Сзади на нашего замыкающего рыкнул кто-то из шагающих следом, и я прибавил шаг, торопясь догнать впередиидущих. По моим подсчетам, такой спуск не может продолжаться очень долго, и действительность показала мою правоту. Минут через десять, а может и меньше, в темноте время имеет свойство растягиваться, спуск прекратился, а коридор стал шире. И начали появляться свежие балки, поддерживающие треснувшие своды. И это значило, что мы тут вовсе не первые.
А, следовательно, можем оказаться и не последними. И это очень расстроило бы меня, если б я не успел отправить тревожного вестника.
Но я успел, и теперь весь ковен и все сыскари будут буквально рыть землю, пока нас не найдут. А мне остается только надеяться, что они не слишком опоздают.
Вдали посветлело, и топающий впереди бандит прибавил ходу, а я невольно последовал его примеру. Желание побыстрее увидеть собственными глазами место, куда нас забросила судьба, гнало вернее любых угроз.
Вот и арка, за которой открывается освещенное бледным светом пары масляных ламп помещение, несколько последних шагов… пяток степеней вниз… и сердце сжимает горькое разочарование.
Это не забытая сокровищница и не место, где сокрыты старинные тайны давно исчезнувших рас. Все проще и хуже. Это тюрьма, с рядами еще крепких камер, вырубленных в теле скалы и отгороженных от общего помещения крепкими решетками. И суровые помощники Терона ловко рассовывают прибывающих наемников по этим каменным мешкам.
— Рыжего к нам, — требовательный приказ Тура скорее подошел бы местному надзирателю, а мои ученики, как я сразу успел разглядеть, обернувшись на знакомый голос, такие же пленники, как и все остальные.
Однако парни Терона видимо имеют на этот счет собственное мнение, поскольку немедленно распахивают передо мной решетчатую дверцу в камеру магов.
Харг красноречиво дернул за перевязь, напоминая о своем существовании.
— Эти со мной, — объявил я надзирателям, — надеюсь, там места хватит?
— Хватит, — откликнулась Олли, — давай и их сюда. Себе помощников мастер набирает сам.
Сомнительное утверждение, но надзиратель почему-то поверил. Впрочем, судя по его усталому виду, он сейчас готов поверить чему угодно, лишь бы побыстрее развязаться с утомительными обязанностями.
— Как вы тут? — присел я возле магов, обессиленно лежащих на куче такой же старой соломы, накрытой деревенской дерюжкой.
— Выжаты, — опустил голову на солому Тур, — и накопители она все-таки забрала.
— Камира? — успел спросить я, но он только отрицательно что-то промычал и уснул.
Оглянувшись, вижу, что и Олли с Руном уже крепко спят, и начинаю понимать, что ученики держались из последних сил, ожидая меня.
— Давайте, устраивайтесь, — всеми силами пытаясь скрыть пронзившую сердце признательность к этим немножко наивным юным магам, грубовато бурчу Харгу.
Вот устраиваться повар умел. Разровнял солому, накрыл её одной из дерюжек, вытащенной из-под как попало рухнувших учеников, и в нерешительности задумался.
— Слушай, Тар… может… ты сам их переложишь?
Конечно, сам. Я осторожно перетащил магов одного за другим на приготовленное место, и они даже не отреагировали. Только Олли, не открывая глаз, пригрозила:
— Не лапай, а то спалю!
— И не думаю, — серьезно ответил я, укладывая девушку под бок Руну, убежденный, что парнишка никогда не позволит себе ее обидеть.
За это время Харг уже успел устроить постель во второй половине камеры и протягивал мне оставшуюся дерюжку.
Я бережно укрыл ею учеников и прилег рядом с ними, в твердом намерении не смыкать в эту ночь глаз. Если к утру уж совсем невмоготу будет, то выпью зелье, есть у меня такое на всякий случай. А оставлять магов в таком состоянии без охраны даже не подумаю.
Мои новые приятели немного повозились, устраиваясь поудобнее и стихли, а вскоре дружно засопели. Я наблюдал сквозь решетку за унылыми лицами проходящих мимо наемников, явно разочарованных своим новым пристанищем и пытался выстроить более-менее стройную версию нашего ближайшего будущего, но получалось пока довольно плохо.
Как я ни считал, выходило, что раньше рассвета маги могут и не найти находящиеся сверху руины, а вот как им удастся обнаружить потайную лестницу, вообще не мог представить. Разве только по следам… и то маловероятно.
Стало быть, нам нужно продержаться как можно дольше, а для этого есть только один способ, притвориться преданными сообщниками госпожи Камиры и ее банды. А иначе назвать эту компанию было бы несправедливо.
Толпа наемников, наконец, иссякла, распиханная по камерам, и только теперь я начал понимать, что вино им давали с очень определенной целью. Если бы в момент, когда мы оказались в руинах, наемники были трезвы, злость и опасение за свои шкуры при наличии достаточно авторитетного главаря вполне могли собрать их в сильную команду, и тогда Терону с приятелями вряд ли удалось так легко загнать всех в эти камеры. А вот вино вытащило наружу все самые низменные качества, надежно перессорив между собой маленькие группки, и теперь объединение в один отряд наемникам не светит даже при самом плохом обороте событий.
Хитро, ничего не скажешь. И одновременно подло, я кажется, догадываюсь, чья это была идея.
