На середине улицы она свернула налево, проехала еще километр и остановилась возле старой пожарной станции. Ворота станции были распахнуты настежь. Рядом крутились люди. Один махнул рукой, и Сара заехала внутрь. Ворота закрылись.
Дверь «Феррари» поплыла вверх, Сара выбралась из машины и направилась к высокой фигуре темнокожего мужчины в черных очках.
— Сара, детка, ты, как всегда, эффектна! – улыбнулся Эл и протянул ей огромную руку, размером с половину баскетбольного мяча. Сара ответила на рукопожатие.
— У меня на капоте вмятина – поцеловалась с «Фордом» на мосту. Нужно исправить.
— Не беспокойся, приведем в порядок твою красотку. Вот только где ты здесь собираешься на ней ездить? Застрянешь в первой же выбоине.
— Пока оставлю ее под твоим присмотром. А ты найдешь мне другую машину. Старую, чтобы не выделялась среди местных ржавых колымаг.
— Есть у меня одна тачка, старее самой войны. Тебе понравится.
Эл обнял ее за плечи и увлек к своему черному «Джипу». Они сели в машину и выехали через задние ворота. За ними тут же последовал «Форд» с вооруженными парнями. Эл, хоть и считался королем Трущоб, никогда не передвигался без охраны.
— Расскажешь, что привело тебя в Трущобы? Да еще с таким шумом, — бросил Эл, когда они двигались по пустынной улице.
Сара поглядывала в окно и невольно сравнивала Трущобы с недавно покинутым Хоупфул-Сити. Там яркий свет заливал чистые улицы с нарядными витринами дорогих магазинов. Хорошо одетые люди проводили время в театрах и ресторанах. Жизнь была полна красоты и изящества.
Здесь повсюду мертвые разрушенные дома, грязь, мусор. У редких прохожих на лицах тревога и страх. Почти нет освещения. Вокруг разруха и пустота. Хоупфул-Сити и Трущобы – это как жизнь и смерть, рай и чистилище. Как можно добровольно отказаться от жизни в раю, чтобы влачить жалкое, убогое существование во мраке и нищете?
Сара никогда не понимала изгоев. У них был выбор. Расстаться с частью воспоминаний и провести жизнь в благополучии и достатке. Что такого важного в их воспоминаниях, ради чего они бросают дома, сытую и успешную жизнь и перебираются в нищенские Трущобы? Она сама никогда не пошла бы на это. Детские годы научили ее, что главное – это выжить. Никакая мораль, философия, верность не стоят голода и лишений.
— Мне нужно кое-что отыскать в Трущобах, Эл. И ты мне поможешь.
— Ты же знаешь, детка, я бесплатно не работаю.
— Я тоже, Эл, — усмехнулась Сара. – Оплата будет достойной. Сможешь прикрыть свой бизнес в Трущобах и вернуться в Хоупфул-Сити.
— Да мне, знаешь ли, и здесь не плохо. В Трущобах я – король. А кем я стану в Хоупфул-Сити? Прихвостнем Буллсмита?
— Так ты отказываешься помочь? Деньги тебе не нужны?
— Я так не говорил. Деньги всегда нужны. Чем больше, тем лучше. Так что ты ищешь и зачем устроила шоу с убийством и погоней?
Глаза Сары торжествующе блеснули:
— Здесь у вас есть нечто такое, что может перевернуть всю нашу жизнь. Да так, что ты можешь оказаться уборщиком туалетов, а можешь и вовсе не родиться. Эта штука – самое опасное оружие всех времен. И мы должны найти ее и передать Буллсмиту.
— Хочешь сказать, это оружие спрятано у меня под носом, и я ничего не знаю об этом? Думаешь, я поверю?
— Тебе придется поверить, Эл, — стальным голосом ответила Сара. – Если мы не найдем это оружие, всем нам конец. Так что напряги мозги и подумай, с чего начать поиски. Придется обойти каждое здание, проверить каждую развалюху, каждый притон и отыскать эту гребаную машину. И помни: твои люди не должны знать, что мы ищем. Если кто-то узнает, денег тебе не видать.
— И сколько Буллсмит предлагает за такую хреновую работу? – ухмыльнулся недоверчивый Эл.
— Пятьдесят миллионов долларов, — ответила Сара, и на лице Элайджи Гилроя, гангстера и наркоторговца, расцвела широкая, белозубая улыбка.
— Буду рад помочь, мэм!
***
Девять лет назад
На площади Ветеранов было не протолкнуться. Праздновали год окончания МКВ, и разряженные жители Хоупфул-Сити привычно вышли на улицы в ожидании парада войск и выступления артистов.
Сара пристально вглядывалась в толпу, ее взгляд горел нетерпением, а лицо покраснело волнением предстоящей встречи.
— Приветствую тебя, прекрасная дама! – ее талию обняли знакомые руки, и она ощутила, как по телу пробежала сладкая дрожь. Повернулась, и губы слились в поцелуе. Иван улыбался ей, и в его глазах блистали искорки счастья.
— Ты опоздал на десять минут, — упрекнула она, тяжело дыша.
— Не мог дождаться такси, решил пешком. Народу так много, будто весь Хоупфул-Сити вышел на улицу.
— Годовщина окончания войны – великий праздник. Наш праздник. Мы с тобой потрудились на славу, чтобы приблизить этот день.
Сара невольно глянула на левую руку любимого – бионический протез.
— Останемся и посмотрим парад, а потом где-нибудь перекусим? – предложила она. – Сколько у тебя дней отпуска?
