баный кретин! Как ты мог так поступить с ней?
Слезы текут по моему лицу. Я доверяла Коннору, думала, что он не будет мне врать, но именно это он и сделал. Он врал мне все время.
Я вытираю лицо, злая и разбитая.
– До приезда Деклана я не знал. Клянусь, это правда. Именно он свел все воедино. Я люблю тебя, я люблю Хэдли, я бы никогда не причинил вам боль нарочно.
Вот только именно это он и сделал.
– Даже если это так, ты все равно уже знал об этом, когда мы ложились в постель. Почему ты не рассказал мне обо всем раньше? Чтобы успеть потрахаться? – я не могу перестать кричать на него.
– Я не планировал этого, Элли! И я собирался рассказать тебе. Черт, да я пытался это сделать, когда ты сегодня приехала.
– Не смей сваливать все на меня! У тебя было полно других возможностей, но ты ими не воспользовался.
Коннор хватается за голову.
– Я не перекладываю вину на тебя. Мне следовало рассказать тебе все раньше, ты права.
– Тогда почему ты этого не сделал?
Он смотрит на меня, прерывисто дыша, а затем поднимает взгляд к потолку.
– Потому что я не хотел говорить. Я понимал, что это ранит тебя, и это меня убивало. Может быть, я и кретин, но ты нужна мне.
– Ты кретин, Коннор, без «может быть». Ты врал мне. Ты использовал меня, и ты использовал мою любовь.
Какая же я дура!
– Я не использовал тебя. Я занялся любовью с тобой, потому что понимал, что это все, что я получу. Я понимал, что, как только расскажу тебе правду, ты уйдешь, а я люблю тебя больше всего на свете.
Я качаю головой и плачу.
Коннор теперь кажется мне незнакомцем.
– Любишь? Любовь не отнимает. Любовь не крадет право выбора. Любовь отдает, и любовь заботится. Ты отнял у меня что-то не только той ночью, но и сегодня.
Его взгляд полон сожаления и печали, пока я разрываю его на части.
– Я влюбился в тебя, не зная, кто ты. В течение восьми лет я жил с чувством вины за то, что произошло. Я не знал, Элли. Каждой клеточке моего существа противно причинять тебе боль. Я бы лучше словил пулю, отрезал себе руку, сделал что угодно, лишь бы избежать всего этого.
Пусть говорит что хочет, но я больше ему не верю. Он пустил пулю прямиком в мое чертово сердце.
– Вернись к той части, где ты говорил, что не знал. Когда ты не знал?
Коннор облизывает губы и закрывает глаза.
– С того самого дня, как я встретил тебя…
– Когда мы познакомились в баре, где моих родителей видели живыми в последний раз, – говорю я, проясняя для себя картину. – Я хочу знать все. Хочу, чтобы ты рассказал мне в деталях, как это произошло.
Он… он знал, что случилось, знал, какой разбитой я была из-за этого, и все равно не рассказал мне.
– После того как машина родителей перевернулась… что произошло потом?
Коннор сглатывает, и его кадык дергается, прежде чем он открывает рот.
– Мы сразу остановились у края дороги. Мы с Декланом побежали к твоим родителям, а Джейкоб и Шон поехали за отцом, который продолжал вести машину как ни в чем не бывало. Мы пытались помочь твоим родителям, но… они были…
– Коронер[33] сказал мне, что они погибли мгновенно, – мой голос звучит отстраненно.
– Когда я добрался до их машины, они уже не дышали.
Все так, как мне тогда сказали.
– И что, ты даже не… не попытался? Ты просто бросил их и сбежал?
– Я не горжусь тем, что мы сделали. Ты знаешь меня, Элли, – Коннор делает шаг ко мне, но я отступаю.
Он не может коснуться меня. Тогда у меня точно сорвет крышу.
– Я не чудовище. Я тогда был вне себя, хотел пойти в полицию, и братья силой затолкали меня в грузовик. Мы были долбаными детьми. Мы не понимали, что делать, знали только, что отца нужно доставить домой, чтобы потом позвонить копам и дать им его арестовать.
Я гляжу на него почти с отвращением.
– Тогда почему вы этого не сделали?
Никакие его слова не смогут утихомирить бурю внутри меня. В моей голове продолжает крутиться лишь одна мысль: мужчина, которого я люблю, каким-то образом в ответе за смерть моих родителей.
Все это время я размышляла о том, как бы они его обожали. Я надеялась, что там, на небесах, они гордятся мной, потому что я нашла и полюбила такого замечательного человека. Что же они теперь думают обо мне?
– На следующий день, когда отец проснулся, мы рассказали ему о том, что он натворил. Но он лишь посмеялся над нами и сказал, что мы дураки, если считаем, что избежим наказания, сдав его. Ведь именно машина Шона вызвала аварию. В городе нас с братьями считали вечными источниками проблем, и отец стал угрожать рассказать всем, что это Шон был за рулем, когда все случилось.
Каким же ужасным человеком был его отец.
– А что случилось с машиной Шона? – строго спрашиваю я.
Коннор дергается, чтобы пойти ко мне, но вовремя себя останавливает.
Я вижу, как много боли ему доставляет мой допрос, но теперь мне действительно нужно знать все.
– Она в одном из гаражей на ферме.
Столько лет я искала ее, а она находилась прямо у меня под носом.
– Твой отец знал, кто я такая? – слова даются мне с трудом. Сердце колотится, и мне буквально больно дышать.
– Я не видел его и не разговаривал с ним с той ночи, как уехал. Никто из нас не общался с ним. Мы с братьями покинули город и поклялись больше сюда не возвращаться. Еще мы заключили соглашение, пообещав друг другу никогда не жениться, не заводить детей и не быть такими, как он.
Меня не заботит это их соглашение. Не тогда, когда я мертва внутри.
Мои пальцы дрожат так сильно, что я боюсь, как бы они не сломались. Но меня уже избивали, так что я могу принять удар.
– Ответь на мой вопрос.
– Могу лишь предположить, что да, он, вероятно, знал, кто ты такая. Иначе как объяснить, что он сумел придумать способ, как заставить нас с братьями вернуться сюда.
Непостижимо. Как можно отнять чью-то жизнь, использовать своих детей, чтобы избежать наказания, а потом спокойно общаться со мной и Хэдли все эти годы. Это слишком. Я в самом деле ненавижу этого человека.
– Как такое может быть? – вслух спрашиваю я.
Коннор снова делает шаг вперед и останавливается.
– Если бы я мог вернуть его к жизни, чтобы убить собственными руками, я бы это сделал. Я ненавижу его, Элли. Но если бы мы не подрались с ним вскоре после этого, я бы никогда не познакомился с тобой. Даже если я потеряю тебя после всего этого, ты навсегда останешься лучшим, что со мной случалось.
Я вытираю слезы и хочу узнать еще кое о чем.
– В ночь нашего знакомства… из-за чего вы с отцом действительно подрались?
Он садится на кровать и опускает голову.
– Я был последним, кто оставался здесь с ним. В тот день отец узнал, что я уезжаю в лагерь для новобранцев. Он угрожал мне, требуя, чтобы я остался; сказал, что у него есть влияние и возможность перечеркнуть всю нашу жизнь и что меня не возьмут в армию, если я буду под арестом. Шон играл в бейсбол в колледже, Джейкоб только что получил свою первую актерскую роль, а Деклан уже был на пути к созданию стартапа. Всем нам было что терять, а ему – нет. Отец к тому моменту уже все потерял. Его волновали только две вещи: моя мама и эта ферма. Я сказал ему, что, если он хоть как-то попытается нам навредить, я уничтожу его дело: расскажу каждому фермеру, поставщику и покупателю, что он буйный пьяница, убивший двух человек и обвинивший в этом своих сыновей. Мы сцепились, а потом он велел, чтобы я убирался и никогда больше не возвращался. Так я и сделал, а вскоре встретил тебя…
Все внутри меня обрывается, и голова плывет из-за обилия информации. Прежде чем мне удается перевести дух, я начинаю падать, и меня подхватывают руки Коннора.
Я зарываюсь лицом в его грудь и рыдаю: оплакиваю своих родителей и четверых мальчишек, которых использовал собственный отец; а еще я оплакиваю себя и все, что мне предстоит потерять, когда я покину эту комнату.
Плачу, потому что никогда не любила никого так, как его. Я выплескиваю все это в тепле его объятий, потому что недостаточно сильна, чтобы сделать это как-то иначе.
– Мне так жаль, Элли. Ты понятия не имеешь, как я ненавижу себя. Я бы хотел все изменить, но не могу. Я люблю тебя и проведу остаток жизни, доказывая тебе это. Пожалуйста, скажи, что ты не оставишь меня.
Но я не могу дать ему такого обещания. Может, могла бы, если бы они не оставили моих родителей одних на обочине, если бы дождались прибытия парамедиков[34]. Если бы они это сделали, по крайней мере, у меня были бы ответы.
Коннор не представляет, через что я прошла после той трагедии. Неделями я только и делала, что искала улики: обзвонила каждый кузовной цех, каждую заправку и кладбище старых автомобилей. Я искала красную машину с повреждениями неизвестного происхождения. Иногда я звонила в полицию по три раза на дню в надежде, что у них появились какие-то зацепки. Я отчаянно нуждалась в ответах, думала, что смогу просто… понять.
Та ночь изменила траекторию моей жизни. Может, будь у меня ответы, я бы не была настолько эмоционально разбитой, чтобы выйти замуж за такого человека, как Кевин. Хотя, с другой стороны, тогда бы я никогда не встретилась и с Коннором в том баре и Хэдли бы не родилась.
Мне невыносимо даже задумываться об этом, так что я отказываюсь рассматривать такую вероятность.
Боже, так хочется верить, что Коннор и правда ничего об этом не знал до приезда Деклана. Но мое доверие он все равно потерял. Не знаю, смогу ли когда-нибудь поверить ему снова.
Не хочу повторять своих ошибок. Я прощала Кевина, когда он говорил, что больше никогда не ударит меня, но потом он снова обманывал меня. Больше я не стану слепо следовать за мужчиной, даже за любимым. После всего, что я перенесла, лучше принять эту потерю сейчас, чем позднее, когда увязну по уши.
Хотя, возможно, я уже успела увязнуть. Любовь, которую я испытываю к Коннору, нельзя сравнить ни с чем. Если я потеряю его… что ж, скорее всего, это уничтожит меня.