— Я понимаю, Сиятельный. Покорнейше прошу простить за то, что вам пришлось пережить.
— Ты ни в чем не виноват, я не держу зла на Шестой халифат. А теперь мне пора в путь. Меня ждет Халиф Ра Мон и моя достопочтенная сестра. Если что-то потребуется, вы всегда можете послать гонца в Пятый Халифат и получить от меня письменное подтверждение случившегося. С печатью Наследника, разумеется.
Это была победа Тони. Даже если наложница очнется и будет пытаться себя защитить, её слово не будет стоить ничего. Слово женщины. Слово “птички” против слова Сиятельного. У меня сердце сжалось в тиски. Это неправильно, это несправедливо, но это мое спасение.
Тони будто знал, о чем я думаю, и сильнее сжимал талию. Он боится, что я все испорчу своими принципами, но я буду молчать. Потому что хочу жить, потому что хочу вернуться домой. Да, буду ненавидеть себя за это, но буду жива.
Я искусала все губы, пока мы шли до кареты. Помощник Халифа пытался нас уговорить остаться, но Тони был непоколебим. Разумеется, ведь у него совершенно нет времени, а нам еще предстоит путь до Пятого Халифата.
Будто во сне помню, как спускалась по обшарпанным ступеням дворца, как Тони чуть ли не силой закинул меня в карету и только когда мы отъехали, меня прорвало.
— Да что здесь происходит? Какого черта?! Я не хотела его убивать, я думала это снотворное! Мне Риа дала…
Я осеклась. Риа, неужели она сознательно дала мне яд и моими руками избавилась от Халифа? Подставила меня? Я уставилась на Тони, будто впервые в жизни увидела его, Халифат и осознала все произошедшее. Неужели никому нельзя верить.
Мужчина смотрел на меня спокойно, даже удивительно спокойно. На мгновение закрались мысли, что он тоже обо всем знал и не предупредил.
— Ну Риа, — только и выдохнул Тони. — Теперь нам придется в лепешку расшибиться, но доказать, что Ту Рон был заговорщиком. Нам очень повезло, что его наложница так глупо подставилась. Но если его наследник копнет глубже, то мы окажемся в опасности.
— Мы? По-моему, ты хочешь сказать я. Меня тут казнят без суда и следствия только за то, что я хотела усыпить урода, который планировал залезть мне под юбку, — руки дрожали, голос скакал от низких нот к высоким и, кажется, временами я просто визжала.
— Я всегда говорю именно то, что хочу сказать, — Тони окатил ледяной водой спокойствия. — Я за тебя поручился, значит, тоже под ударом. Мы теперь в одной лодке, благородная леди Аннет и должны сделать все возможное, чтобы разобраться с теми, кто нас в эту лодку загнал.
Несколько минут молчали. Тони будто чего-то ждал и, видимо, дождался. Внутри меня что-то щелкнуло. Все, что скопилось внутри за время пребывания в Халифате, полилось наружу нескончаемым потоком слов и глупых поступков: несправедливость, боль, обида, усталость от постоянной неизвестности, стыд за свою ложь.
— Ненавижу! — я бросилась на Тони, как сумасшедшая, и принялась колотить по обнаженной груди кулаками, не обращая внимания, что уже сижу у него на коленях. — Почему я встретила тебя? Лучше бы пираты изнасиловали и убили! Тогда я не стала бы убийцей, меня не унижали бы в темницах Халифата! Тогда мне не пришлось бы возвращаться домой запятнанной, я бы просто умерла и всё! Спокойно сгнила на дне океана! Как я тебя ненавижу! Тебя и всю твою семью! Твою безумную страну! Ваши варварские обычаи!
Где-то в глубине души я понимала, что нарушаю закон, оскорбляю Сиятельного и нарываюсь на казнь. Мир вокруг расплывался, а я все продолжала говорить, колотить в широкую грудь до тех пор, пока сильная рука не нажала на мой затылок, заставляя прижаться щекой к вышивке жилета.
— Это хорошо, Ани. Ругайся сильнее, выплесни всё, что тебя тревожит, — тихо шептал Тони, а я продолжала глупо всхлипывать, сорвав голос.
Чего-чего, а подобного я не ожидала. Думала о холодном спокойствии, которым способен отрезвить Наследник Халифата, о его отстраненном взгляде, о чем угодно, но не о нежности. Именно ее я слышала в мужском, успокаивающем шепоте. Я не ждала снисхождения, я ждала казни.
— Из-за меня умрет та девушка из замка Шестого Халифа. Это несправедливо, её ведь даже не выслушают, потому что твое слово стоит больше, чем её. Так нельзя! — Я вцепилась руками в его плечи, забывая обо всех приличиях. Вдыхала сладковатый запах мускуса, переплетающийся с насыщенными специями и цитрусом.
— Она заслужила, — спокойно ответил Тони.
— Почему заслужила? Может, она вступила в сговор с наемником, чтобы освободиться. Или у нее были другие причины.
— Она не вступала в сговор с наемником. Когда Ту Рон оставил нас одних, эта “птичка” согласилась предать своего господина в обмен на место в моем гареме. Проводила, куда сказали, сделала то, что требовалось. Только не учла одного. В Халифате самый страшный проступок не убийство, а предательство. Поэтому “птичка” Ту Рона умрет.
— Но она же тебе помогла! Ты ей обещал! — я говорила с трудом, всхлипывая через раз.
