– Во-первых, я считаю, что таковым является Нью-Йорк, он мне тоже очень нравится, но не так, как Москва. Возможно, потому, что там я была всего один раз… а во-вторых, ну его, этот Лондон! Этот город я люблю гораздо меньше других европейских столиц. Какой-то он серый, холодный… деловой слишком.
Вики пила чай с молоком и задумчиво смотрела в окно.
– Хотя, конечно, здесь этого тоже хватает, но… не знаю. Москву я люблю.
Кофейня была заполнена примерно наполовину. Из колонок под потолком играл какой-то джаз. С соседнего столика доносился приятный запах кофе с ликером Irish cream.
– И что за работа у тебя здесь?
Она поставила чашку, расправила плечи и не без заметной гордости сказала:
– Я – журналистка The Guardian. Пишу о политике, о России, ну и еще на разные темы.
Такого ответа я точно не ожидал, так как совсем по-другому представлял себе политических обозревателей. По крайней мере, теперь было понятно, откуда такая словоохотливость. Вики прочитала мою реакцию и улыбнулась:
– Да ладно тебе, не удивляйся. Так бывает.
Кажется, я немного смутил ее. Моя новая знакомая на несколько секунд замолчала. Я словно в замедленной съемке наблюдал, как она, смотря в окно, подносит кружку к губам, делает глоток и ставит ее обратно.
– Слушай, а откуда у тебя эти билеты? – вдруг вспомнила она начало сегодняшнего вечера.
Я в общих чертах рассказал о том, что этим занимаются «одни мои знакомые», о том, как появилась идея, затем о технологии изготовления и распространения. Всё в третьем лице.
– Ну как, ты считаешь, они поступают неправильно?
– Твои друзья рискуют быть пойманными и понести наказание, это единственная причина, по которой стоит задуматься, надо ли продолжать.
Вот сегодня, к примеру. Это был знак к тому, чтобы поразмыслить над этим.
– А с моральной точки зрения? Обман и всё такое?
– С этой стороны… Я, наверное, понимаю логику. Концертные агентства заламывают неадекватные цены на билеты в России. Я была на нескольких выступлениях в разных городах Европы и платила намного меньше той цифры, которую увидела сегодня около касс. Многим желающим попасть на такие мероприятия стоимость явно не по карману. А так у людей появляется возможность посетить концерт любимого исполнителя за гораздо меньшую цену. Убытков не несет никто, просто еще несколько человек будут там присутствовать, вот и всё. Конечно, это звучит как оправдание для собственных незаконных действий, но тем не менее трудно найти в таком объяснении что-то нелогичное.
– Ну да.
Моя собеседница, если говорить объективно, очень сильно облагородила наши мотивы. В первую очередь мы думали именно о деньгах.
Я поднял взгляд на висевшие на стене часы и начал вспоминать, нужно ли мне завтра идти в университет, и если нужно, то к какой паре. Я не заметил, как ушел от этих мыслей, загипнотизированный секундной стрелкой. Цифра за цифрой, круг за кругом. Бесконечная цикличность. Пока не кончится время. Или не сядет батарейка.
– Еще что-нибудь? – вежливо поинтересовалась официантка, убирая наши кружки.
– Мне, пожалуй, «эрл грей». Вики, что будешь?
– Чай с молоком еще раз, пожалуйста.
Девушка опять за пару секунд записала заказ и ушла.
– So[6], расскажи теперь ты о себе. – Она посмотрела мне прямо в глаза.
Что-то в ее взгляде очень подкупало. Может быть, это специальный журналистский навык – смотреть так, чтобы вызывать у собеседника чувство доверия. А может, ей действительно было искренне интересно. Так или иначе, я вкратце изложил свою историю. Вики внимательно вслушивалась в мой рассказ, периодически чуть заметно кивая.
Ровно в тот момент, когда я закончил, в кармане ощутилась вибрация мобильного телефона, оповещавшая об эсэмэс. Отправитель оказался скрытым. Я прочел сообщение. В нем была всего одна строчка: «Попадешь в таблоиды» – и номер ICQ в качестве подписи. Я ни секунды не сомневался, от кого пришло это странное послание. Видимо, периферическое зрение при входе в клуб не обмануло. Я убрал мобильный в карман.
– Да, интересно, – резюмировала журналистка.
Пару минут мы посидели в тишине. Потом она сказала:
– Всё-таки странно, что ты пришел мне на помощь сегодня. Почему?
– Не знаю, просто показалось, что так нужно, – ответил я и сразу поинтересовался: – А почему тебя это удивляет?
– Понимаешь, в околополитических кругах Британии всё время говорят, что Россия – наш самый главный исторический враг. Знаю, что и здесь думают так же относительно UK. Конечно, есть факты, подтверждающие это, но есть и совершенно дурацкие домыслы относительно русского менталитета…
– Это какие, например?
– Ну, например, что вы ленивы. Еще, что вы всегда всё делаете так, чтобы вам было удобно, а об остальных не очень задумываетесь. Всё время хотите как бы выйти сухими из воды… Только не думай, что все британцы так считают, ни в коем случае! Это мнение сформировано в политической среде. И политики хотят, чтобы и простой народ так думал. Поэтому мои коллеги часто пишут и показывают всякую ерунду о России.
