— Таржен… — краснея, мнется девушка, похоже, до нее только начало доходить, какие последствия может иметь ее скоропалительное решение.
Могло бы, будь на моем месте кто-то совершенно беспринципный. А вот ко мне её вспыхнувшие так некстати подозрения не имеют ровно никакого отношения.
— Олли, — резко перебил я магиню, — не заставляй меня думать, что ты глупее, чем есть на самом деле. И пошли уже успокаивать твоего ревнивого поклонника, пока он тут что-нибудь не разнес.
Все равно никаких вещей, которые нужно раскладывать в шкафу, у нас нет, мешок, который тащил Рун, исчез вместе с нашей одеждой. А все остальные вещи мы спрятали в дупле, найденном неподалеку от последнего привала. После того как сняли упряжь с кангирских лошадок и отпустили их на волю. Духи пообещали присмотреть за тем, чтоб животные не ушли далеко, но спутникам этого, я, разумеется, не стал сообщать.
— Он мне не поклонник… просто друг… — строптиво вскинулась девчонка.
— А откуда ты знаешь, о ком я говорю? Я ведь имен не называл?! — насмешливо фыркаю, забирая со стола ключ от двери, — пойдем.
В комнату магов я пропускаю её впереди себя, и не только вежливость тому причиной, но и банальная предосторожность. С магами, особенно не закончившими обучение и сгорающими от ревности, лучше быть поосторожнее, целее останешься.
— Чего ты сюда пришла… — едва разглядев вошедшую в комнату Олли, ожесточенно процедил сквозь зубы сидящий на кровати Рун, — беги к своему солдафону!
— Да как ты… — девчонка коршуном ринулась на него, замахиваясь для пощечины.
Однако я успел перехватить слишком шуструю ручку. И крепко сжать, не давая вырваться.
— Олли… — подозреваю, что от моего голоса в и без того прохладной комнате стало еще холоднее, — никогда так не делай! Это самый худший способ… разрешения проблем. Я сейчас пойду… прогуляюсь, а вы постарайтесь поговорить мирно и никуда не уходите… по одному.
— А тебе одному… значит можно?! — едко хмыкнул Рун, меряя меня ненавидящим взглядом.
Похоже, он лучше стерпел бы пощечину подружки, чем мое заступничество, вот только повернуть всё назад уже невозможно. Хотя… именно в недавнем прошлом у меня есть достаточно убедительные для него аргументы.
— Рун! — насмешливо объявляю парню, отлично понимая, что бью сейчас ниже пояса, но другого способа привести его во вменяемое состояние пока не вижу — ты похоже забыл, что я один прошел там, где вы втроем попались, как кролики?!
Ну вот, что и требовалось, теперь все трое смотрят на меня с одинаковым укором и обидой… прекрасная почва, чтоб вырастить росток взаимопонимания.
А мне пора на разведку.
Пройдя залами до центральной лестницы ни на миг не останавливаюсь, чтобы поразмыслить над тем, куда направится дальше. Решение я успел принять, пока топал по однообразным залам. Вряд ли мне удаться спозаранку с кем-то поговорить, если я отправлюсь на третий этаж, и уж наверняка не получится пройти туда с главной лестницы. Не зря же лакеи таскают с собой ключи, каждый раз тщательно запирая двери.
Парадная лестница, ведущая вниз, явно знавала и лучшие времена, и останские шерстяные дорожки, которые лигами изготавливают ловкие руки Дильшарских ковроделов. Именно для закрепления таких дорожек и вбивались в ступени потемневшие медные штыри, которыми не пользовались, судя по густой зелени, с незапамятных времен.
Лестница врывается в передний зал точно посредине, дойдя до огороженной витыми перилами широкой площадки, нависающей над залом на высоте восьми локтей от мозаичного каменного пола. И уже от этого внутреннего балкона опускается в обе стороны широкими симметричными крыльями.
Я на несколько секунд застыл возле перил, изучая этот зал не столько из интереса к архитектуре или его убранству, сколько прикидывая возможные пути ухода. На случай, если уходить придется внезапно.
Ступени с правой стороны лестницы, при более внимательном рассмотрении оказались стерты значительно сильнее, и я без дальнейших колебаний вступил на них. Раз все слуги ходят тут, значит и мне лучше сначала пройти этим же путем.
В переднем зале чисто, холодно и тихо, и стук моих грубых ботинок, найденных в купальне, гулко отдается под темными сводами. Тяжелая двустворчатая дверь в помещения первого этажа нашлась прямо под балконом, и ближайшая половинка легко открылась от первого же толчка. Войдя в нее, оказываюсь в широком коридоре, и с левой от меня стороны обнаруживаю широко распахнутые двери, манящие мягким светом и теплом.
Судя по запаху немудреной еды — ведущие в столовую. Осторожно заглянув, обнаруживаю внушительный зал, служивший прежним хозяевам местом для шумных празднеств и пиров. От тех времен остались лишь косвенные свидетели, низкий подиум для актеров, возвышающийся посередине зала, между поставленными по периметру длинными столами, да балкончик для музыкантов. На котором теперь скучают ничем не накрытый обеденный стол и несколько обмотанных простым полотном кресел. Видимо, нынешние хозяева очень редко там обедают.
