Она напоминает мне тебя. Она умная, веселая, с самой широкой улыбкой. Папа тоже бы ее любил, она такая же любознательная и умная, как и он. Ты бы любила ее. Вы оба любили бы. Но я не уверена, что ты бы гордилась мной, — призналась я. — Понимаешь, я убежала от всего того, чему ты учила меня о семье и уважении.
Думаю, именно поэтому я так долго держалась подальше. Я была уверена, что ты подумаешь, что я дура. Мое собственное сердце разрывалось из-за выбора, который я сделала, и приезд сюда был последним местом, куда я бы могла пойти, но я была глупой, мам.
Ты бы не осудила меня. Ты бы помогла мне.
Моя мама была лучшим человеком в этом мире. Она любила с интенсивностью, которая не сравнится ни с чем другим. Я очень старалась быть такой с Хэдли. Любить ее так, будто каждый день был последним. Много раз я думала, что это действительно так, и надеялась, что осознание моей любви к ней было настолько сильным, что это поможет ей.
Моя собственная мать любила меня именно так.
И я всё равно предала её.
— Прости, мам. Мне жаль, что я не была такой сильной, как ты. — Я посмотрела на могилу, где покоится мой отец. — Мне жаль, что я не нашла такого мужчину, как ты, папа.
Слеза скользнула вниз по щеке.
— Мне жаль, что я боялась и хотела верить, что смогу кого-то изменить. Мне жаль, что я отпустила человека, который вас забрал.
Я не знаю, кто был за рулем той машины, но хочу, чтобы вы знали, что я никогда этого не забуду.
Некоторое время во мне теплилась надежда. Но когда полиция заявила, что не имеет никакой информации или каких-либо сообщений о повреждениях машины, которые бы соответствовали аварии, дело закрылось.
Как и мое сердце.
— Мне так много нужно вам рассказать. — Мой голос дрожит. — Признаться во всем людям, которые воспитывали меня, чтобы быть лучше. Я вышла за Кевина, даже после того, как сказала вам, что не думаю, что выйду за него. Я думала, что он будет таким, как вы надеялись, но это не так. Кажется, даже в колледже я знала, что внутри него есть что-то темное. Теперь я… Ну… Я вношу изменения. Те, которыми вы бы гордились.
Я попыталась подумать, что бы сказала, если бы Хэдли была в моей ситуации. Я знаю, что моя мать положила бы свою руку на мою и сжала бы ее. Она сказала бы, что я умная и знаю, что мне нужно продолжать стучать в дверь.
— Я подала на развод с Кевином после того, как он…. — Мой голос задрожал, как слеза. — Он меня ударил. Он бы меня убил, но из-за Коннора не успел. Я рассказывала вам о нем в прошлый раз, когда была здесь, просто я не знала его имени. Держу пари, вы, наверное, думали, что я выйду за него замуж, поскольку я болтала только о нем. Кроме того, есть возможность, что он может быть отцом Хэдли, а это совсем другое дело.
После того, как я сбежала от Коннора той ночью, я пришла сюда. Я открыла свою душу перед родителями, зная, что никогда не смогу рассказать другой живой душе о том, что чувствую. Мне было стыдно, но также мое сердце было полно надежды. Я рассказала им о том, как он держал меня, заботился обо мне и что со мной теперь все будет хорошо.
— Он вернулся, и не знаю, что это значит, но я не могу перестать думать о нем. Я хочу быть рядом с ним. Я мечтаю о нем днем, а ночью думаю о том, чтобы снова поцеловать его. Я волнуюсь, что еще слишком рано иметь такие чувства. — Моя рука скользнула по холодному металлу, и я задумалась, не сошла ли с ума. — Мы с Коннором знакомы не так давно, и все же, это чувствуется так, будто никто в мире не знает меня лучше. Он был терпеливым, заботливым и добрым. Я знаю, что он хочет меня — я вижу это в его глазах, но он борется с этим.
Мы оба боремся.
— Я забочусь о нем, мама. Я знаю, что он заботится обо мне, но что, если я ошибаюсь на его счет? Что, если он не захочет нас, если Хэдли не его? Что, если он узнает, что Хэдли принадлежит ему и захочет семью, но я уже слишком сломана? Это безумие, и я боюсь.
Господи, я так боюсь совершить те же ошибки, но… Не знаю, сколько еще смогу ему противостоять. И это пугает меня больше всего. Если бы ты только была здесь и сказала мне, что делать, мам.
— Ты избегаешь меня? — Глубокий голос Коннора заставил меня испугаться, когда я смотрела на луну.
Когда мое сердце перестало бешено биться, я покачала головой.
— Не больше, чем ты избегаешь меня.
Хэдли ушла спать два часа назад, я работала над документами, а Коннор делал что-то на ферме. Мы виделись мимоходом после поцелуя, случившегося вчера вечером, но это было так, будто мы вращаемся друг вокруг друга, не совсем в состоянии остановить это притяжение. Я хотела поговорить с ним, но мы либо не успевали либо Хэдли была рядом.
Я надеялась, что он найдет меня здесь, чтобы мы могли понять, что между нами происходит.
— А вот тут ты ошибаешься. Я ничего подобного не делаю, Ангел. Я просто работаю и пытаюсь привести в порядок этот чертов сарай, чтобы мы могли перевезти коров, а твой бригадир сказал, что я должен сделать это до конца недели.
