— Что ж, тогда ладно, — промолвил профессор таким тоном, словно только и мечтал поскорее отделаться от этого курса. — Мы сейчас работаем над Щитовыми чарами — можете присоединиться, мистер Снейк… В смысле, в оставшееся время… Станьте сюда, в пару к мистеру Хлюпину, хорошо? Вот, вот так — Щитовые чары… — и с этими словами он снова поспешил от них прочь.
Просто зашибись. Ремус уставился на Снейпа, а тот на него. Он вроде бы неплохо освоил эти чары — еще тогда, в конце каникул, но тренировка в гостиной у Поттеров — это одно, а повторить то же самое под презрительным взглядом навязанного напарника — совсем другое.
Снейп, однако же, ничего не сказал, только глумливо ухмыльнулся. Остальная троица друзей настороженно на него поглядывала; Джеймс был полон решимости, на лицо Сириуса словно легла какая-то тень — а из-за плеча у него высунулся Питер и округлившимися глазами уставился на происходящее.
— Не переживай, Блэк, — голос Снейпа неуловимо изменился — не в том смысле, что прямо сейчас, нет, он чем-то отличался от голоса того человека, которого Ремус знал раньше… трудно даже сказать, чем именно; это было что-то вроде ауры инаковости, еле заметное ощущение, что свернулось клубочком на самом краешке сознания… — Верну тебе твою пассию в целости и сохранности.
Сириус потемнел от злости. Ремус схватился за голову — да они как с цепи посрывались… Может, ну их к чертовой матери, этих придурков упертых — пусть поубивают друг друга нафиг…
— Извиняюсь, что встреваю, — произнес он резко — непонятно почему, ссоры с неприятными людьми его так не смущали, — но, может, все-таки займемся Щитовыми чарами? Желательно, еще на этом занятии.
— Если ты хоть на что-то способен — то валяй, — с отвращением сказал Снейп. По его меркам — почти невинное замечание, особенно если сравнивать с тем, что он до этого говорил, каким тоном и как при этом обычно смотрел. Ремус моргнул.
— За меня не переживай, — холодно заметил он. — Ты готов?
— Ты бы лучше поостерегся, Снейп, — угрожающе проворчал Сириус, а Джеймс энергично кивнул, но в ответ их начисто проигнорировали. Что было совершенно ужасно — Ремус чуть не застонал. Когда их не оскорбляли, а просто не замечали, эти двое злились куда как сильнее.
— Агуаменти! — поспешно выкрикнул он — пусть будет относительно безвредное заклинание… хотя Питер, кажется, неприязненно хихикнул, когда из палочки хлестнула вода… Тьфу ты, он же вовсе не собирался намекать на водные процедуры…
Снейп легко отбил атаку — поток разбился о его Протего и, раздвоившись, хлынул на каменный пол.
— Собрался уморить меня со скуки, Люпин? — тупость сегодняшнего партнера его явно раздражала. Опять-таки, по меркам Снейпа это была почти безобидная подколка; Ремус закатил глаза.
— Покорнейше прошу меня простить, что не стал пускать в ход что-то опасное.
— Пускай в ход что хочешь. Ты меня даже не заденешь.
— Как меня достало это ваше бахвальство…
— Эй! — вспыхнул Джеймс — поморщившись, Ремус повернулся к друзьям, чувствуя смущение пополам с возмущением.
— Не хотите чем-нибудь заняться? — прошипел он сквозь зубы — щеки полыхнули огнем.
— Да мы же тебя защищаем, ты, чурбан неблагодарный! — возразил Джеймс, весь пунцовый от негодования.
— Но если ты предпочитаешь остаться с ним один на один… — прорычал Сириус таким тоном, что у Ремуса даже волосы на затылке стали дыбом; и только мгновение спустя он осознал, что угроза тут ни при чем, это просто чье-то заклина…
Снейп успел выставить щит. Мощный — от пола до потолка. Яркая вспышка — и Ремуса смело с ног, а неудачно стоявший стул взорвался дождем щепок. Поверхность щита подернулась рябью — проклятие срикошетило, разлетелось искрами невиданного фейерверка; Ремус закрыл глаза — огоньки в них продолжали плясать, словно выжженные на изнанке век…
Он помотал головой, приходя в себя. В ушах звенело — почему, осозналось не сразу… девчонки — они пронзительно визжали, и Питер вместе с ними; Джеймс громко повторял: "Что с тобой, Лунатик? Лунатик!.." — а Снейп ткнул его локтем в спину и произнес: "Люпин, хватит на мне валяться!"
— Извини, — тускло ответил Ремус; похлопал глазами, пытаясь проморгаться… один только свет, лиловый и багряный; больше он не видел ничего. Кто-то схватил его за предплечье и дернул вверх, поднимая на ноги; запах сандалового мыла со слабой примесью пота и сигаретного дыма… Сириус. Он отряхивал Ремусу мантию — уверенными, неспешными движениями; спросил требовательно:
— Это что еще за херня?
— Щитовые чары, недоебок ты имбецильный, — ответил Снейп; Ремус все еще ничего не мог разглядеть — перед глазами держалась паутина мерцающих огоньков, но отвращение в этом голосе было слышно и так — такое же стойкое, как созданный Снейпом щит.
— Чье это заклинание? — в отчаянии вопрошал профессор под несмолкающий галдеж студентов.
