.
В глазах старика промелькнула растерянность пополам с восхищением:
– Не знал, что юная нира так хорошо осведомлена о собаках! – воскликнул он и тут же задумчиво добавил: – А я разве говорил, как зовут моего пса?
Не говорил, но я это знаю. Как выпутаться из щекотливой ситуации, так и не сообразила, лишь усерднее стала гладить пса, спрятав взгляд за этим мохнатым чудовищем.
Пока я придумывала ответ, на выручку пришёл Ранделл, беззаботно отмахнувшись:
– Моя племянница, – он сделал особый акцент на нашем родстве. – Очень любит собак, и вчера, увидев в окно, как вы поздно вечером возвращались с Джессом с прогулки, поинтересовалась, как зовут этого красавца.
Возможно, придуманная отмазка звучала не слишком правдоподобно, но доктор Эбен поверил. Из старческих глаз пропала растерянность, и мужчина, подойдя ко мне совсем близко, доверительно прошептал:
– Мне нравится ваша теория о том, что животные гораздо лучше разбираются в людях, не зря же Джесс вечно рычит на склочницу Сапу, которая торгует на рынке сдобой!
На этот раз от смеха не удержалась я и с удовольствием продолжила бы милую беседу с доктором, вот только планы советника с моими желаниями совсем не совпадали:
– Идём, Наташа!
Пришлось подняться на ноги и повернуться к Ранделлу, в то время как старик озвучил тот вопрос, который, казалось, уже никто не задаст:
– Где же ваша гончая, господин советник?
– Его величеству она оказалась нужнее. – это всё, что ответил мужчина, прежде чем помог мне подняться на ступеньку и оказаться в карете.
Я провожала взглядом ухоженные домики, всматриваясь в полукруглые окна, и пыталась набросать хоть какой-то упорядоченный список вопросов. Выбрать из всего многообразия те, которые действительно важны, да и к тому же не будут восприняты мужчиной как желание выведать у него страшные государственные тайны, оказалось очень сложно. Чуть ли ни каждый второй из этих вопросов даже мне самой казался подозрительным, что уж говорить про советника.
– Не сопите, милая племянница, а спрашивайте уже, что хотели узнать? – будто прочтя мои мысли, Ранделл дал своё великое разрешение.
– И вы не будете расценивать каждый вопрос, как искусный шпионаж? – посмотрела на него, отмечая в голубых глазах смешливые искры.
– Не буду, – пытаясь спрятать улыбку в уголках губ, мужчина расслабленно облокотился на спинку сиденья, ожидая начала допроса.
Так, стоит собраться, и узнать… Много чего! Глубоко вздохнуть, медленно выдохнуть и.:
– У вас так много родственников?
Кажется, удивить я его смогла первым же выстрелом.
– О чём вы?
– Вы привели в дом незнакомую девушку, нарекли племянницей, и никто не задал вопроса, откуда я, собственно, вообще взялась?
Советник усмехнулся, но ответил очень подробно:
– Видите ли, Наташа, семейное древо настолько велико, что даже я сам не знаю, сколько у меня племянниц и племянников, что же говорить о посторонних людях.
Ясно, ладно, этот вопрос не такой уж важный, на самом деле.
– Куда мы едем?
– К хранителю, я думаю, ему есть о чём нам рассказать, – глаза сверкнули недовольством. Хранитель. Это не тот ли страшный человек с чешуйчатой кожей на лице?
– Вы знаете, мне вот что ещё не понятно, почему я так легко вас понимаю, хотя прочитать не могу ни слова?
Он понимающе ухмыльнулся и ответил:
– Скорее всего, портал. У нас каждый из них устроен так, что в какую бы страну ты ни прибыл, знания языка закладываются, как бы это сказать. – задумался на секунду, подбирая нужное слово, и после заминки продолжил, – автоматически.
Вот как, очень удобно, и никакие переводчики не нужны.
Составляя очередной вопрос, я совсем не ожидала, что Ранделл задаст свой:
– Вы, правда, настолько хорошо разбираетесь в собаках?
Пришёл мой черед ухмыляться:
– Правда, – я подалась немного вперёд и, понизив голос, призналась: – И с профессиональной точки зрения могу сказать, что вам опасно заводить какого-либо питомца.