– Я сегодня была в тюрьме, – выдаю я.
– Пожалуйста, скажи, что ты навещала там дальнего родственника.
– Я говорила с Кевином.
Коннор напрягается, и я вздрагиваю, уверенная, что сейчас он разозлится. От его внимания моя реакция не ускользает.
– Ты подумала, что я собираюсь сделать тебе больно?
Я начинаю вставать, нуждаясь в большем пространстве, но Коннор хватает меня за бедра, заставляя остаться.
– Элли, я никогда не причиню тебе боли, тем более в гневе.
– Я знаю…
– Я буду повторять это, пока ты не поверишь. Был ли я сейчас расстроен? Да. Но не потому, что ты пошла туда, а потому, что меня выводит из себя даже одна мысль о том, что этот кретин находится рядом с тобой. Я бы мог сходить туда с тобой, если бы ты попросила. Хочу, чтобы вы с Хэдли были в порядке, и любая возможная опасность для вас выводит меня из себя.
– Я была в безопасности. Там он не может мне навредить.
Коннор выдыхает через нос.
– Тогда почему ты вся на нервах? Что он тебе сказал?
Это, должно быть, самый неудобный разговор в самом неудобном для этого положении. Я сижу на коленях у парня, к которому вроде как переехала, в которого влюбляюсь, и говорю с ним о мужчине, с которым в настоящее время развожусь.
– Что я никчемная, а еще что он подписал документы для развода. Кевин хочет отделаться от меня и, как он сказал, от моего нагулянного ребенка. По сути, он дал мне понять, что совершенно не расстроен всем этим и что я – шлюха.
– Я, на хрен, убью его, – рычит Коннор.
Я кладу руку ему на щеку:
– И что тогда? Я снова тебя потеряю? И Хэдли тебя потеряет. Он того не стоит.
Он закрывает глаза и ждет какое-то время, чтобы снова их открыть.
– Этот человек больше с тобой не заговорит, ясно? Я этого, на хрен, не вынесу. Он больше не приблизится к Хэдли, и, клянусь богом, Элли, больше наедине с ним ты не останешься.
– Я и не собираюсь.
После сегодняшнего мне больше нечего ему сказать. Нас разведут, поскольку он подписал бумаги. А учитывая обвинения и записи судьи о том, что произошло, наш брак просто расторгнут, вместо того чтобы заставлять нас проходить через процедуру медиации. Сидни предоставила множество доказательств в поддержку заявления о жестоком обращении, включая фотографии. Теперь, когда ясно, что Кевин не хочет иметь ничего общего с Хэдли, все стало проще.
– Одна мысль о тебе рядом с ним…
Видя, как Коннор обеспокоен, я бешусь, потому что сама способствовала этому.
– Мне нужно было сделать это. Даже если я только подтвердила то, что уже и так знала…
Его взгляд смягчается:
– Я понимаю.
– Твой отец? – догадываюсь я.
Коннор вздыхает и заправляет прядь волос мне за ухо.
Это простой жест, но нежность, которую он демонстрирует даже в пылу гнева, говорит о многом. Коннор не обзывает меня и не кричит. Он старается услышать меня и быть чутким.
– Я сталкивался лбами с ним столько раз, что и не сосчитать. Мне никогда не удавалось достучаться до него, и он не испытывал ни малейших угрызений совести из-за того, что сделал с нами. Вот почему когда я ушел, то решил не возвращаться. Чудовищ не заставишь увидеть свет, Элли. Им не покажешь правильный путь, потому что к ним постоянно взывает тьма.
Я снова ерзаю на его коленях, немного стесняясь того, что в наш первый раз, когда мы так близко, я едва все не испортила.
– Коннор, – говорю я тихо, рукой зарываясь в его волосы.
– Да?
– Давай начнем этот вечер заново? Давай я поцелую тебя и мы все забудем? Можно я полежу в твоих объятиях, пока мы будем смотреть фильм? Мне и этого достаточно для счастья.
Он осторожно обхватывает мои щеки ладонями и притягивает меня к себе.
Этот поцелуй – его и лишь его. Голова кружится от множества ощущений и эмоций, которыми он, кажется, наполняет меня через губы. Я чувствую его любовь.
Мы оба углубляем поцелуи, не в силах остановиться. Мои пальцы скользят по груди Коннора, и я упиваюсь тем, как при этом напрягаются его мускулы.
Затем его руки начинают двигаться вниз. Они чуть задевают грудь и в конце концов останавливаются на моей заднице. Он хватает меня за нее, сажая повыше, и я начинаю ощущать его растущее возбуждение.
– Коннор… – я шепчу его имя как молитву.
– Я так сильно тебя хочу…
– И я тебя…
И я действительно хочу, причем сильнее всего во время поцелуев, когда могу ощутить его дыхание, запах и вкус. В нем прекрасно все.
– Мне с тобой так хорошо, – признаюсь я.
– Веди меня, Элли. Я сделаю все, о чем ты попросишь, – Коннор снова целует меня. – Скажи мне, детка, чего ты хочешь?
– Поцелуй меня.
И он целует. Коннор целует меня так, словно это все, для чего он был рожден. Наши языки сталкиваются снова и снова, сводя меня с ума.
Мне нужно больше.
Я хочу больше.
Я хочу, чтобы он касался и любил меня.
– Прикоснись ко мне, – я едва успеваю вымолвить эти слова, прежде чем вновь прильнуть к его губам.