Скоро выпадет снег, и есть смысл перевести скот на более близкое пастбище.
— Как так случилось, что ты вырос на молочной ферме, но не сохранил никакой информации о том как управлять ею?
Коннор пожимает плечами с той напыщенностью, которая мне нравится.
— У меня не было намерения жить или управлять ею, поэтому эта информация меня не волновала.
Я думаю, это имеет смысл.
— Расскажешь мне о своем детстве?
— В общем-то, нечего рассказывать.
Моя голова наклонилась набок. Я не поверю в это ни на минуту.
— Ты вырос здесь с тремя старшими братьями. Должно быть что-то, о чем ты можешь мне рассказать.
Он подошел ближе, его глаза посмотрели на поля перед нами.
— Видишь дерево вон там?
— Да.
— Там мой брат убедил меня, что я потомок Супермена и что полет у меня в крови. Он сказал мне, что у него есть флакон с криптонитом, и если не рискну и не полечу, я умру.
Я засмеялась и прикрыла рот одеялом.
— И ты полетел?
Он пыхнул.
— Нет, я сломал нос и два ребра. Но, — улыбка Коннора стала больше, — тот нагоняй, который получил Шон за то, что заставил меня сделать, того стоил. Клянусь, он не мог сидеть три дня.
— Ох эти парни, — сказала я с раздражением.
— Ты понятия не имеешь. Мы были главными разбойниками города.
Моя мать ходила, извинялась и клялась, что воспитывала нас, чтобы мы были лучше. Но четверо парней, у которых много времени и бурное воображение, были смесью, которую она не могла удержать.
Мне нравится слушать такие истории о нем.
— Я бы хотела иметь братьев и сестер.
— Я бы не советовал.
— Тебе было бы очень одиноко на этой огромной ферме, если бы не было с кем драться.
Коннор склонил голову набок.
— Возможно, ты права. Когда мои братья уехали, мне было тяжело.
Я застрял здесь в одиночестве, и ненавидел это. Хотя, если бы мама была жива, возможно, этого бы и не было.
— Как она умерла? — спросила я и сразу захотела забрать вопрос обратно.
Я помню боль в глазах Коннора, когда он говорил о своей матери, и знаю свою собственную, когда вспоминаю о своих папе и маме.
Тяжело терять родителей. Они создали вас, сформировали вас таким человеком, каким вы есть, и когда их больше нет, как будто часть вашего существования исчезает. Я столкнулась с тем, что мгновенно потеряла обоих. У меня не было ни возможности попрощаться, ни возможности сказать то, что нам нужно. У меня нет закрытых гэльштатов, и я надеюсь, что Коннор смог закрыть свои, независимо от того, насколько это не утешительно.
— Рак. Это было быстро и жестоко. Мы только что узнали, а потом казалось, что я моргнул, и она исчезла. Мои братья и я были…
долбаным беспорядком, но мой отец, ну, — его голос смягчился и наполнился болью, — мы похоронили его рядом с ней в тот день, хотя его тело осталось с нами. Он никогда не стал прежним, как и жизнь, которую мы думали, что имеем.
Я протянула руку, беря его ладонь в свою.
— Не знаю, вернется ли кто-то из нас к жизни, которую думали, что имели, после трагедии. Кто-то или что-то вырывает ее из-под ног, и мы просто плывем по течению.
Его глаза посмотрели в мои с такой интенсивностью, что у меня сжался живот.
— Ты все еще плывешь по течению, Элли?
Я покачала головой.
— Нет, не думаю.
— Почему нет?
— Потому что ты мне не позволяешь.
Он поднял руку и обхватил мою щеку, глядя на меня вниз.
— Ты позволишь мне поцеловать тебя еще раз?
Я одновременно хотела и избегала этого момента. Равные части меня разрываются на желание и страх. Я хочу снова поцеловать его, почувствовать его губы на своих и отдаться моменту. А потом волнуюсь, что если я позволю себе надеяться на большее и потеряю его, это сломает меня еще больше, чем я уже сломана.
Но моя решимость не так сильна.
Сопротивляться ему бесполезно, и я вру себе, когда говорю, что хочу сопротивляться. Нет ничего, чего я хочу больше, чем принадлежать ему.
Так что я сбрасываю свой страх и задаю единственный вопрос, который остался важным.
— Ты причинишь мне боль, Коннор?
— Никогда.
И я ему верю.
— Тогда да, я позволю тебе поцеловать меня.
Глава 22
Коннор
Я немного подожду, на случай если она передумает. Первый поцелуй был всем, но страх заставил меня сдержаться, контроль был непреклонным. В этот раз я не думаю, что смогу это сделать.
Но попробую.
Она все, что я хочу и нуждаюсь, и она здесь. Я хочу притянуть ее в свои объятия, целовать, пока она не забудет все плохое, что с ней когда-либо произошло, и подарить ей новые воспоминания, наполненные всем тем, что она должна была иметь.
Я хочу все это, и хочу это с ней.
Медленно поднимаю вторую руку и обхватываю ее лицо. Синяки, которые испортили ее кожу месяц назад, исчезли, остались только ее замечательные голубые глаза, в которых нет и намека на страх. С каждым днем она исцеляется немного больше, и надеюсь, что с каждым днем я показываю ей, кто я есть.