– А ты, я вижу, разбираешься в международных отношениях? – Я произнес это иронично.
Вики ответила со всей серьезностью:
– Да, у меня папа в посольстве работает – знаю, о чем говорю.
Я не нашел, что сказать. Наверное, ей и правда виднее. После недолгой паузы она продолжила:
– Что-то во мне щелкнуло. В тот момент, когда ты выручил меня. Знаю, звучит глупо, но так ведь бывает: ты думаешь о чем-то, мысль крутится в голове, но долгое время не может преобразиться в конкретную форму. А потом что-то случается. И ты убеждаешься в своей мысли, хотя она, как может показаться, никак не связана с произошедшим. Сегодня я вдруг поняла: не хочу больше о политике писать. Это полная хрень.
Вики замолчала. Я ждал продолжения, но его не последовало. Она пила чай, наблюдая за падающим на улице снегом. Он валил крупными хлопьями очень медленно, и если бы не общая картина зимнего города, его легко можно было принять за смешанный со знойным воздухом тополиный пух.
Черный представительский «Ягуар» с дипломатическими номерами остановился у входа в кофейню. Вики смотрела на него пару секунд, потом сделала еще глоток из чашки и, виновато улыбнувшись, сказала:
– Ну, мне пора. Спасибо тебе за вечер.
Я развел руками:
– Боюсь, что не за что. На концерт ты не попала…
Она отмахнулась:
– Да ладно! Что я, Nine Inch Nails не видела? Наше случайное знакомство и его обстоятельства повлияли на меня больше, чем все песни Трента Резнора, которые я когда-либо слышала. Правда, спасибо.
Вики достала из сумки ручку, взяла салфетку и написала номер телефона.
– Вот. Это мой мобильный. Звони, буду рада пообщаться, – она протянула мне бумагу и уже собиралась заплатить по счету, когда я ее остановил:
– Нет-нет, оставь это мне.
– Но так не принято. Девушка должна по правилам хорошего тона заплатить за себя.
– В UK? Вполне возможно, – я напомнил английской гостье о стране ее пребывания, – пусть это будет еще один небольшой вклад в укрепление международных отношений.
Вики скромно отвела взгляд. Закончить наше общение она решила на русском:
– Ладно, пока, – и, с улыбкой взмахнув рукой, вышла из кофейни.
Сквозь стекло я видел, как из «Ягуара» появился водитель и открыл для Вики заднюю дверь. Перед тем как сесть в автомобиль, она еще раз оглянулась. Я помахал в ответ. Я не понял, было ли меня видно с той стороны или стекло отражало улицу, не позволяя рассмотреть, что происходит внутри. Вики запрыгнула в машину, водитель закрыл за ней дверь, поспешил на свое место и уехал в снежную ночь.
Я еще какое-то время сидел за столиком, допивая чай. Мне представлялось забавным, что обычный вечер вдруг превратился в целое приключение с киношным допросом и знакомством с британской журналисткой. Странная девушка. Слишком серьезно воспринимает СМИ и их влияние на людей. Но, может быть, работая в этой сфере, по-другому и нельзя? Просто не получается абстрагироваться от газетных заголовков, и когда случаются события вроде тех, что произошли сегодня, что-то, как она сказала, «щелкает» в голове. Не знаю, я слишком далек от серьезных мыслей о политике и о глобальных международных отношениях.
Так я думал тогда. Но надо сказать, что это одна из вещей, которые остались во мне неизменны с тех пор. И сейчас для меня личные отношения между людьми важнее геополитических распрей.
Я вернулся в общагу заполночь и довольно быстро уснул.
Спустя пару дней я вспомнил о безымянном сообщении с номером ICQ в подписи и решил добавить его в свой список контактов. Пользователь под ником SadButTrue[7] оказался онлайн. Я начал диалог:
me: привет
Ответа пришлось ждать пару минут:
SadButTrue: привет) как раз ждала, когда напишешь. Узнал?
me: да, Ната, среди моих знакомых только ты можешь прислать странное эсэмэс, предварительно не спрашивая моего номера для связи
SadButTrue:)))))))))))))
SadButTrue: я у Грина спросила, встретила его в клубе. кстати о моем смс. вот смотри, я не ошиблась.
Натка прислала мне несколько скопированных строк на английском, где говорилось о «простом русском парне, который подделывает билеты на концерты», и о том, как «он изменил мой взгляд на политическую журналистику, вернее, поспособствовал отказу от дальнейшей работы в этой сфере». Мне захотелось прочитать статью полностью.
me: а откуда это? скинь ссылку
SadButTrue: да там муть какая-то дальше про внутренние убеждения и т. п. фигня, короче) не скину ничего, меньше знаешь – крепче спишь)) именно ты упоминаешься только в этих двух отрывках. не особо впечатлил, значит)))
Я решил не спрашивать, откуда Натка вообще узнала о нашей беседе. Скорее всего, снова благодаря своему расширенному восприятию окружающего мира, но поднимать эту тему вновь я не спешил – мы еще были не слишком близко знакомы. Именно поэтому я и предложил ей «встретиться как-нибудь». Она ответила довольно быстро: