У меня мутнеет взгляд, и я киваю, потому что чувствую то же самое.
– Я знаю, что ты не виноват. Я знала это еще до того, как ушла, но мне нужно было время, чтобы переварить все это.
Коннор подается вперед с надеждой в глазах:
– Я могу подождать.
Он может, но я не хочу этого. Коннор пошел на риск, чтобы все мне рассказать, и был готов столкнуться с последствиями. Он пошел навстречу тому, от чего бежал годами, потому что не хотел, чтобы я жила со своими демонами еще хоть день.
Я люблю его.
Люблю вопреки всем законам логики, и, если кто-то может этого не понять, мне плевать.
Я кладу руку поверх его грохочущего сердца:
– Я не могу.
– Не можешь что?
– Ждать. Я видела настоящих чудовищ, и ты на них совсем не похож. Хоть все произошедшее и трагично, но это не твоя вина, и будет несправедливо с моей стороны перекладывать ее на тебя. Твой отец был за рулем той машины, а не ты или твои братья, – пока я говорю, солнце поднимается все выше. – Не представляю, что сама бы сделала, если бы родители мне угрожали. Я злилась на тебя и совсем обезумела, когда подумала, что все между нами было ложью.
– Ничто не было ложью.
– Теперь я знаю.
– Когда ты вышла за дверь, я думал, что сойду с ума, черт возьми. Я хотел на коленях ползти за тобой и умолять простить меня.
Я качаю головой и пальцами касаюсь его щеки:
– Не хочу, чтобы ты умолял. Я прощаю тебя, Коннор. Я прощаю всех вас, и, думаю, родители бы тоже простили.
Солнце согревает мое лицо, и я улыбаюсь.
– Я ненавидел себя за то, что мне пришлось причинить тебе боль, – шепчет Коннор.
– И, думаю, именно поэтому мне так легко простить тебя. Потому что ты, Коннор Эрроуд, хороший человек, – я держу его лицо в ладонях. – Ты замечательный отец, ты милый… – я целую его губы. – Ты щедрый… – и снова поцелуй. – Ты единственный, с кем я чувствую себя в безопасности.
Руками он скользит вверх по моей спине, прижимая меня крепче к себе. Затем Коннор углубляет поцелуй, но совсем без похоти – так, чтобы я могла прочувствовать его всей душой.
Когда он немного отстраняется, я кладу голову ему на плечо, позволяя солнечному теплу и силе его объятий еще немного подлечить меня.
– Я не заслуживаю тебя.
Я глубоко вздыхаю и льну ближе.
– Я тебя заслуживаю. Забери меня домой.
38. Элли
– Это всего лишь мои братья, – успокаивает меня Коннор в стомиллионный раз за сегодняшний день.
– Не всего лишь. Это день, когда я познакомлюсь с твоими братьями, а они – со своей племянницей, и это ее день рождения, и…
– И все будет в порядке. Это семейное барбекю, чтобы познакомиться и оставить все страхи в прошлом.
Легко ему говорить. Не ему скоро знакомиться с тремя самыми важными людьми в его жизни.
Я чертовски волнуюсь. Хорошо хоть Хэдли пока у подруги, чтобы мы могли все организовать. Не то чтобы ее присутствие многое изменило бы, но, чувствую, нам, пятерым взрослым, нужно немного времени для себя.
– Какие у них страхи?
– Что ты не простила их по-настоящему.
Я вздыхаю:
– Очевидно, что простила. Я же организовала вечеринку и пригласила их.
– Я это понимаю, ты это понимаешь, но они идиоты, которые не могут так просто избавиться от чувства вины.
Думаю, я могу их понять, но справиться с волнением это никак не помогает.
– Что ж, есть вещи, которые еще нужно успеть сделать.
Я не могу сидеть без дела, иначе просто сойду с ума.
Иду в гостиную, чтобы немного поправить и переместить воздушные шарики – снова. Куда ни пристрой их, везде смотрится странно.
Потом я перемещаюсь к окну и слегка взбиваю шторы. Когда я пытаюсь заставить их аккуратно стелиться по полу, то слышу за спиной сдавленный смех.
– Ничего смешного! – говорю я с налетом враждебности в голосе.
Коннор подходит и обнимает меня сзади:
– Совсем немного.
Мы продолжаем стоять в обнимку и мягко раскачиваемся.
– Твое обаяние на меня не подействует.
– Будь у меня больше времени, готов поспорить, что подействовало бы.
Я демонстративно мотаю головой.
– Тебе нужно встретиться с Нейтаном на этой неделе? – спрашивает Коннор.
– Ага.
Кажется, я хожу к нему в офис уже как на работу. Дата суда приближается, и мы без конца все проверяем и даже репетируем ответы на вопросы.
– Не могу дождаться, когда это закончится, – признаюсь я.
Коннор целует меня в макушку.
– Я тоже. Но скоро это останется позади, и тогда мы сможем двигаться дальше.
Мне нравится эта мысль.
– Ага, если у меня не случится сердечный приступ после встречи с твоими братьями.
Его грудь позади меня снова дрожит, и я уже хочу повернуться, чтобы намылить ему шею за то, что он смеется надо мной, но замечаю, как на подъездной дороге поднимается пыль. В панике я тут же вырываюсь из его рук.
– Элли, расслабься. Обещаю, мои братья полюбят тебя.
