Несмотря на боль улыбнулась, а я его тут и в хвост и в гриву ругаю, как простолюдина. Глупо получилось, но с другой стороны, он не представился как должно и вел себя большую часть времени как наглый мужлан. Надеюсь, он не везет меня в столицу, чтобы отрубить голову за оскорбление Сиятельного.
Прислушалась, размышляя над тем, подать сигнал, что очнулась или посидеть еще немного в покое. Тони мне за непослушание точно устроит выволочку и, самое идиотское, будет прав.
— И что будем делать дальше? — послышался сбоку кареты голос Гека.
— То, что должно. Встретимся с халифом Ту Роном. Раз уж я раскрыл свою личность, воспользуемся этим. Пока я буду заговаривать ему зубы, ты заберешь Алмаз. Наемник хоть и ускользнул, но единственный, кто мог заплатить ему столько, чтобы остановиться в самой дорогой гостинице города, это Халиф.
— И ту уверен, что это Ту Рон? Он же тюфяк.
— Да, но исполнительный тюфяк. Думаю, за ним стоит кто-то еще. Кто-то амбициозный, сильный и готовый на все, чтобы самому стать Великим Халифом.
— Только не говори, что думаешь на…
— Тс, если она проснулась, то может услышать, — резко оборвал разговор Тони. — А это не для её ушей. Не хватало еще втянуть девчонку в политику Халифата.
— Она и без этого слишком активно пытается умереть, — продолжил мысль друга Гек и, к своему удивлению, я не услышала в его голосе презрения. А если задуматься, это прозвучало с легким оттенком одобрения.
Удивило это не меня одну.
— И что, даже не выскажешься на тему глупости женщин с Континента?
— Не выскажусь, — Гек чуть понизил голос, а я прильнула к обитой бархатом стенке кареты, чтобы расслышать. — Только ей не говори. Но я признаю, у этой девчонки есть характер. Столько ударов хлыстом и ни пискнула. Это достойно уважения. И не побоялась защитить невиновную. Согласись, девчонке на площади повезло, что Аннет оттянула время и нашелся свидетель, а так осталась бы мелкая без руки.
— То есть ты признаешь, что эта женщина может быть полезна?
— Глупо отрицать, что её артефакт сработал как надо. Мы же почти схватили наемника, просто он каким-то образом оказался на шаг впереди нас.
— Думаю, на два. Есть подозрения, что наемник следил за нами, наводил справки и Аннет просто попалась на удочку. В конце концов, не просто же так этот мальчишка — Донни — поймал нас у входа в их гостиницу.
— Я предлагал бросить её и пойти вперед, но ты отказался.
Слушая разговор, сидела и улыбалась бархатной стене напротив. Столько хороших новостей, даже удивительно. На Гека и его уважение плевать, а вот то, что девочка в порядке — бальзам на душу, как и решение Тони вернуться за мной. Сама не знаю, почему последнее так обрадовало. Наверное, в такое ситуации так отчаянно хотелось перестать чувствовать одиночество, что я готова была хвататься за каждую соломинку. А Тони во всей этой ситуации оказался бревном, в самом лучшем смысле этого слова: раз за разом приходил на помощь, всегда оказывался рядом. Будто на него и правда можно положиться.
Погруженная в свои странные мысли, я даже на пару мгновение забыла о боли, но вспомнила, когда карета дернулась и остановилась. Щелкнул запор на двери, и я инстинктивно плотнее завернулась в тонкую ткань мантии.
— Так и думал, что ты уже проснулась. Сильно болит? — Тони запрыгнул в карету и плотно закрыл дверь.
— Терпимо. Думала, будет хуже.
Соврала и бровью не повела, на самом деле, от боли хотелось выть и с каждой минутой она становилась все сильнее. Глупо было надеяться, но спросить рискнула:
— Здесь, случайно, женщины с магией Нежного света не живут? У нас такие раны излечивают за минуты.
— Увы. Придется тебя лечить методами Халифата. Я нанес заживляющие мази, которые так же ослабляют боль, но всего на несколько часов.
Меня будто молнией пронзило, что он сделал?
— Ты меня…трогал? — внутри все клокотало, пока я подбирала нужное слово. В голове мелькало много чего еще: раздевал, видел меня почти голой и, драконы раздери, делал все это без моего ведома.
— Других вариантов не было. Если бы я не нанес мазь, ты сейчас бы мучилась от нестерпимой боли, а твои раны по-прежнему кровоточили. Так что не начинай истерику и снимай мантию. Нужно повторить.
— Что?! — у меня сел голос. Повторить? Ни за что!
— Либо будешь мучиться от боли минимум двадцать дней. Поверь, вкупе с тряской кареты и визитом в столицу Шестого халифата тебе это не понравится.
— А твои руки на моей коже понравятся? — брякнула я и прислушалась к ощущениям.
После всего произошедшего в темницах, я не была уверена в том, что смогу подпустить к себе мужчину, позволить прикоснуться. Слишком грязно было то, что случилось. Слишком больно.
Тони несколько мгновений смотрел на меня пристально и молча, будто пытался понять, что не так, искал надлом в моей душе и, кажется, смог найти.
— Тебе страшно, — выдал свой вердикт халифатский “лекарь” очень высокого ранга. — Я обещаю, что не буду прикасаться. Мазь очень въедливая и если раны заживают хорошо, то здоровую кожу она разъест и оставит кровоточащие язвы. Она наносится специальным скребком.
