— Кристи, будь добра, сделай всем кофе. И давайте как-нибудь скоротаем эти семь часов. Просто ждать невыносимо, — Сэм пытался скрыть волнение, но получалось не очень.
Люк остался наблюдать за приборами, а мы отправились вниз пить кофе. В нашем распоряжении было целых семь часов ожидания. И все это время мы не могли знать, как там Иван. Оставалось лишь надеяться. Я никогда не верила в бога, думаю, мои друзья с Конечной тоже. Но в тот раз мне очень хотелось обратиться к каким-нибудь высшим силам и попросить, чтобы они сохранили Ивану жизнь, уберегли его на зыбком пути между прошлым и настоящим. Если высшие силы способны совладать с таким сверхсложным устройством, как Машина времени.
Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я спросила Сэма о Машине. В отличие от друзей, я ничего не смыслила в квантовой механике и мне ужасно хотелось знать, как это работает. Мы сидели на жестких ступенях железной лестницы, прихлебывали горький кофе и слушали историю создания Машины. Сэм говорил медленно, растягивал слова. Рассказ о Машине он начал издалека:
— Двести лет назад время считали абсолютной величиной. Прямой линией, стрелой, которая движется только вперед. Даже великий Эйнштейн, автор теории относительности, отрицал возможность путешествий во времени. Прошли годы, десятки лет, прежде чем ученые нашли способ отправиться в будущее. Оказалось, что это возможно. Нужна лишь околосветовая скорость.
Но путешествие в прошлое долгое время казалось нереальным. Считалось, что наша Вселенная – это замкнутая система, и путешествия во времени противоречат закону сохранения энергии.
Но потом оказалось, что этот закон действует только для макроскопических систем. На микроуровне он может нарушаться. Частицы могут двигаться как в прошлое, так и в будущее. Их уникальное свойство – квантовая запутанность. Связанные невидимыми нитями они на огромных расстояниях мгновенно чувствуют изменения друг друга и словно в ответ меняют и свое состояние.
Если расщепить крупное тело или предмет на мельчайшие частицы, появится возможность переместить его в прошлое. Но исключительно через особые временные кривые – червоточины. Наша Машина как раз генерирует подобную червоточину.
—Иван расщепился на частицы? – с ужасом спросила я Сэма. – А что, если при выходе из червоточины его частицы не смогут склеиться, как надо?
— Не переживай, Аня. От распада на частицы Ивана надежно защищает Машина. Тот, кто перемещается в прошлое с помощью нашей Машины, становится с ней единым целым. Иван связан с Машиной невидимой пуповиной, которая не позволит ему распасться на атомы и через заданный временной интервал вернет обратно.
— Получается, невозможно отправиться в прошлое навсегда. Остаться там.
— Нет. Каждый раз ты попадаешь в прошлое на время. Мне с большим трудом удалось увеличить временной отрезок до семи часов. Но это предел. По истечении этого времени ты в любом случае возвращаешься назад.
Кристи и Сэм ушли вздремнуть на часок, а я еще долго сидела на ступенях и думала, думала, думала. С каждой минутой я все больше волновалась за Ивана. Почему он не возвращается? Вдруг его подстрелили охранники Буллсмита и он погиб? Навязчивые мысли о смерти Ивана преследовали меня, не давали расслабиться. Было так страшно, что внезапно я поняла: он многое для меня значит. Это не просто интрижка, случайная связь. У меня к нему есть чувства. Как только я это осознала, стало еще хуже. Я не вынесу еще одной потери. Сначала Димка, теперь Иван. Я крепко вцепилась пальцами в холодные перила лестницы и зажмурилась, пытаясь прогнать тревогу. И в этот миг раздался крик:
— Иван вернулся!
Я встрепенулась, прислушалась и сердце переполнила радость.
Я бежала по коридору второго этажа, а навстречу спешили Сэм и Кристи. Мы дружно ворвались в лабораторию и облегченно вздохнули. Немного помятый и уставший Иван стоял возле открытых створок Машины и сдирал с себя бронежилет.
— Сэм, у меня не вышло! – сказал он и устремил на нас виноватый взгляд.
У меня подкосились ноги, и я отключилась…
Когда очнулась, обнаружила, что лежу на низкой кушетке в комнате Кристи, а надо мной нависают тревожные лица друзей.
— Аня, ты в порядке? – спросил Иван. Он сидел на полу и держал меня за руку.
— Да, простите, что потеряла сознание. Наверное, переволновалась.
— Ничего, бывает, — успокоила меня Кристи. Она сидела на кушетке у меня в ногах. Сэм стоял у двери. Люка не было.
— Ты вернулся! – сказала я Ивану и постаралась улыбнуться.
— Я же обещал, — хмыкнул он. – Правда, скатался без толку. Ничего не вышло.
— Это не твоя вина! – вмешалась Кристи. – Ты же не знал, что Буллсмит отменит выступление и уедет на военную базу.
— Мы должны были предусмотреть небольшие изменения. Вероятно, он выступит перед ветеранами в другой день, — сказал Сэм.
— Так можно до бесконечности нырять в прошлое. Кто знает, что еще он учудит? Как мы его поймаем, если расписание «нашего» Буллсмита не сходится с тем, другим?
— Нужно отыскать важное для него событие, которое он точно не изменит. Проверим все детали его биографии, разложим по полочкам и выберем нужную дату, — после сна мне стало легче, и я горела желанием помочь друзьям. – Я пойду в библиотеку. Возьму все газеты за семь—восемь лет и узнаю, где он был и что делал в каждый час своей жизни.
