– Вы знали друг друга? – взгляд Хэдли прыгает по нам.
Я киваю:
– Да.
– Мы виделись лишь однажды, и это была… ну это была очень особенная встреча, – продолжает Элли. – Видишь ли, твои бабушка и дедушка погибли незадолго до этого, и мне было очень грустно. Коннор помог залатать брешь в моем сердце в тот день и сделал меня очень счастливой.
Хэдли бросает взгляд на меня и улыбается:
– Как меня?
– Именно, – вмешиваюсь я. – Так получилось, что мне нравится делать вас обеих счастливыми.
Элли судорожно вздыхает:
– Что я хочу сказать тебе, так это… Что ж, в ту ночь Бог дал мне ребеночка.
– Меня?
– Да, тебя. Мою прекрасную, идеальную, милую девочку. Мы с Коннором сделали тест, который подтвердил, что он твой настоящий папа.
– Но… у меня же уже есть папа.
Я сажусь на корточки перед ней:
– Да, но именно у нас с тобой одна кровь.
Элли опускается на колени и берет Хэдли за руки.
– Мы узнали об этом совсем недавно. Вышло так, что мы с твоим папой поженились сразу после моей встречи с Коннором. Но именно Коннор твой отец, а не Кевин.
Мы с Элли замираем в ожидании ответа Хэдли. Она стоит, явно пытаясь осознать то, что сейчас узнала.
– Папа мне не папа? – ее голос немного дрожит.
Черт, это разбивает мне сердце. Я люблю ее и не хочу причинять ей боль, но в то же время рад, что мы наконец все рассказали.
– Кевин не твой папа, зайка, но тебе вовсе не обязательно прекращать любить его. Не знаю, когда ты снова с ним увидишься, но он всегда может жить в твоем сердце.
Я вспоминаю о том, что Кевин в последний раз наговорил Элли, и с трудом подавляю желание потребовать, чтобы Хэдли забыла его навеки. Пожалуй, хорошо, что он с такой охотой расстался с ними, потому что я более чем готов принять их.
– Хэдли, – говорю я, чувствуя, как сердце стучит в горле, – я не хочу, чтобы ты запуталась или грустила. Ты не должна называть меня папой или как-то еще, если не хочешь. Если этого так и не случится, то я всегда буду Коннором для тебя. Если бы я узнал о тебе раньше, то сразу бы отыскал тебя.
Она смотрит на меня в замешательстве.
– Ты мой папа?
– Да, и я правда рад, что ты моя дочь.
Хэдли отпускает руки Элли и подходит ко мне. Она кладет свои маленькие ладошки мне на щеки и улыбается:
– Я тоже хотела, чтобы ты был моим папой.
После этих слов весь мой мир окончательно сходит с оси, и, клянусь, я готов расплакаться к чертовой матери.
– Я не устала, – канючит Хэдли.
– Если ты сейчас не ляжешь спать, то завтра не встанешь в школу, – Элли не оставляет ей пространства для переговоров. – Иди чистить зубы.
Хочется попросить Элли оставить завтра Хэдли дома. После такого дня мы, несомненно, имеем право еще ненадолго притвориться, что мира вокруг нас не существует.
– Иди, Постреленок, – говорю я, решая все же поддержать Элли.
Выражение признательности на ее лице говорит мне о том, что я хорошо справился. Этого я и хочу: быть партнером, который поддерживает ее, но при этом не всегда может быть хорошим парнем.
Видели бы меня сейчас Лиам и Куинн… Вот он я – новоиспеченный семьянин, который чертовски счастлив.
Я никогда не понимал, как ребенок может изменить всю твою жизнь. Я видел, как Лиам буквально за несколько месяцев прошел путь от холостяка года до семейного человека. Тогда я думал, что, может, у Натали золотая киска или типа того, но я был гребаным придурком. Дело было в любви.
Когда встречаешь своего человека, можно забить на все глупые правила. Элли – кусочек моего сердца, о пропаже которого я и не знал. Она поставила меня на колени, и мне плевать, если я никогда с них не встану. Ради нее я останусь здесь, у ее ног, пока она будет рядом.
Хэдли с кислым лицом идет в ванную, и вскоре там уже шумит вода.
– О чем ты думаешь? – спрашивает Элли, подходя ко мне и обнимая за талию.
Прежде она отваживалась на такое только после того, как Хэдли ложилась спать.
– Что я люблю тебя.
На это она улыбается, глядя на меня взглядом, полным любви с капелькой опасения. Не могу дождаться того дня, когда больше не увижу эту самую капельку.
– Скажи это еще раз, – просит она.
– Я люблю тебя.
Я говорю это без запинки и буду повторять раз за разом, пока она не поверит.
Элли встает на носочки, чтобы нежно поцеловать меня.
– Я тоже тебя люблю, Коннор. Сегодняшний день был… Что ж, он так много значит. Хэдли приняла это лучше, чем я предполагала, и кажется, будто мир улыбается нам.
– Потому что так и есть. У нас обоих в жизни было достаточно дерьма, мы заслужили счастье.
– Согласна, и надо надеяться, – она целует меня вновь, и ее взгляд немного темнеет, – сегодня мы получим еще немного счастья.
– Сколько?
Элли пожимает плечами:
– Увидим.
