записку. Наверняка она надеялась, что Терон просто уедет подальше, к месту своей службы, но свежеиспеченный сержант отлично понимал, что куда бы он ни уехал, это всего лишь временная отсрочка. Правда, непонятно, почему он не выбрал более простой путь, не женился на влюбленной дурехе, но об этом мы теперь наверняка не узнаем никогда.
— Доброе утро, — плюхаясь в свое кресло, приветствовал всех Торрель, и я сообразил, что погрузившись в размышления, пропустил приход королевской четы.
— С кого начнем? — лорд Тайнери испытующе смотрит на меня, и по его взгляду я понимаю, чего они от меня ждут.
Чистосердечного признания в содеянном. А вот зря надеетесь, я ничего плохого не совершил, и говорить мне пока нечего.
— Если миледи де Трасль уже доставили, то с её допроса.
Все замерли, определяя для себя степень моей наглости.
— У ковена есть вопрос к Грегу Диррейту, — ну надо же, сегодня место Леона занял магистр Энилий.
— Задавай, — сухо кивнул король, и я понял, что его уже успели ввести в курс дела.
— Вчера вечером из камеры исчезла подсудимая, ведьма Сахта. Дежурный объяснил, что последним в камеру вошел королевское око Грег Диррейт. Предупредив, что пришел ненадолго. А потом исчез вместе с ведьмой.
— Грег? — Торрель старательно не смотрит мне в глаза, делая вид, что нашел очень интересные сведения в лежащих перед ним свитках.
— Да, дежурный все верно сказал, — и не думая отпираться, мило улыбаюсь я присутствующим, — мне действительно казалось, что управлюсь быстро. Увы, не получилось.
Я демонстративно, вздохнул, делая вид, что не замечаю нехорошо прищуренных глаз Торреля. Все, пожалуй, больше тянуть нельзя, иначе мало мне не покажется.
— Но для того, чтобы рассказать вам все подробнее, мне нужно разрешение.
— Именно так я и подумала, — с облегчением выдохнула Элессит, — ты сделал это по совету духов?
Я только молча кивнул, в душе торжествуя победу.
— Духи, — а король-то уже очень уверенно обращается к своим зеленым родственникам, — вы не могли бы ответить, что случилось?
— Грег попросил совет и высказал нам свои подозрения насчет намерений ведьмы. Мы попросили привести её к нам и убедились, что он прав, — возникший среди листиков дух, на мой взгляд, сегодня как-то бледноват, — и сейчас Сахта у нас. Цветок решил повернуть ей жизнь.
— О боги, — охнула королева, — намного?
— Не очень, — уклончиво ответил древень и исчез, считая, что сказал достаточно.
— Как это… повернуть жизнь? — в настороженной тишине опасливый вопрос короля прозвучал набатом.
— Иногда… случается, что хороший человек случайно свернет с истинного пути, — как хорошо, что Элессит намного больше меня общалась с духами, я до сих пор не знаю таких подробностей, — но, несмотря на все проступки, остается в душе таким же добрым и чистым. Вот тогда цветок может, в виде исключения, повернуть его жизнь. Снимет постепенно слой за слоем все прожитые годы, до того момента, когда была совершена роковая ошибка. А чтобы никто случайно не напомнил, и не нанес вреда измененному, он получает новое имя…
— А как же мы узнаем… — возмутился Сарен Жерад и тут же стушевался под осуждающими взглядами задумавшихся магов.
— На все вопросы вместо ведьмы ответит цветок, он теперь обрел ее память, — авторитетно заявила Элессит, — но меня интересует другое, как ты догадался… что она задумала?
— Мы же жили рядом несколько дней, — вздохнул я, на ходу приходится изобретать оправдания собственной интуиции, — и у ведьмы не было причин скрывать свои привычки. Она отлично знала, как положено есть печенье и никогда не взяла бы его вилкой. Я заметил, как некоторые маги вчера насмешливо на нее поглядывали во время чаепития, но сразу не догадался, почему она так себя ведет. А потом решил спросить духов… и они подтвердили, что Сахта чем-то намазала ногти. Сами знаете, в моем доме от них ничего нельзя скрыть.
— А нам сказать ты не мог? — обиделась Клара.
— Когда я все понял, тебя и Леона уже не было. Но даже если бы и сказал, что вы могли сделать? Сахта не истеричка, и раз она задумала свести с жизнью счеты, все равно улучила бы момент, — больше не притворяясь наивным лопушком, с сожалением смотрю на наставницу, никак не желающую поверить, что нашлась сила, более всемогущая, чем ковен.
Хотя бы в некоторых случаях.
— Нет, то, что решил сделать для этой женщины цветок, это самый лучший вариант. — Строго оборвала дальнейшие споры королева, — Ну, и где там старая миледи?!
Старая миледи вплыла в комнату так величественно, словно это мы были подсудимыми, а она судьей.
Неприятная дрожь пробежала по спине, едва я ее рассмотрел. Это была ненавистная мне Ландиса де Трасль, только постаревшая на три десятка лет. Те же стиснутые тонкие губы, тот же презрительный высокомерный взгляд.
Король, видимо тоже вспомнив безумную тетушку Терона, резко обернулся ко мне и бдительно вгляделся в лицо.
