– Простите, милорд, я в первый раз, – ляпнула Кара. Надо же что-то сказать?
Она замерла и даже затаила дыхание, жалея о невозможности стать невидимкой. Вариант провалиться сквозь пол молодая женщина отмела: жалко перекрытия. Да и восстановление их обошлось бы в кругленькую сумму, чтобы возместить нанесенный урон, пришлось бы продать тело и душу университету.
– Вы?
Морис удивленно уставился на Кару.
– Я.
Ответ глупый, но и вопрос не лучше.
– И что же случилось с горничными?
Оправившись от первоначального изумления, граф подошел и забрал у Кары поднос. Слабые протесты отмел одной фразой:
– Это не ваша работа.
– Но и не ваша, милорд, – не унималась упрямая женщина. – Графы еду не носят.
– Давно ли вы так хорошо знакомы с графами? – усмехнулся некромант.
Кара ему чуточку завидовала. Морис держал поднос легко, без малейшего напряжения. Мог бы и одной рукой, если бы пожелал. А ведь он аристократ. Позор для Кары. Тренироваться и еще раз тренироваться!
– Милорд сам объяснял. На отборе, – напомнила молодая женщина.
Она искоса посматривала на графа, надеясь, что он не заметил ее любопытства. Прислуге, а тем более бывшим покойницам положено изучать пол, а не хозяина. Только вот Морис Экундо упорно не желал превращаться из мужчины в слепящее солнце, будто специально манил взглянуть лишний раз. Вот зачем он надел жилет с оригинальным шитьем? Стежки – это так интересно, а если они образуют рисунок… Каре ведь непременно надо его изучить, вдруг в следующей жизни она станет вышивальщицей? А крой рубашки, он крайне необходим швее. Кто знает, кем придется трудиться лет через сто? И бриться тоже не следовало, пользоваться одеколоном. Пусть цирюльниками и парфюмерами становились исключительно мужчины, но о будущей жизни никому не докладывают, вдруг там пол меняют? Словом, Морис сам виноват. Кара честно хотела стать скромной пансионеркой, а он ее соблазнил.
– Не место вам в кухарках, – задумчиво пробормотал граф и неожиданно всучил поднос обратно. – Раз вызвались нести, несите. Отсюда третья комната направо.
Кара кивнула и зачем-то пробормотала:
– Да, милорд.
Ну не учили ее этикету горничных.
Фраза позабавила Мориса, разгладила морщины у него на переносице. Матильда могла вздохнуть свободно, сегодня ей голову не оторвут, так, подергают немного, проверяя на крепость.
Согбенная тяжестью подноса, Кара теперь смотрела туда, куда и положено прислуге. Тут все строго по сословиям: верхнему – потолок, нижнему – пол. Последний терзал сомнениями. Дозволялось ли кухарке портить паркет сомнительной служаночьей обувью? «Надела бы туфли мастера Тана и не переживала бы, – вела с собой мысленный разговор Кара. – Вернее, переживала, но совсем о другом. К примеру, где найти новое место? Потому что поднос и каблуки – вещи несовместимые». Но вот и нужная комната. Парадные залы располагались анфиладой, которая заканчивалась у черной лестницы. Слева, в другом крыле, начинались господские покои. Дверь открывать не требовалось, их запирали только для создания особой, интимной обстановки. Так далеко у графа Экундо и леди Марселы Лазон не зашло, поэтому Кара беспрепятственно проникла в Малиновую гостиную.
Будущая невеста Верховного некроманта восседала на диване среди груды подушек. Как и полагается леди, она была молода и прекрасна, но ровно настолько, чтобы не перейти грань. Любое слишком – это моветон. Блондинка с золотистыми локонами – совместным плодом трудов природы, щипцов и горничной. Зеленые глаза умело подведены, отчего приобрели воспетую поэтами миндалевидную форму. Губы тоже чуть улучшены игрой света и умением сочетать цвета и текстуры, но и без помады не потеряли бы своей прелести. Словом, Марсела могла бы хоть сейчас позировать художнику для очередной аллегории юности, однако она предпочла диван в доме Мориса. Безусловно, леди сознавала, как воспримут в свете визит одинокой дамы к одинокому мужчине, и надеялась примерить его последствия уже в текущем месяце. Никаких чувств к Верховному некроманту она не питала и на этой взаимности надеялась построить крепкий, а главное выгодный союз.
– Вы принесли это из Преисподней, милочка?
Кара вздрогнула, когда Марсела обратилась к ней, даже едва поднос не выронила.
– Как вы неуклюжи! Новенькая?
Госпожа Барк не могла понять, нравится ей леди Лазон или нет. Начать с того, что она вообще не рассчитывала на ее присутствие. Подумаешь, две тарелки! В гостиных сидят не только с девушками, попадаются друзья, обычные гости, родственники, матери, наконец.
– Новенькая, миледи, и я не горничная. – Лучше сразу расставить точки над «i».
– И куда же все подевались?
Марсела явно скучала, раз снизошла до разговора с прислугой. Последнюю ее болтовня не донимала – Кара уже поставила поднос на стол и раскладывала приборы. Граф заказал холодных закусок и немного фруктов.
– Вероятно, боялись не угодить миледи.
Госпожа Барк носом чуяла, гостья не простая. Обычные берут балласт в виде компаньонок и малолетних племянниц и не усядутся на диван. Для скромных визитов – стулья и кресла, а тут поведение будущей или уже настоящей хозяйки.
– А вы?