Он наклонился, нажал на едва заметный выступ под сидением и открыл достаточно просторный ящик. Вытащил из него сначала свернутую черную ткань, после неизвестный мне деревянный ящик, а следом…
— Мой саквояж! — я чуть не подпрыгнула на сидении, но тело тут же пронзила резкая боль. Сильнее, чем раньше. Я зашипела и уперлась лбом в стенку кареты.
— Боль будет усиливаться, если я не нанесу мазь. Твои вещи в порядке, я лично все собирал.
— Спасибо, — еще раз глянула на свой многострадальный саквояж и чуть не прослезилась. То ли от боли, то ли от благодарности за то, что Тони позаботился о моих вещах.
— Раз так благодарна, то отвернись и сними мантию. Мы не можем долго стоять, время все еще поджимает. Нужно прибыть в столицу следом за наемником, иначе план провалится. — он достал из деревянного ящика, на поверку оказавшегося аптечкой, тонкую лопатку и банку с бледно-зеленой мазью. — Обещаю не прикасаться.
— Хорошо, но ты расскажешь мне, почему вы не поймали его в Артримине.
— Договорились, — усмехнулся Тони и вновь стал похож на того по-мальчишески азартного капитана, которого я встретила на корабле. Но пугающего человека из темниц мне было уже не забыть, как и тысячу мурашек на своей коже в ту секунду.
В груди что-то болезненно сжалось от мимолетного воспоминания, и я поспешила отвернуться. Невесомая черная ткань, щекоча кожу, стекла с плеч на алое бархатное сидение кареты. Едва заметный холодок скользнул по коже живота и плеч. Я поспешила прикрыть грудь руками, хоть в этом и не было особой нужны — Тони видел лишь мою исполосованную спину.
Глянула вниз, на впалом животе и боках тоже остались алые следы от кнута, сейчас на них тонкой мятного цвета корочкой лежали остатки целебной мази.
Движение сзади и сидение кареты мягко промялось, сообщая, что Тони пересел ближе ко мне. Тело напряглось струной против воли, я приготовилась к чему угодно: прикосновению горячей руки, боли, жжению. Но вместо этого получила холод и вздрогнула от неожиданности.
— Не дергайся, это тонкая работа! — потребовал Тони. — Одна моя ошибка и тебе будет еще больнее, чем сейчас.
— Хорошо.
Он несколько минут работал молча, обрабатывая, судя по ощущениям, самые неприятные раны. И только, когда перешел к мелким, начал свой рассказ.
— Твой артефакт привел нас к лучшей гостинице в городе и зазвенел. Наемник был внутри, но просто так попасть в это место невозможно: отличная охрана, строгий контроль. Пришлось выкручиваться. Пока Гек заговаривал зубы администратору, я попытался проникнуть в гостиницу, но наткнулся там на испуганного мальчишку по имени Донни. Он сказал, что на площади женщина в мужской одежде заступилась за дуру-девчонку и её серьезно накажут.
— Донни — раб наемника. Я видела его у борделя и заметила у нашей гостиницы. Хотела помочь, но…
— Все пошло не по плану. Точнее, не по нашему плану. Я думаю, у мальчика был приказ попасться тебе на глаза и подставить. С последним, правда, ты справилась сама. А дальше, думаю, можешь сама догадаться, что произошло.
Я не выдержала и задала вопрос, который терзал меня с того момента как открылась дверь тюремной камеры и вошел Гек.
— Почему? Вы могли меня бросить, забрать алмаз и уехать.
— Не могли, — ровным голосом отозвался Тони.
— Почему? Я не понимаю.
— Две причины. Об одной я тебе ничего не скажу ради твоего же блага, а другая — я решил лично передать тебя Декстеру. С твоим умением влипать в неприятности сама ты до него не доберешься.
— Еще как доберусь! — возмутилась, но как-то слабовато, скорее из духа противоречия.
— Повернись лицом.
Отлично, сейчас я взгляну ему в глаза, дерзко выскажусь и он поверит, что я способна справиться сама. Мне не нужна нянька.
План удался. Я обернулась, все еще прикрывая грудь, и встретилась взглядом с наследником Халифата, но слова так и не слетели с губ. Мы оба замерли, словно невидимый маг наложил на нас чары неподвижности. Тони сидел так близко, что я могла ощущать его дыхание и тепло кожи. А она, кажется, была по-настоящему горячей, словно этот мужчина состоял пламени, а я изо льда. Таять под карим взглядом было страшно и немного больно.
Не знаю сколько мы молчали, но первым тишину нарушил Тони:
— Когда ты в сознании, это сложно.
— Что сложно? — отозвалась эхом.
— Не прикасаться.
У меня ослабели руки, я удержала их на месте каким-то неизвестным чудом. Наверное, это нашлись внутри меня вбитые гувернанткой остатки благовоспитанности.
Не прикасаться. Когда замерзла хочется быстрее согреться, коснуться манящих теплом языков пламени. Но игры с огнем ничем хорошим не заканчиваются. Огонь тоже это знал, поэтому холодная мазь, послушная его руке, легла на следы от ожогов кнутом. Прежде чем делать новые глупости, нужно пережить последствия старых.