— Ты можешь уйти, если хочешь, — сообщил он на чистом шладбернском диалекте, который изучает уже несколько месяцев.
Я только мотнул головой. Ни за что. Ведь это будет означать поражение. Не я ее должен бояться, а она меня.
— Тогда начнем, — стукнул указкой лорд Тайнери, — миледи Еуджиния, около декады назад вы передали трактирщику Маплу записку для вашего внука Терона. Что в ней было написано?
— Не помню, — проскрипела миледи и по ее губам скользнула ехидная ухмылка.
— Пройдите к кусту духов и дотроньтесь до него, он подтвердит правдивость ваших слов, — вспомнил я суд в Шладберне.
— И где этот куст? — въедливо пробурчала старуха, величественно поднимаясь с места.
Дежурный маг вежливо пошел впереди, показывая дорогу к кустику.
— Она лжет, — прозвучал тихий голосок над ухом, и я огласил вердикт духов для всех.
— Нет, — уперлась миледи, — это все ваши фокусы, ничего я не помню.
— Что будем делать, читать или зелье? — не обращая на нее внимание, смотрит на меня Тайнери.
— Конечно зелье, — не дав мне ответить, возмутился Энилий, — после ее чтения мне две недели нужно будет приходить в себя.
— Можешь сесть, — махнул миледи король, угрюмый, как разбуженный среди дня филин, — принесите зелье.
— Ничего я пить не буду, а вдруг вы меня отравить хотите, — старуха опустилась на стул и уставилась на нас злобным взглядом, крепко сжав губы.
— Будешь, — не выдержал я, — как миленькая будешь, потому что твой внук Торен убил королевское око, и это уже доказано. И если ты не захочешь выпить зелье, или добровольно рассказать правду, то и на свои вопросы не получишь ни одного ответа.
Она что-то разъяренно прошипела, словно наткнувшаяся на ежа гадюка, потом с ненавистью уставилась на меня.
— Это ведь ты женился на той кухаркиной девке?
— Зелье, — равнодушно роняю в ответ, её ненависть не сможет вывести меня из себя, игнорирование оскорблений — сложное искусство, но Кларисса не зря потратила время на мое обучение.
Если очень захочу, меня не разозлить даже десяти таким старухам.
— Плебей! — Выплюнула она в мою сторону и резко отодвинула бокал, — и без зелья обойдусь. Я написала ему, что проклятый сыщик Ганетти сумел раскопать, с кем встречалась та деревенская шлюха.
— То есть, это ты навела на королевское око убийц, — мрачно процедил сквозь зубы король, и, не сдержавшись, свирепо рыкнул — в монастырь ее.
— Сначала я хочу услышать ответ на свой вопрос… — начала торговаться бывшая миледи, у обитательниц монастыря нет титулов, но устрашенные королевской гримасой сыскари сноровисто выставили брыкавшуюся старуху прочь.
Не сомневаюсь, что окончание своих претензий она озвучит уже во дворе монастыря, маги открывают туда портал с неописуемой быстротой.
Некоторое время все помалкивали, приходя в себя после встречи с мерзкой дамой. Лишь потихоньку, стараясь не попасть на глаза разъяренному королю, перешептывались с соседями вернувшееся в комнату сыскари.
— Остался только один вопрос, — просмотрев свои записи, решительно объявил я, — кто рассказал Терону про новые качества наших опознавательных знаков?
— Мы уже выяснили, — виновато вздохнула Кларисса, — это штатный маг Хасдана. Он неплохой маг, но, как оказалось, недалекий человек, совершенно не умеющий разбираться в людях. Вернее сказать, слишком доверчивый, что ни капли не умаляет его вину. Он будет сурово наказан, а в Хасдан уже назначен новый маг.
— Генерал Тродинион подал сегодня прошение об отставке, — как-то невпопад объявил хмурый Торрель и поджал губы.
— Я бы дал ему отпуск, — пробурчал я тихо, а потом, погромче, добавил, — а вот насчет его помощников у меня есть кое-какие соображения. Мне кажется, они бегают толпой по одному кругу, давно пора разделить работу по отделам. Например создать отдел быстрого реагирования, с возможностью привлечения магов любого уровня в зависимости от ситуации, отдел надзора за отбывающими наказание, отдел предотвращения преступлений. А Тродинион пусть сидит в своем кабинете и читает их отчеты.
Сарен прожег меня негодующим взглядом, но я сделал вид, что не заметил. Что поделать, никто не любит, когда посторонние начинают лезть в его работу. Однако Зиновас утвердительно кивнул, соглашаясь с моим предложением.
— Мы давно об этом задумывались, только не знали, как предложить такое генералу. Он же не одобрит новшеств, привык сам во все вникать.
— Напишите свои предложения, — приказал король, — я издам указ, пусть только попробует заартачиться. И про отпуск я подумаю… наверное, это правильно. Что там у нас еще осталось?
— Камира Шуглинд. — Коротко сказал я, и вдруг понял, что не смогу отдать полукровку на растерзание судьям, потому что тогда от моего заместителя не будет ровно никакого проку.
И еще потому, что уверен, она очень нужна отданному под мое попечение народу, как живой пример, как символ счастливого будущего.
— Что с ней? — Как-то они странно меня все разглядывают, неужели моя физиономия снова выдала все тайные мысли?!