– Как давно ваша дочь встала на крыло? – без особого интереса уточнил я.
– Помилуйте, милорд! – тут же ответил Артур, начиная меня просвещать о пикантных вещах, решив намекнуть, что к замужеству его дочь более чем готова. – У нее только с две луны назад женские тяготы наступили. Пока она только когти выпускать научилась. На крыло она встанет не раньше следующего лета…
– Папенька! – пискляво перебила отца Палатея. – Как можно при постороннем…
– Молчи! – а вот при общении с дочерью голос Артура звучал уверенно и твердо. – Милорд пришел к нам с визитом, – с важностью произнес он, подмигнув Палатее.
Я успел досчитать до десяти, пока до девушки дошел смысл его слов.
– Нет! – тут же заверещала она. – Нет! Нет! Он страшный! Ты посмотри на него!
Палатея невоспитанно начала тыкать в мою сторону пальцем. Точнее, в сторону моего лица и шрамов на нем.
– Вы, леди, как оказалось, тоже не в моем вкусе, – озвучил я свои выводы, поднимаясь на ноги. – Благодарю за чай.
– Но как же…
Что хотел мне сказать Хворенький, я дослушивать не стал, переносясь в свой кабинет.
Не она.
Не та прелестница с аппетитной фигуркой, что я видел. Не та…
– Тайрус, – позвал я помощника, решив найти свою чаровницу несколько иным способом. – Установи наблюдение за озером, что в каньоне за Большими Дюдями. Обо всех драконах, что его посещают, докладывать незамедлительно.
– Будет исполнено, – с готовностью отозвался он.
– Как наша незапланированная гостья? – решил я поинтересоваться, чтобы отвлечься от посещения дома Артура и его дочери.
И отвлекся.
Особенно меня увлекла фраза про лекаря, что был вызван для Станиславы.
– Свободен, – отпустив Тайруса, я направился к иномирянке.
Рассуждая на тему того, чем девушка могла пораниться в абсолютно безопасной во всех смыслах комнате, я начинал злиться. Настроение и так было отвратительным, а сейчас…
Знал же, что она принесет проблем. Нужно не забыть отчитать гувернера за проявленную халатность. Его обязанность – следить за здоровьем девушки. За сохранностью…
Но стоило мне распахнуть дверь в покои Станиславы, как все мысли вылетели из головы.
Она сидела на кровати, широко расставив красивые стройные ноги, и изящными движениями рук, пальчиками втирала крем на внутреннюю поверхность бедра…
Кажется, я на мгновение замер, поразившись ее красотой и пикантностью открывшейся моим глазам сцены. Нежно-розовая ночная сорочка была задрана, открывая вид не только на ажурные панталончики, но и на плоский животик с милым пупком. Кожа девушки будто светилась. Я едва сдерживал желание прикоснуться к ней. Провести рукой по влажным волосам, что каскадом струились по спине. Поправить лямочку сорочки, упавшую с плеча и…
Какой-то странный раздражающий звук заставил меня оторваться от неприемлемых мыслей. И лишь поняв, что звук этот был не чем иным, как слаженным криком Станиславы и ее гувернера, я вышел за дверь и громко выругался, стараясь восстановить собственное сбившееся дыхание.
Глава 16. Айзек Скалистый. На свадьбу позовем только самых близких
Если леди рада появлению постороннего лорда в своей спальне, то никакая она не леди. Так любила поговаривать моя матушка, напоминая сестре о правилах поведения.
Если лорд врывается в покои леди без стука, то никакой он не лорд. Так воспитывал меня отец.
А сейчас я продолжал стоять в коридоре перед дверью в комнату Станиславы и принимал очевидное.
Первое.
Как бы я ни старался воспринимать девушку как иномирянку, не имеющую к нашим леди никакого отношения, ее реакция на мое появление была более чем очевидной. Не важно, в каком ты мире. Воспитание и моральные устои у Станиславы определенно имеются. Мне она была более чем не рада. И, несмотря на довольно вызывающую одежду своего мира, в которой она появилась, демонстрировать кому-либо оголенные участки своей кожи нормой для нее определенно не являлось.
Вопреки всей абсурдности ситуации, это было единственным, что мне нравилось. Или, если быть более точным, вызывало чувство удовлетворения.
Все же следить за девушкой с высокими моральными принципами в разы проще, чем за вешающейся на каждого встречного мужчину вертихвосткой.
На этом относительно положительные моменты заканчивались.
Ведь второй вывод, к которому я пришел, заставлял играть желваками на лице. Меня можно было обвинить в разных грехах, но о чувстве собственного достоинства я никогда не забывал. Как и о правилах этикета и простейшем уважении. Даже общаясь с отбросами общества. А сейчас…
Мало того, что обидел Станиславу, так еще и продолжаю стоять в коридоре, вместо того чтобы исправить ситуацию.
Сделав глубокий вдох, старательно выкидывая из головы увиденную в комнате сцену, я гулко постучал в дверь.
– Да неужели! – раздалось ехидное в ответ, а затем я услышал цокот приближающихся к двери копыт. – Двадцать.
– Двадцать? – переспросил я у открывшего мне дверь гувернера.
– Вы абсолютно правы, милорд, – гневно дергая носом, Анфиса подбоченилась, с достоинством произнося: – В нашей ситуации, учитывая вашу должность и приближенность к правящей семье, будет минимум пятьдесят.