Он единственный мужчина, с которым я испытываю нечто подобное. Никто в моей жизни не целовался так самозабвенно, как Коннор. Это нечто, но сейчас мое тело требует большего.
Когда-то он уже любил меня.
Когда-то я уже чувствовала его внутри.
И я хочу почувствовать все это снова.
Коннор скользит руками по моей спине, двигаясь то вверх, то вниз. Затем он разрывает поцелуй, и мы смотрим в глаза друг другу, пока его ладони перемещаются к моей грудной клетке. Зная, что он оценивает мою реакцию, я срываю с себя рубашку, обнажая грудь, и направляю его руки туда.
Жара в его взоре достаточно, чтобы расплавить меня. Я запрокидываю голову, когда он начинает массировать мою грудь, потирая соски большими пальцами.
Клянусь, я могла бы кончить только от этого. Его прикосновения, глаза, власть, которую он мне дает, – все это слишком.
Я снова поднимаю голову и смотрю на него.
– Ты совершенна. Ты мое все, Элли. Скажи мне, чего ты хочешь.
– Большего.
Коннор ухмыляется, теплым дыханием лаская мою кожу.
– А поконкретнее? Хочешь, чтобы я целовал твою великолепную грудь? Хочешь, чтобы я снова целовал твои губы? Чего ты хочешь, мой ангел?
Раньше у меня никогда не было права голоса. На самом деле меня принуждали молча слушаться.
Теперь я стесняюсь, потому что толком не знаю, что делать. Но передо мной большой, сильный мужчина, который отдается мне, чего, как я думаю, он никогда не делал ни для кого другого. И я хочу быть храброй ради него.
– Я хочу, чтобы ты целовал мою грудь.
В его зеленых глазах вспыхивает пламя. Продолжая смотреть мне в глаза, он обводит языком мой сосок.
Кажется, я не видела ничего сексуальнее.
Я запускаю пальцы в его волосы, пока он обращается со мной как со святыней. Коннор целует, посасывает и ласкает мою кожу. Я словно попала в райские кущи и геенну огненную одновременно. Не в силах больше терпеть, я поддаюсь желанию большего и начинаю двигать бедрами.
– Вот так, детка, бери все, что хочешь. Используй меня. Объезди меня и возьми то, что тебе нужно.
Мне следовало бы смутиться от его слов, но я делаю как он говорит, позволяя себе тереться о него так, как хочу. Мы ведем себя словно подростки во время первого секса, и это идеально.
Губы Коннора продолжают касаться моей груди, и мое возбуждение нарастает. Я чувствую, что его член оттягивает джинсы под самым правильным для меня углом. Мое сердце колотится, а тело напрягается, отчаянно нуждаясь в разрядке.
– Отпусти себя, Элли. Отпусти, и я поймаю. Ты в моих руках, и я не позволю тебе упасть.
Я толкаюсь сильнее, и Коннор стонет. Языком он обводит мой сосок, я ощущаю, как его зубы впиваются в него, и в этот самый момент… я лечу.
Закрываю глаза и откидываю голову назад, а Коннор продолжает целовать мою кожу, пока я испытываю, кажется, лучший оргазм в своей жизни.
Когда я снова вспоминаю, как дышать, меня накрывает волна смущения.
Коннор поднимает на меня глаза:
– Я ничего сексуальнее прежде не видел. То, как ты отпускаешь себя… Это было невероятно красиво.
Я ерзаю, и он морщится.
– Но ты…
Он берет мое лицо в ладони и нежно целует, прежде чем мы касаемся лбами.
– Я получил все, что хотел. Но, пожалуй, мне нужно, – он пытается вылезти из-под меня, – сходить в ванную на минутку. По возвращении я собираюсь обнять тебя и заставить посмотреть фильм. Никуда не уходи, ладно?
Не уверена, что смогу сейчас даже просто встать.
– Ладно.
– Спасибо.
– За что?
Коннор улыбается мне:
– За доверие.
Вся моя застенчивость испаряется, и я снова целую его.
– Спасибо тебе за то, что ты тот мужчина, которому я могу доверять. Я…
Пожалуй, еще слишком рано говорить ему о влюбленности. Я даже не уверена, стоит ли мне любить его, но, кажется, у меня уже нет выбора.
Я люблю его.
Думаю, я могла влюбиться в него еще в ту нашу ночь восемь лет назад, просто до сих пор не позволяла себе признать это.
– Ты?
– Я хотела сказать, что это много значит для меня.
– Ты много значишь для меня, Элли.
– Могу сказать то же самое про тебя.
Коннор подносит мою руку к своим губам и целует.
– Скоро вернусь.
Я наблюдаю за тем, как он идет в сторону ванной, чувствуя вину за то, что оставила его неудовлетворенным. Коннор словно читает мои мысли, потому что вдруг поворачивается и подмигивает мне.
Он действительно лучший мужчина на свете, и пока он весь мой.
Через несколько минут Коннор возвращается и обнимает меня. Мы прижимаемся друг к другу на диване, и я чувствую себя самой счастливой.
Когда на экране вспыхивает фильм, который он решил посмотреть, я заливаюсь смехом. Только Коннор мог выбрать «Красавицу и чудовище».
28. Элли
Это самый прекрасный осенний день на моей памяти. Прохладный воздух бодрит, а яркое солнце подсвечивает красочные листочки на деревьях. Я стою на веранде с чашкой кофе и радуюсь тому, что вижу перед собой.