В очаге, расположенном в ближайшем к балкончику углу, жарко пылают поленья, а над ними побулькивает в котле какое-то варево. Вот теперь мне понятно, почему не горели плиты на кухне, видимо там готовят далеко не для всех. А судя по количеству простых деревянных мисок, которые составлены на придвинутый к очагу стол, друзей у загадочной миледи Камиры не менее полусотни.
— Завтрак в девять, — недовольно бурчит сидящий за этим же столом мужик неопределенного возраста, смачно обгладывая большую мозговую кость.
— Я знаю, уже сказали, — вежливо киваю я, ссориться с поварами и лекарями самое недальновидное занятие, — а погреться можно? Что-то знобит, здорово промок ночью.
— Так ты что… — перемежая речь чавканьем, равнодушно поинтересовался он, — только сегодня прибыл?
— Полчаса назад, — жалобно вздыхаю, протягивая к огню руки.
— Мог бы и не торопиться так, — пренебрежительно фыркнул он вместо того, чтоб пожалеть простуженного бедолагу, — переждал бы дождь в харчевне. Все равно раньше, чем вернется леди, зийет не начнем.
Гархай, как же я раньше не распознал это слово? Ведь отлично его знал, весь Остан и все прилегающие страны и районы называют этим коротким словом неожиданное известие или подарок. Что-то подобное нашему понятию сюрприз, только со значительно более широким диапазоном значений. Прибегают в дом к торговцу с известием, что его лавка сгорела — зийет, сообщают вернувшемуся из путешествия караванщику о рождении наследника — зийет. Приносит муж жене новую читэру — тоже зийет.
И тогда получается, что всех нас сюда собрали, чтоб устроить для кого-то сюрприз? Вот теперь еще узнать бы, для кого, и какой?
— На, поешь, — придвигает ко мне миску с горячими костями все-таки проникнувшийся моими несчастьями повар, — потом поможешь кашу разливать. Меня Харг зовут.
— А меня Тар, — вздыхаю, доставая из миски не совсем голую кость.
Как-то очень ловко у меня получилось найти на свои плечи новую работу. Хотя искал я только информацию.
В следующие полчаса я обгрызал оставшееся на костях мясо, слушая болтовню Харга, страдавшего, как все повара, от недостатка общения. И думал, каким бы образом избежать раздачи его каши. Понимание того, что я в первый же день стану знаком всем собравшимся в замке участникам предстоящего зийет, наполняло мою душу досадой. Вот угораздило же так нарваться, обычно я предпочитаю как можно дольше держаться в тени.
— Сам то я сюда случайно попал… по глупости, можно сказать, — тем временем понемногу разоткровенничался Харг, как большинство не уверенных в себе людей, чувствующих, что делают что-то не то, он неосознанно искал хоть чьей-то поддержки, — дом у меня сгорел, старый он был, конечно, но все равно жаль. Мне в управе помощь выделили… на маленькую избушку бы хватило, а там можно потихоньку пристроить, но я сюда решил… Не сам удумал, пока дома не было, в харчевне жил, при кухне, и сыт и постель и еще заработок небольшой. Вот и подслушал однажды… парни проезжие за ужином расхвастались… что скоро разбогатеют… я им выставил кувшин вина… вроде как от хозяина. Они все и выложили… ну вино и не такие языки развязывало. Всю ночь я промучился… и так и сяк прикидывал… а утром с ними напросился. Как думаешь… не зря?
— Не знаю… — честно ответил я, отодвигая миску, — сам сомневаюсь… но если что пойму… тебе свистну обязательно.
— А я тебе… — обрадовался неожиданному сотрудничеству повар, и хотел было добавить еще что-то, но все испортил давешний лакей, заглянувший в распахнутую дверь.
— Мастер Таржен? А я тебя ищу, госпожа Артемия Шуглинд пригласила твоих хозяев на завтрак и тебя вместе с ними, — его непроницаемое лицо чуть заметно нахмурилось, — идем, покажу столовую, где завтракает её милость.
— Извини… — сожалеюще развел я руками, проходя мимо поджавшего губы повара, а уже в дверях оглянулся и заговорщицки подмигнул, подтверждая, что наш договор остается в силе.
— Что-то знобит… вот и зашел погреться, — бормочу виновато, шагая вслед за лакеем по уже знакомой лестнице, сочтя нужным оправдать свое путешествие на первый этаж, но не получаю в ответ ни одного слова.
И повод для этого может быть только один, доверенный слуга не очень одобряет общество, обедающее и завтракающее на первом этаже, и каждого, кто запросто общается с ними, причисляет к своим недругам.
Гархай, какой-то у меня сегодня с утра неудачный день, прибавляются только заботы и враги. Может, нужно после завтрака завалиться в постель и хорошенько отоспаться, пока не прибыла загадочная госпожа Камира Шуглинд?
Показав мне двери столовой и строго наказав не опаздывать, лакей важно удалился, сославшись на дела, а я отправился в комнату магов, проверить, как идет процесс примирения.
Едва войдя в комнату, понимаю, что был прав, восстановив учеников против себя, никогда людям так хорошо не дружится, как против кого-то. И в другое время и в другом месте я не стал бы разочаровывать магов, хмуро наблюдающих, как я спокойно прохожу к столу. И непременно подбросил бы им пару шпилек для укрепления союза, направленного против меня. Но сейчас мне вовсе не до их мелких обид и амбиций. Пора немного приоткрыть магам суровую правду, чтоб не оказаться потом по разные стороны крепостной стены.