Я бросил взгляд в сторону Станиславы. Она сидела на краешке кровати, закутавшись по самый нос в покрывало, и испуганно смотрела на меня.
– Я хотел бы извиниться, – произнес я, решив не обращать внимания на странные фразы гувернера. – С моей стороны было верхом бестактности вламываться в вашу спальню без стука.
– Мы не обижаемся, милорд, – Анфиса снисходительно окинула меня взглядом, развернулась и направилась в сторону шкафа. – Настоящая леди знает, что на жениха нельзя долго таить обиду. От этого могут появиться морщинки. А моя булочка…
– Что? – не дал я ей договорить.
– Морщинки, – обернувшись на меня, пояснил гувернер. – Это такие складочки на коже, что появляются…
– Я не хочу за него замуж, – едва слышно произнесла Станислава, посмотрев на меня с отчаянием в глазах. – Пожалуйста. Можно… не надо?
– Не переживай, мой кексик с черничной начинкой, – дойдя до шкафа, гувернер распахнул створки, деловито осматривая содержимое. – На свадьбу позовем только самых близких.
– На чью свадьбу? – переспросил я, прочистив горло.
– На вашу! – уверенно повторил гувернер, медленно повернув на меня пушистую морду и воинственно отчеканил, прижав уши: – Или милорд не хочет брать на себя обязательства, после того как обесчестил мою булочку?!
– Я… – начал я говорить и замолчал.
В моей жизни редко происходили ситуации, когда я не знал, что сказать. Но сейчас…
– Но ничего же не было! – неожиданно пришла мне на помощь Станислава. – Тебе не кажется, что слово «обесчестил» здесь не совсем уместно?!
– Мой зефирчик в шоколаде, – поучительно произнесла Анфиса. – Твоей репутации конец. Это понимаю я. Это понимает и милорд, – гувернер снова перевел на меня полный решительности взгляд. – Или милорд решил забраться под веник, как трусливая мышь?!
– Но ничего не было! – повторила Станислава, не давая мне призвать гувернера к ответу за столь сомнительное сравнение. Меня. Назвать мышью… – В моем мире на такое даже и внимания бы никто не обратил! И вообще… – она с надеждой обратилась ко мне: – Мы никому не скажем. Нас же никто не видел.
– Ох! – гувернер демонстративно прижал копыта к мохнатой груди, выражая крайнюю степень недовольства.
– Мы же никому не скажем, да? – повторила Станислава для меня. – И тогда нам не обязательно жениться?
Жениться нам было не то чтобы не обязательно. Сама идея этого казалась верхом абсурдности!
Я.
На иномирянке.
На человечке.
Смешно.
Но то, с каким настроем отказывалась от меня Станислава, что-то задело в глубине души. Согласен, этот мой облик далек от идеалов красоты нашего мира. Возможно, и в ее реальности шрамы не служат украшением.
Но…
Если смотреть на вещи объективно, она же должна понимать, что как партия я один из наилучших вариантов королевства. И дело не только в занимаемой должности и приближении к королевской семье. Я обеспечен. Я дракон, в конце концов!
– У вас есть жених? – предположил я, логически рассудив, что это единственная причина для такого категорического настроя.
– Что? – нахмурилась она. – Нет. Откуда ему взяться, – она грустно усмехнулась, едва слышно добавив: – У меня даже парня нет…
– Моя заварная пироженка, – подала голос Анфиса, направившись к Станиславе с халатом, что достала из шкафа, и назидательно произнесла: – Я понимаю, милорд не красавец, лицо его в шрамах, но это не повод идти на обман! Твоя репутация и…
– Да красивый он. При чем тут вообще шрамы? – нервно ответила Станислава, тут же густо покраснев, поняв, что случайно сделала мне комплимент. – Я не хочу замуж. То есть хочу, конечно, как все, но… Не так. Я… по любви хочу, – тихо закончила она, засмущавшись еще больше.
И ей так шел этот румянец, что я никак не мог налюбоваться девушкой. Вопреки всему здравому смыслу.
Нет, так дело не пойдет.
– Считаю вопрос исчерпанным и закрытым, а мои извинения принятыми, – сухо произнес я, перебивая начавшего что-то говорить гувернера.
Анфиса распушила шерсть и чуть прогнулась в пояснице. Клянусь чешуей первых драконов, не знай я про безобидность гувернеров, решил бы, что она вот-вот зашипит и кинется на меня! Может, бракованная попалась?..
Кстати, об этом.
– Анфиса, – холодно обратился я к ней. – Зачем вверенной тебе леди понадобился лекарь? – вспомнил я о причине своего визита. – Мне пора задумываться о смене гувернера, раз ты не справляешься со своими обязанностями?
– Я? – сипло прошептала Анфиса, хаотично замахав своими лапками. – Да я… да как же… за что заменить?! Я же помогаю… Я воспитываю!
Она упала на пол и начала шумно всхлипывать, сквозь рыдания причитая, что просто заметила синяки у своей госпожи и тут же среагировала.
Каким образом Станислава поранилась, да еще и в столь пикантном месте, мне оставалось лишь догадываться. И мысли мои о теориях повреждения бедер юной девушки от благородных были далеки. Очень далеки.