Боже, эта женщина хочет моей смерти! Я бы хотел очень много счастья, но возьму столько, сколько смогу. Я, может, и терпелив, но я человек, который безумно влюблен в женщину в моих объятиях, и я хочу показать ей это.
Она выпутывается из моих рук в тот самый момент, когда Хэдли врывается в гостиную.
– Можно Коннор мне сегодня почитает?
Элли бросает на меня удивленный взгляд. Обычно именно она читает Хэдли, так что я жду ее одобрения.
– Конечно, – наконец говорит Элли.
– Ты уверена? – уточняю я.
– На сто процентов.
– Спасибо, мам! – Хэдли подбегает к ней и крепко обнимает.
Затем она спешит ко мне.
– Готов?
– Готов.
В следующую секунду Хэдли практически тащит меня в спальню Шона, которая теперь принадлежит ей. Кровать отодвинули от окна, так как она боялась чего-то за ним, и простыни на ней теперь розовые, а не темно-синие.
Для меня странно то, что отец при всей своей ненависти к нам не выкинул ничего после нашего отъезда. Это сделали мы сами уже после его смерти.
И вот в последние несколько месяцев вещи просто… появляются. Растение в гостиной, цветы на столе и те коврики на полу в ванной. День за днем Элли превращает этот дом в нечто большее. Это делает меня счастливым, особенно теперь, когда мы становимся семьей.
– Итак, как это обычно делает твоя мама?
Хэдли садится на постель и похлопывает по одеялу.
– Сначала ты должен выбрать книгу. Мне нравятся те, что вон там.
– Хорошо, надо выбрать книгу, – бормочу я, чувствуя себя полным идиотом. Я должен был это предвидеть.
Иду к стопке, на которую она указала, и ищу самую потрепанную книгу. Так больше вероятность найти ее любимую.
– Какая из них тебе особенно нравится?
Хэдли пожимает плечами:
– Мне нравятся все.
Я начинаю перебирать книги:
– «Зеленые яйца и ветчина»?[27]
Кто не любит Доктора Сьюза?[28] Мы с братьями обожали его «Вперед, псы, вперед!»[29].
Глаза Хэдли загораются:
– Я яйца с ветчиной не ем…
– Я не люблю их, а Хэдли съест хоть семь, – я подмигиваю и возвращаюсь к ее постели с книгой, не понимая, где мне лучше сесть.
Хэдли пододвигается к стене, я понимаю ее намек и сажусь точно так же. Ее маленькие ручонки обнимают мой бицепс, и я клянусь, что вместо него она держится за мое сердце.
Я смотрю на нее сверху вниз, гадая, как Бог вообще посчитал меня достойным быть отцом. После всего плохого, что я сделал, я не заслуживаю ее.
И все же она моя, и сейчас я даю новое обещание. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы опозорить ее. Я буду честным, преданным и надежным.
– Ты будешь читать? – спрашивает она, глядя на меня снизу вверх.
– Буду, – отвечаю я, но не на ее вопрос, а на свою собственную безмолвную клятву.
– Как ты познакомился с моей мамой? – интересуется малышка, когда я дочитываю первую страницу.
Вот срань.
Я не могу не ответить, поэтому буду говорить расплывчато. Это должно сработать.
– Мы встретились в ресторане.
Это правда. Там подают еду, и я даже водил Элли туда на свидание на прошлой неделе.
– Ты целовал ее?
О боже. Где Элли?
– Я целовал ее, да.
Хэдли размышляет над этим.
– Ты любил ее?
– Твою маму невозможно не любить.
Я хочу избежать других неловких вопросов и просто почитать ей, поэтому вновь открываю книгу, но Хэдли не дает мне продолжить.
– Думаешь, ты женишься на ней?
Может, лучшей тактикой будет отвечать вопросом на вопрос?
– А ты хочешь, чтобы я на ней женился?
Она кивает:
– Тогда ты действительно будешь моим папой.
Вот опять я влип. Хотя могу ее успокоить: что касается меня, то я здесь навсегда. Я никогда не оставлю ее.
– Я и сейчас твой папа. Я всегда буду твоим отцом, Хэдли. Всегда. Мы с тобой семья по крови и по любви.
Она отвечает улыбкой:
– Получается, что бы ни случилось, я всегда буду твоей дочкой?
– Всегда.
– Даже если вы с мамой не поженитесь?
– Даже если этого никогда не случится.
Прежде чем вновь опустить голову мне на руку, Хэдли говорит:
– Я рада.
– Я тоже, Постреленок. Я тоже.
– Теперь можешь читать.
Так я и делаю. После двадцати минут и еще двух книг (ни в чем не могу ей отказать) я направляюсь в гостиную, где надеюсь найти счастливую Элли.
Она сидит на диване и тоже читает. Я останавливаюсь в дверном проеме, чтобы немного понаблюдать за ней.
Элли такая красивая. Ее темно-каштановые волосы собраны на макушке, а еще она в очках. В ее красоте нет вымученности – она просто есть.
Когда Элли переворачивает очередную страницу, то прикусывает нижнюю губу, и мне сразу хочется притянуть ее к себе и целовать до беспамятства.
– Что читаем? – спрашиваю я, не в силах больше держаться от нее на расстоянии.
Она чуть вздрагивает, но улыбается:
– Роман о двух людях, которые нашли друг друга вновь. Они разлучались на какое-то время, искали друг друга, но препятствия мешали им сойтись.