Леди хорошо воспитана, раз обращается к ней на «вы». Плюс. А вот за близость к Морису минус. Хотя кто такая Кара, чтобы думать о графе? Но неприятно и все тут.
– А у меня выбора нет, миледи, не вам же поднос нести.
Марсела улыбнулась и потеряла к прислуге всякий интерес. Она ждала возвращения Мориса, чтобы продолжить увлекательную светскую беседу ни о чем. Вся прелесть последней заключалась в концовке, которая, как искренне надеялась блондинка, измерялась в каратах. О планах леди Кара по известным причинам не подозревала, да и не хотела подозревать. Она спешила закончить чужую работу и скорее снова очутиться внизу. Вот там можно и подумать.
– Вино, – напомнил вернувшийся граф.
Судя по выражению лица с едва заметной ухмылкой, чей-то вечер испорчен безвозвратно. Сами виноваты, забыли, кто слуги, а кто хозяин.
– У меня нет ключей, милорд, – развела руками Кара.
– Зато есть язык, чтобы напомнить о нем дворецкому. Кстати, – вдруг вспомнил Верховный некромант, – у вас, кажется, есть младшая сестра, леди Лазон.
– Да, совершенно верно.
Марсела напряглась. Из позы исчезла былая расслабленность. К чему он вспомнил о Лелии? Ей всего четырнадцать, но в некоторых обстоятельствах это уже четырнадцать.
– Не возьмете ли ей в учительницы госпожу Барк? – Морис указал на замершую в ожидании Кару. – Она оказалась здесь по чистой случайности, другого места не нашлось. Диплом и прочие документы в порядке.
Блондинка задумалась. Госпожа Барк тоже. Вот оно, исполнение желаний! Не далее как сегодня Кара подумывала о том, чтобы сменить должность, и небеса услышали ее. Только люди капризны, вот и молодая женщина, получив желаемое, хотела остаться в особняке графа Экундо. «Да держись ты от него подальше! – шикнула на себя бывшая покойница. – Еще влюбишься, жизнь себе сломаешь».
– Я подумаю, – обтекаемо ответила Марсела. – Ваша рекомендация дорогого стоит.
На самом деле она уже приняла решение. Две хорошенькие женщины в доме – это уже перебор. О третьей говорить не приходится, особенно если ее привел будущий жених. Пусть и дальше не вылезает с кухни.
Сделав реверанс, чем изрядно удивила Марселу, Кара удалилась. Она поняла, что в месте ей отказали. Напрасно леди считала ее деревенской дурой.
– Вам определенно недостает спутницы, милорд, – когда шаги госпожи Барк стихли, заметила Марсела.
– Почему? – рассеянно переспросил Морис.
Мысли его занимала не гостья и даже не кухарка, а материи куда более высокого полета. Граф давно научился поддерживать беседу, не вникая в ее суть.
– Вы совершенно не умеете набирать прислугу.
– Эта женщина с королевского отбора и, пожалуй, туда вернется, – неожиданно для самого себя заявил Верховный некромант.
Почему верное решение не пришло сразу? Кара ему обязана и безропотно согласится. Заодно ни у кого не возникнет вопросов, почему во дворце вдруг появилось новое лицо. Граф обставит ее возвращение как исправление досадной ошибки. Иного выхода все равно нет, не следить же денно и нощно за участницами! Только из опасения за жизнь короля Морис согласился принять участие в фарсе. Он надеялся, заговорщики проявят себя, убийца воспользуется шансом и проскользнет в число участниц. Однако первоначальные надежды не оправдались, графу не удалось вычислить опасную девушку во время проверки. Но она там была, не могла не быть, либо всего его информаторы лгали.
Леди Лазон отреагировала на слова некроманта поднятой бровью. Даже если у короля дурной вкус, не ей его обсуждать.
– Но вернемся к нам, – спохватился Морис.
С расследованием заговора он едва не позабыл о цели визита Марселы. Брак выгоден им обоим, а достойных кандидатов в мужья хватало, мешкать нельзя. Семейство Лазон дарило слишком много, если не самому графу, то его потомкам. Он сознавал, милости короля мимолетны, зато родственные связи и магия в крови вечны.
– Вас, наверное, удивил мой нежданный визит?
Принесли вино, и успокоенная Марсела с легкой улыбкой приняла бокал из рук хозяина дома.
– Немного. Я ожидал увидеть графа Лазона, а не его прелестную дочь.
Верховный некромант склонился над рукой гостьи, запечатлев на ней придворный поцелуй.
– Отец слишком занят, а мне нетрудно было завезти необходимые бумаги. Вы огорчены?
– Ничуть, скорее счастлив. Я собирался к вам вечером.
– Зачем же?
Глаза Марселы блеснули в предвкушении.
– Чтобы покончить со сплетнями и задать один важный вопрос.
Морис выдержал паузу и глотнул вина. Предложение – чрезвычайно серьезная вещь, одно неверное слово может все испортить. Тут даже известные ораторы становятся косноязычными. Леди Лазон не торопила графа. Она тоже боялась спугнуть выгодного жениха. Отец все уши прожужжал про важность данного союза и чуть ли не в ультимативной форме потребовал предпочесть Мориса другим ухажерам. Девушка догадывалась, не обошлось без козней самого Верховного некроманта. Дерни он за верные ниточки, и граф Лазон окажется в его власти. Пусть ненадолго, но иногда и пяти минут хватает для бесчестия. Сердце Марселы было свободно, она сознавала, что через год-два потеряет очки на брачном рынке, и благосклонно отнеслась к намерениям Мориса. В конце концов, она взберется почти на самую вершину иерархической лестницы.