Протопали мимо Терон с арбалетчиками и унесли с собой стоящую на выступе колонны лампу, погружая все вокруг в беспросветный мрак. Но мое кошачье зрение пока продолжало действовать, и я видел все по-прежнему четко. Видел, как немного погодя в камере напротив поднялся с кучи соломы один из наемников, просунул сквозь решетку какую-то железку и попытался открыть засов. Бесполезно. Толстая полоса металла, задвинутая под прочные скобы, была надежно защищена со всех сторон высокими бортиками, и я даже отсюда не видел никакой возможности ее открыть. Вот если бы у него был изогнутый под прямым узлом жесткий прут, с крепким крюком на конце… но ничего подобного у него не было. Немного помаявшись, неудачливый беглец вернулся на место и притих, и я успокоенно выдохнул. Он не подумал, пытаясь открыть дверь, что бежать-то ему некуда. Сзади, там, откуда мы пришли, потайной лаз закрыла толстая плита, и возможно она была не единственной. И вряд ли он владел секретом, приводящим её в действие. А впереди был Терон, с хорошо вооруженными дружками и ведьмой.
Конечно… был у него очень ненадежный шанс, открыв свою дверь выпустить и остальных, но я теперь очень сомневался, что эти люди способны на смертельный бой ради спасения. Каждому дороже собственная шкура и все будут ждать что найдется кто-то другой, готовый пожертвовать собой, ринувшись в бой первым.
Некоторое время ничего не происходило, из камер начали доноситься храпы различной громкости и тональности и вроде всё успокоилось… когда еле заметный толчок сотряс подземелье, а чуть позже по проходу пронеслась волна пахнувшего дымком воздуха.
Что это было, я с досадой понял получасом позже, когда в нашу камеру ввалилась пошатывающаяся от усталости ведьма. От нее несло гарью, а на щеке темнел сажный отпечаток её собственной пятерни. Она сразу натолкнулась взглядом на меня, и точно как я в той нише, немедля сообразила, что я её вижу.
— Ты кто таков? — спросила хрипловато, опершись о решетку, чтоб не упасть.
— Их спутник, Таржен, — как можно миролюбивее ответил я, кивая на магов.
Даже несмотря на то, что женщина кажется выжатой досуха, не стоит испытывать судьбу, пытаясь с ней сразится. У каждой уважающей себя ведьмы на самый крайний случай обязательно найдется в запасе какая-нибудь особо мерзкая подлость.
— Мне нужно им накопители надеть, — пробурчала она, вытаскивая из складок широченной юбки гроздь мутных кристаллов.
— Давай сюда, я сам надену, — протянул я руку, а она вдруг вцепилась в нее острыми когтями.
— Не вздумай шутить… спутничек.
— Совсем из ума от страха выжила?! — возмутился я, стараясь не дернуть рукой, тогда острые ногти оставят на коже кровавые царапины.
А уж что там у неё под ногтями… лучше и не задумываться, знаю из рассказов Клариссы, что многие ведьмы используют это природное оружие много эффективнее, чем всякие ножи и кинжалы.
— Смелый, — внимательно рассматривая мое лицо, вынесла свой вердикт ведьма, — я тебя запомню.
Она убрала когти и ловко выскользнула из камеры, оставив в моей ладони кучку накопителей.
— Запоминай, — запоздало хмыкнул я и отправился вешать на шею спящим ученикам их камни.
И только позже, уже устроившись на своем месте, припомнил, что после ее ухода не слышал бряканья засова. В то, что ведьма может забыть про такую важную вещь, я не поверил бы даже во сне, жизнь на краю пропасти приучает таких нелегальных ведьм и колдунов к звериной осторожности и осмотрительности. Следовательно, оставила отрытой специально. Чтобы испытать меня… на что?
Нехотя поднимаюсь на ноги, покидать пригретое местечко вовсе не хочется, и подхожу к решетке. Легкий толчок рукой и дверца беззвучно распахнулась. Видимо к нашему приходу тщательно приготовились, раз проверили и смазали все петли, отметил я, и шагнул из камеры.
Немного постоял, рассматривая помещение, ряды убегающих вглубь однообразных решеток, мелькающий на дальней стене отблеск света и, повернувшись к нему спиной, развязал шнурок на штанах. Не в камере же справлять нужду, а специального помещения для таких дел я что-то не заметил.
Показалось мне или нет что издали донесся приглушенный смешок, когда я с чувством выполненного долга прикрывал за собой решетку?
Утро для нас началось с противного женского визга, истеричного, громкого, бьющего по усталой голове высоко взятой нотой. Я только пару часов как задремал, уверившись, что ночью никто их наших нынешних хозяев не собирается ничего предпринимать, как одной из женщин приспичило потребовать, чтоб её выпустили. Как я понял, хотела она ни много ни мало, всего лишь наверх, на свободу. Что этого пути уже не существует, до неё так и не дошло.
А вот по какой причине девица не стала устраивать истерику с вечера, а оставила это мероприятие на утро, видимо, никогда не додуматься мне. То ли вечером ей так затуманило мозги выпитое за столом вино, что действительность не казалась такой уж страшной, то ли наемница считала, что к утру все это окончится, как глупая шутка и ей объявят, что пора получать награду. И когда этого не произошло, она не придумала ничего лучше, чем завыть от отчаяния.