Дело не только в этом. Я хочу понравиться им, хочу, чтобы эта семья, возможно, начала понемногу восстанавливаться. Но ведь они приезжают еще и затем, чтобы поговорить со мной о событиях восьмилетней давности. И это в любом случае будет нелегкий разговор.
Коннор берет меня за руку и сжимает ее.
– Хотелось бы, чтобы это не так действовало мне на нервы. То есть я знакома с Декланом, но другие твои братья – знаменитости. К тому же было бы лучше, если бы ты не говорил им всем, как я отреагировала на твой рассказ.
– Я понимаю, прости меня за это. Но, кстати, я также сказал им, что у тебя большое сердце и ты явно любишь меня. Чем быстрее мы разберемся с этим, тем скорее ты узнаешь миллион дурацких историй обо мне.
– Вроде твоей иррациональной боязни уток?
Он хмурится:
– Утки странные. У них глаза расположены сбоку, не говоря уже о том, что они постоянно пялятся… куда-то в сторону.
Теперь уже я смеюсь над Коннором и наконец-то чувствую небольшое облегчение.
Мы выходим на веранду, когда трое мужчин вылезают из припаркованного джипа.
– Ну и ну, неужели Утенок привел это место в порядок! – говорит один из них.
– Какой же ты дурак, – вздыхает Коннор. – Джейкоб, это Элли.
Джейкоб снимает солнцезащитные очки и тепло улыбается мне:
– Элли, очень рад знакомству. Хочу сказать, что нам всем очень жаль.
Что ж, это случилось быстро.
– Джейкоб, господи, дай ей хоть секунду! – Коннор бьет брата по руке.
– Нет, я ценю, что мы сразу же перешли к делу. Спасибо, – говорю я, отводя взгляд.
Если не считать бритой головы, Джейкоб внешне почти одно лицо с Коннором. Понимаю, почему он так успешен в Голливуде.
– Это Шон, – Коннор указывает на второго брата.
А вот Шон совершенно не похож на Коннора, хотя тоже хорош собой. Догадаться, что они родственники, можно разве что по глазам. Сидни не шутила, говоря, что это их особенность.
Шон подходит к нам и притягивает меня в объятия.
– Мне так жаль, Элли. Хотелось бы мне познакомиться с тобой при других обстоятельствах, но я правда рад встрече.
Я обнимаю его в ответ и борюсь с новой волной эмоций.
Эти ребята просто изумительны! Они приехали сюда, так радушно приветствуют меня и ведут себя очень достойно.
– Я счастлива познакомиться с вами, честное слово.
Наконец очередь доходит до Деклана.
– И ты уже знаешь Деклана, – Коннор смотрит на самого старшего из своих братьев.
– Прости, что я не рассказал тебе обо всем, когда приезжал в тот раз. Прости за все. Ты не представляешь, как мы рады, что Коннор нашел вас с Хэдли.
Сил сдерживать эмоции больше нет. Я начинаю рыдать, растроганная всем этим. Мое беспокойство перед встречей с ними было почти невыносимым, но теперь, когда этот момент настал, я чувствую, что снова могу дышать.
Коннор немедленно заключает меня в объятия.
– Какого черта, Дек?
– Я не знаю!
– Он всегда заставляет девчонок плакать, – говорит то ли Шон, то ли Джейкоб. Я не могу разобрать, потому что зарылась лицом в грудь Коннора.
– Это потому, что она поняла, что Коннор самый уродливый из нас.
– Факт!
Они перебрасываются шутками, и я чувствую, как грохочет сердце Коннора.
– Элли, детка, почему ты плачешь? – заботливо спрашивает он.
– Потому что твои братья такие милые!
Они все дружно смеются, и я буквально вжимаюсь в Коннора, чтобы спрятать свое лицо. Наверняка оно у меня красное.
– Они ни разу не милые, но ты все равно полюбишь их в свое время.
– Ну же, Элли! Нам еще есть что сказать, и мы хотели бы лучше узнать тебя, – говорит один из братьев и касается моей спины.
Я вздыхаю и отхожу от Коннора.
Что ж, слезы редко красят девушку, но вечно прятаться нельзя.
И тут я замечаю, как братья Коннора пялятся на дом: они смотрят на него так, будто боятся туда зайти.
– Что случилось? – интересуюсь я.
– Этот дом… Это нелегко для каждого из нас, – подсказывает Коннор.
Я могу только догадываться.
– Что ж, обещаю защищать вас всех.
На лицах парней тут же возникает одинаково ленивая и притягательная усмешка.
Коннор сияет, глядя на меня, и я чувствую, как на щеках вновь расцветает румянец.
Мы все заходим в дом, и я сразу слышу свист за спиной.
– Здесь все поменялось с нашего последнего визита.
– Да, и атмосфера тоже, – уточняет Коннор.
Он месяцами чинил дом, амбар и оборудование на ферме. Пока Коннор работал снаружи, я вносила свою лепту, помогая ему вычистить дом от пола до потолка и добавить уюта в виде растений и занавесок.
– Простите, мы вроде как захватили дом, – говорю я сконфуженно.
– Шон, ты спишь в амбаре либо в обнимку с Джейкобом, – смеется Коннор. – В твоей спальне живет Хэдли до тех пор, пока мы не переедем.
Я округляю глаза:
– Переедем?
– Об этом потом, – подмигивает он. – А сейчас давайте поговорим о главном.
Мне не понравились его слова про переезд, но не буду же я спорить с ним при его братьях.