— В газетах пишут не все, — усомнилась Кристи. – У него мог заболеть желудок, и он целый день проторчал в туалете. Он мог сутками сидеть в своем кабинете, и никто не знал, что он делает.
— Нам не нужны рядовые, незначительные события. Выберем самые важные: свадьбы, рождения детей, инаугурацию, День празднования окончания войны, — перечислила я первое, что пришло в голову.
Я села, надела ботинки, неловко поднялась с кушетки. Иван подхватил меня, обнял за плечи.
— Ты только что очнулась. Нужно поесть.
— Я бы тоже перекусила. Мы уже много часов ничего не ели, — подхватила Кристи.
Мы спустились на первый этаж и занялись готовкой. С продуктами было негусто. Я решила сварить пасту и открыть банку рыбных консервов. Кристи стояла рядом и шумно вздыхала:
— Сейчас бы горячую булку! Полжизни за хот-дог или за кусок пиццы! В нашем районе был славный дайнер. Мы с друзьями часто после школы забегали туда на ланч. Интересно, где сейчас Вик, и Коннор, и Джулия?
— Ты можешь написать старым друзьям. Сообщить, что ты в порядке, — предложила я. – Аарон, мой пациент, часто бывает в Хоупфул-Сити.Он не откажется бросить твои письма в почтовый ящик.
— Что я им напишу? – погрустнела Кристи. – Я не могу рассказать о том, что стала изгоем и вместе с учеными прячусь на заброшенной станции метро.
— Не переживай, Крис! Вот получится у меня устранить Буллсмита – не будет ни Трущоб, ни стирания памяти. Ты сможешь, как раньше, общаться с друзьями.
Иван говорил с оптимизмом, и глаза Кристи загорелись надеждой. К нам подошел Сэм.
— Друзья, я не говорил вам раньше, и это только моя гипотеза. Но, может статься, когда мы изменим прошлое, наше с вами настоящее тоже изменится. Не будет ни Конечной, ни нашей тайной лаборатории. Мы можем даже не знать друг друга. Когда Иван вернулся из прошлого, я сразу понял, что ничего не вышло. Будь по-другому, нас бы здесь не было. Я, Люк и Машина находились бы в нашей старой лаборатории в институте. Вы тоже проживали бы свои обычные жизни.
— Если все получится, мы забудем друг друга, – вздохнула Кристи. – Я никогда не вспомню, как жила на Конечной. Не буду знать о Машине. И мы с вами никогда не встретимся.
— Ты будешь ходить в обычную школу и, возможно, твои родители не полетят во Францию и останутся живы, — подхватил Иван.
— Но я хочу помнить вас! – воскликнула Кристи. – Это такой важный кусок моей жизни. Вы – мои самые лучшие друзья. Я всех вас люблю и не желаю забывать. Получится, будто мне стерли память о самом важном.
Сэм улыбнулся и уселся на край стола.
— Выходит, мы исправим одно, но повредим другое. Сложный выбор.
— Это необходимый выбор, Сэм, — сказал Иван. – Пожертвовав нашей дружбой, мы спасем миллионы жизней и судеб.
— Но я не хочу тебя забывать! – заявила Кристи. – Нужно что-то придумать, чтобы сохранить нашу память.
— Не волнуйся. Я вернусь из прошлого, найду тебя и все расскажу.
— Я тебе не поверю! – хмыкнула Кристи. – Решу, что ты чокнулся.
— Иван, если такое случится, ты должен разыскать мою лабораторию на улице Возмездия, — вмешался Сэм. — Скорее всего я тоже ничего помнить не буду. Ты поможешь мне вернуть воспоминания, а потом мы найдем остальных и все расскажем. Надеюсь, мне ты поверишь, Кристи? — Сэм лукаво взглянул на девушку.
— Поверю, если скажешь пароль. Что-то такое, что могу знать только я.
— Решено! – улыбнулся Сэм. – Мы все придумаем пароли и назовем их Ивану. Когда Иван вернется, он найдет каждого из нас и напомнит о нашей жизни на Конечной. Аня, ты согласна?
Я не возражала. За последние месяцы обитатели Конечной стали мне близкими людьми. Как бы ни сложилась моя жизнь, я хотела сохранить нашу дружбу.
К вечеру я засобиралась уходить.
— Хочу повидать Жасмин. Извиниться за тот вечер. Да и в библиотеку нужно заглянуть, чтобы поискать в старых газетах сведения о Буллсмите.
— Хочешь, я тебя провожу? — спросил Иван.
— Люк утром ушел домой. Его ты не провожал, — едко заметила Кристи. Она зорко следила за нами. Глаз не спускала.
— Мне просто хочется проводить Аню, — пояснил Иван. Кристи такой ответ не убедил. Совсем наоборот.
— Хочешь сказать, она не способна передвигаться без посторонней помощи? – съязвила Кристи. – Что же ты не провожал ее в Хоупфул-Сити, когда ее подстрелили?
Я в недоумении глядела на Кристи. Почему ее так обидело желание Ивана проводить меня? В ее словах мне послышалась обида и, кажется, ревность. Иван считает ее дочкой. Но Кристи – уже не маленькая. Ей семнадцать. Это юная женщина, способная влюбиться в того, кто спасает и оберегает ее. К тому же Иван красивый.