— Три дня. Не так уж и мало. Мы за три дня много чего успеем, правда, малышка Сара? Особенно если не будем спать.
— Заснешь с тобой, как же? – хмыкнула она, а ее рука потянулась к его лицу и нежно погладила колючую щеку.
— Тогда сначала в отель? А парад увидим в следующем году?
Сара рассмеялась, звонко, счастливо, и они, обнявшись, устремились к роскошному отелю «Маджестик». Три дня – это так мало, когда впереди целая жизнь.
Глава тринадцатая. Аня
Иван не смог увести Кристи на Конечную в тот же день. Целую неделю они прятались в школьной библиотеке. Днем ютились в тесной кладовке, а ночью укладывались спать на полу между книжными стеллажами. Жасмин сбегала в Центр и выпросила у Аарона два одеяла. Иван наотрез отказался от удобств и отдал свое одеяло Кристи. Лишь подкладывал под голову свернутую куртку. Бывший морпех, он мог заснуть где угодно, даже на голой земле.
Все это время люди Эла рыскали по близлежащим кварталам, проверяли машины, останавливали пешеходов – искали Ивана и Кристи. Я ночевала дома, но каждое утро спешила в библиотеку, чтобы убедиться, что друзья в порядке. Шла по улице и оглядывалась. Казалось, что за мной следят. Я спиной чувствовала липкий чужой взгляд и невольно ускоряла шаг, чтобы скорее спрятаться за железной дверью нашей школы.
Наконец, в воскресенье Жасмин прибежала в библиотеку и радостно выпалила, что Эл махнул рукой на поиски беглецов и занял своих гангстеров другими, более важными делами.
Той же ночью мы отправились на Конечную. Я шла между Иваном и Кристи, беспрестанно оборачивалась и вздрагивала. Мне казалось, что вот-вот из-за угла выскочит Могучий Эл, схватит Кристи, а нас с Иваном пристрелит за ненадобностью.
На удивление, все прошло гладко и вскоре мы уже обнимались с Люком и Сэмом, а после глотали кофе и рассказывали о происшедшем.
Сэм будто похудел за неделю, пока нас не было. Скулы заострились еще сильнее, крупный нос торчал, будто прилепленный от другого лица, покрасневшие глаза устало блестели за стеклами очков. Я уже знала, что Сэм построил Машину, чтобы спасти всех жителей Хоупфул-Сити. И в числе прочих он хотел спасти свою жену Джулию. Трагедия Сэма была одной из многих в Хоупфул-Сити, но тронула меня до глубины души. В одночасье потерять любимую, с которой прожил тридцать лет – как он еще не свихнулся? Теперь я понимала его одержимость работой, Машиной, его бытовой аскетизм и равнодушие к материальным благам. Он жил одной идеей – изменить прошлое. И ничто на свете не могло остановить его на пути к этой цели.
Когда я описала ворвавшихся к нам бандитов, Иван нахмурился:
— Рыжая женщина, как она выглядела?
Я удивилась, но решила, что для подобного любопытства есть причина, и постаралась вспомнить все детали, что было нетрудно — внешность рыжей крепко отпечаталась в моей голове.
— Высокая, ростом почти с Эла. Крепкая в плечах, но стройная. Спортивная. Ноги, как пружины. И с пистолетом ловко обращается. Глаза зеленые, а взгляд замораживающий, как у змеи, готовой к броску.
Иван неожиданно громко расхохотался. Я улыбнулась. Впервые с тех пор, как познакомились, услышала его смех.
— Ну, и фантазия у тебя! Описала ее, будто злодейку. Хотя, она, и правда, опасна. Для своих врагов. Ничего удивительного. В нашей роте морской пехоты Сара была одной из лучших.
— Так вы с ней вместе служили? – удивился Сэм. Он с теплотой глядел на Ивана и Кристи. Радовался, что друзья вернулись целыми и невредимыми.
— Служили и даже были близки, — продолжил Иван и бросил на меня косой взгляд. Его слова меня смутили. Я живо представила его с этой рыжей и покраснела до корней волос. Прикусила губу и постаралась взять себя в руки. Чего я расстроилась? Он же сказал «были». Все в прошлом. Окрыленная надеждой, я даже слегка переменила мнение о рыжей Саре. О чем тут же заявила друзьям:
— Выходит, она может помочь. Пусть Сара уговорит Эла отвязаться от вас с Кристи, — я постаралась, чтобы голос звучал ровно. Кажется, не вышло.
— Сара поможет? – Иван едко хмыкнул, в его глазах я прочла насмешку. – Сара делает только то, что выгодно ей. Раз она с Элом – у нее в этом какой-то шкурный интерес. Она не из тех, кто бросается на помощь бывшим любовникам. К тому же мы плохо расстались.
— Это почему? – деловито уточнил Люк. Он только что принес упаковку чипсов, высыпал их в глубокую миску и поставил в центр стола. Кристи тут же схватила горсть и смачно захрустела. Ела и не сводила взгляда с лица Ивана. Видно, он редко делился подробностями своей прошлой жизни. Как и все мы.
— Я понял, что мы слишком разные. Когда к власти пришли Новаторы, она пошла работать к Буллсмиту. И спокойно наблюдала, как нашим парням, души которых искалечила война, стирают память. Когда я укорил ее, она разозлилась. Сказала, что я ничего не знаю о настоящей жизни. Будто десять лет войны ничему меня не научили. Мы поругались. Это было пять лет назад. С тех пор мы больше не вст