— Почему я ничего не вижу? — протирая глаза, сказал Ремус, и все, кто сгрудился вокруг него, немедленно затихли — даже Снейп. — Бродяга? — голос невольно взлетел на октаву. О Господи…
— Я отведу тебя в больничное крыло, — мрачно заявил Сириус. Вцепился Ремусу в плечи — сдавил их почти болезненно — и повторил кому-то, стоящему рядом: — Я его отведу — у него что-то с глазами.
Прозвенел звонок. Ремус слышал, как заскрипели парты, и студенты дружно заторопились к выходу; многие останавливались рядом, спрашивали, что случилось; их голоса набатом отдавались в ушах…
— Валите отсюда, мудилы! — рявкнул Бродяга, и удушающая близость толпы наконец-то исчезла — точно их ветром сдуло.
Ремус крепко зажмурился; Сириус вывел его из класса — воздух вокруг заметно похолодел. Может, если не открывать глаза, зрение скорее восстановится?..
Если это, конечно, вообще произойдет.
— Это была темная магия, — донесся откуда-то задыхающийся голос Джеймса, — да, Бродяга?
Сириус — он тянул Ремуса за собой по коридору — процедил сквозь зубы таким тоном, словно хотел укусить:
— Да. Она.
— Снейп тут ни при чем, — на автопилоте вставил Ремус, и его провожатый остановился так резко, как будто впечатался в тот магический щит.
— Лунатик, — прорычал он, — ты какого хуя этого выродка защищаешь? Его ебаные дружки захерачили в тебя темным…
— Снейп за них не в ответе, — Ремус зажмурился изо всех сил, но все равно ощущал эти волны чужого гнева; чувствовал их так же остро, как если бы видел лицо собеседника.
— Да вы все охуели в этой школе, — дрожащим тоном выдавил Сириус; его пальцы тисками сдавили запястье. Рывок за руку — и Ремусу пришлось поспешить за своим поводырем. Он шагал по коридору, а внутренний голос неслышно нашептывал: "Как ты будешь присматривать за Снейпом, если ослепнешь?"
Сириус кипел от злости. Он знал — о, он точно знал, кто все это подстроил! Этот выродок, эта блядская бешеная тварь — Сопливус Снейп.
Он что-то с ними сделал — с ними обоими, с Эванс и Ремусом — еще тогда, в поезде, когда они втроем сидели в купе — теперь-то Сириус это понял… На нее наложил темное проклятие, а на Лунатика — Империус… Или еще какую хрень — кто их разберет, эти Темные искусства, на что они способны; ведь если бы Ремус не кинулся защищать Снейпа и спорить с Сохатым — до него, Сириуса, так бы и не дошло, насколько все на самом деле хуево! Да, Лунатик всегда норовил вступиться за тех, кто этого не заслуживал, но обычно замолкал, стоило только свести все к шутке или напомнить, что Сопливчик — скользкая мразь и будущий Пожиратель. И уж точно никогда не мешал им выполнять свой долг, хоть и смотрел иногда с такой укоризной, что Сириуса чуть не выворачивало от какого-то непонятного стыда. А сейчас — они с Эванс начали защищать этого гада, и совершенно без причин… нет, он точно что-то с ними сделал.
И когда Сириус узнает, что именно, то устроит Снейпу такое… эта порченая тварь, этот ублюдок — он будет умолять о пощаде и мечтать сдохнуть…
Толчок — и двери в лазарет распахнулись. Не будь Сириус так взвинчен из-за Лунатика и Сопливуса, то точно бы застыл столбом: Эванс, уже на ногах и одетая, мирно беседовала с Помфри и Дамблдором. Но в голове вертелось только одно: раз медсестра смогла ее вылечить, то разберется и с Ремусом тоже — с тем, что натворил этот вонючий говнюк…
— Эванс? — воскликнул Сохатый и поспешил к ней через всю комнату.
Она обернулась — выглядела уже лучше, но все еще казалась нездоровой, словно только что встала после драконьей оспы; но как только увидела, что к ней направляется Джеймс — отступила на шаг, и на ее осунувшемся лице промелькнула тревога. Эванс скользнула по комнате взглядом — будто собиралась сбежать, и наконец заметила явно раненого Лунатика.
— Вы что, опять с Северусом подрались? — в ее взоре была злость и еще что-то непонятное.
— Нет, его кто-то пытался проклясть на занятии по ЗОТИ, — огрызнулся Сириус. Бля, еще слово в защиту Снейпа — и он сам кого-нибудь проклянет, и насрать, по кому там вздыхает Сохатый.
Помфри уже спешила на помощь — обеспокоенная и решительная, с волшебной палочкой наготове.
— До чего эта школа докатилась! — воскликнула медсестра, кинув на директора сердитый взор; хотела подхватить своего больного под руку, но Сириус предупреждающе глянул на нее и сам помог Лунатику сесть.
— Бродяга… — шепот Ремуса прозвучал как-то потерянно; он крепко зажмурился — значит, ничего не видел. Неужели почувствовал, насколько Сириус зол? Или просто испугался, что ослеп с концами?
— Сиди тихо и не мешай Помфри, — проворчал Сириус, мечтая найти этих слизеринских мудил и переломать им все кости.
Медсестра махала палочкой — плела над Ремусом сеть заклинаний, все бледнея и бледнея с каждой секундой. Дамблдор стоял рядом с кроватью, опустив взгляд на Лунатика, но тот выглядел как обычно — если не считать того, что так и не открыл глаза.
Если этого не считать…
— Хватит разводить вокруг него балаган, — напряженно заявила Помфри. — Вы все — вам лучше уйти.