— Она предала одного Господина, значит, предаст и второго. И мне в любом случае нечего ей предложить, поскольку у меня нет гарема и планов его создавать. Я живу в море, а не на суше, Ани.
— Но однажды ты станешь Великим Халифом…
— Я отказался от престола. Хотя сейчас начинаю понимать, что это было ошибкой. Я виновник этого заговора, я дал им повод и сбежал с суши без борьбы. Ушел как трус. Так что прости меня, Ани. Все это из-за меня.
В его голосе было не меньше боли, чем в моих слезах. Это не пристало благородной леди, но я обняла его. Не думая о том, что на мужчине сверху почти нет одежды, и я изо всех сил вцепилась в обнаженный горячий торс. Плевать. Никто не видит.
Он не стал ничего говорить, просто обнял все еще всхлипывающую меня в ответ.
Мерно покачивалась карета. Я тихо успокаивалась, окутанная со всех сторон теплом и странной уверенностью — все будет хорошо. Тони каким-то чудом внушал мне это. В тот момент я не думала о страшных традициях Халифата, о смерти Ту Рона и унижении в теплицах. Не думала о прошлом и будущем. Я словно впервые за много дней перестала бежать по зыбучим пескам и обрела опору. Откуда-то знала, что если весь мир рухнет, этот человек будет стоять и сможет удержать в своих руках тех, кто ему близок. Даже если это буду не я.
Убаюканная покачиванием кареты, теплом и размеренным мужским дыханием я уснула.
Проснулась в одиночестве, укрытая мантией Наследника, которая имела свойство так прекрасно сохранять тепло, что я не заметила подмены. И неудивительно, что Тони использует её как одеяло.
Карета стояла на месте, а в приоткрытом окне мне удалось рассмотреть звездное небо. Сколько же я спала? Мы что, уже на пути в Пятый Халифат? Хорошо бы скорее добраться и вылечить Тони.
Стоило подумать о мужчине, как я отчетливо услышала его голос. Впервые на моей памяти он кричал:
— Риа, когда-нибудь я повешу тебя на главной площади!
— Не повесишь, братик. Потому что все, что я делаю ради тебя и ради Халифата, — его сестра была спокойна. А зря, я бы на ее месте уже бежала куда глаза глядят.
— Ты сделала невинную девочку убийцей. Подставила её. Ты хоть это понимаешь?
— Этой девочке, как ты изволил выразиться, — хмыкнула Риа, — давно пора повзрослеть. Не лезть, куда не просят, не искать неприятности, а стать той, кем она должна быть.
— И кем же она должна быть по твоему мнению? Наемным убийцей? — сарказм в каждом слове.
— Женщиной, способной изменить всё. Женщиной, которую Наследник Халифата не посмел опустить на мокрый песок.
— Пошла ты, Риа. Вместе со своими грязными интригами. Еще раз попытаешься использовать Аннет, я попрошу Ра Мона запереть тебя в замке и не выпускать еще лет сто. До тех пор, пока не поумнеешь. А если высунешься, окажется на плахе палача.
Судя по тихом стуку, Тони пнул ногой то ли ствол дерева, то ли колесо кареты.
— Говоришь, как Великий Халиф. Но для начала стань им, братик, а потом угрожай. Ту Рон был предателем, его в любом случае ждала смерть и еще более мучительная, чем подарила ему я. Даже жаль, я бы в первых рядах пришла смотреть, как сдирают кожу с этого ублюдка.
— Тебе стоит быть менее злопамятной. Но про содрать кожу я согласен. Я предлагал, но отец почему-то сохранил ему жизнь.
— Потому что для нашего отца честь женщины не так важна, как честь правящего Халифа. Именно поэтому я помогаю тебе, а не тем, кто сидит в столице. И от всего сердца желаю тебе выжить в этой войне. Занять свое место.
— Риа, я ничего не обещаю. Ты знаешь.
— Еще один плюс в твою пользу, Тони. Никаких пустых обещаний, только действия. Я люблю тебя, брат. И никогда не сделаю ничего, чтобы навредить тебе. Помни об этом, когда решишь заточить меня в башню.
— Не пытайся загладить вину сладкими речами, со мной не сработает. Я все сказал. Надеюсь, ты меня услышала.
Вслед ему раздалось что-то вроде смешка, а я, прислушавшись поняла, что мужчина направляется к карете и поспешила закрыть глаза. Я не готова была признаться в том, что подслушала их ссору с сестрой и в том, что слова Риа в какой-то момент заставили мое сердце биться чаще.
Пришел он чуть позже, чем я рассчитывала, зато явно не с пустыми руками. Пространство кареты наполнилось ароматом жареного мяса с какими-то очередными местными специями, от которых зачесался нос и я чихнула.
— С пробуждением. Как ты?
Как я? Села и “сонно потягиваясь”, принялась обдумывать ответ. Как я сейчас? Выспалась, физически бодрая, а вот внутри — странное ничего. Обрывки воспоминаний сейчас казались страшным сном, который я сейчас перескажу Тони и все забудется.
Пользуясь моментом, разглядывала мужчину, который уже переоделся в привычный мне костюм морского негодяя, растрепал волосы и стал, наконец-то, похож на себя.
— Нормально.
— Ясно, — меня опять поняли без лишних слов. — Тебе нужно поесть и вот, — он отстегнул от пояса одну из двух фляг и протянул мне. — Выпей не меньше трех глотков.
— Что это? — с недоверием взяла из рук Тони фляжку и отвернула крышку. Не подслушай я его разговор с Риа, точно бы заподозрила в том, что и мне подсыпали яд.