мешали кляп и веревки. Тут уж граф Экундо проявил характер, связал блондинку сам. Хватит того, что он не помогал ее тащить, пусть и порывался. Но Кара поставила перед выбором: покой или сильное кровотечение. «Учтите, милорд, – предупредила она, – я в народной медицине ничего не смыслю, буду только охать и причитать. В итоге меня вздернут. Как за что? За двойное убийство».
– Лекарство.
Кара остановилась, чтобы перевести дух. Далеко же они забрались! Интересно, засветло к охотникам выйдут? Изловчившись, госпожа Барк вытряхнула снег из ботинка. Проявляя чудеса ловкости, она вновь его зашнуровала. И все под юбками, потому как женщина перед мужчинами чулками не щеголяет, особенно влажными и сомнительно пахнущими.
– Да забирайтесь вы ко мне! – не выдержал мучительного зрелища некромант. – К чему ваше упрямство? Заверяю, я не умираю и в ближайшее время не собираюсь.
– Вас еще не осмотрел лекарь, – напомнила молодая женщина.
– То есть вы полагаете, после его визита мне резко станет хуже?
– Вам и без его визита станет хуже, если мы проплутаем здесь еще пару часов, милорд, – заметила Кара.
Она понятия не имела, куда идти, но признаться?.. Когда рядом Верховный некромант, у госпожи Барк отсутствуют недостатки, а если вдруг нечаянно вылезут, их нужно замаскировать.
– Замечательно! – нахмурился граф, раскусив ее игру. Всего одно неосторожное слово, а столько последствий! – Я просил изображать следопыта?
– Нет, – припоминая, качнула головой Кара и оглянулась, как там Алия. Логичнее посмотреть на Мориса, но страшно. У него сейчас такой голос…
– Ну, и?
– Что – «и»?
Молодая женщина осторожно повернулась, покосилась на спутника. Верховный некромант прищурился, уперся свободной рукой в бок.
– Госпожа Барк, я отбор не провожу, конкурсов не устраиваю. Не знаете дороги, спросите. Верные оруженосцы мне тоже не нужны, ни мне, ни моему самомнению, которое вы пробовали лечить. – Морис не удержался от короткого смешка. – Только лучше займитесь своим, а то вторично скончаетесь по столь же нелепой причине.
«Дудки, я не простыну!» – подумала Кара и чихнула. Звук сдвинул противоборство с мертвой точки. Граф Экундо потребовал, чтобы госпожа Барк села в седло.
– Я все ваши уловки вижу, – нанес он решающий удар, – поэтому цыц и подчиняться!
– И как? – развела руками Кара.
Если некромант все видит, должен понимать, что его требования невыполнимы. Вряд ли подоспеют птички-синички со скамеечкой в клюве, а деревья любезно поддержат ветвями под локотки, пока молодая женщина пытается перекинуть ногу через луку седла – при наличии двух седоков по-дамски сесть не получится.
– Быстро и молча.
Недогадливость Кары раздражала. Про других бы сказали: «Какая очаровательная дурочка!», только граф Экундо доподлинно знал, умственные способности госпожи Барк ниже среднего не опускались. Тем досаднее, что сейчас она не могла сообразить элементарных вещей.
– Милорду нельзя! – взвизгнула Кара, когда некромант без лишних разговоров затащил ее на лошадь.
– Милорду можно все, – назидательно заметил некромант. Пусть колено по-прежнему полыхало огнем от малейшего движения, ему стало лучше, если не в физическом, то в душевном плане. Следовало давно наплевать на мнение спутницы и сделать все по-своему. – Не с теми людьми вы общаетесь, если они скованны кучей запретов.
– Неужели рана начала заживать? – ехидно поинтересовалась молодая женщина и заерзала, устраиваясь удобнее. – У милорда ведь нет ограничений, а любая болезнь или царапина покушаются на его права.
– Какая вы язва!
Морис мстительно задержал руки на талии Кары, только вместо наказания вышло поощрение. Госпоже Барк хотелось зажмуриться, словно кошке, и потребовать дальнейших покушений на девичью честь. По известным причинам она промолчала. Хотя бы потому, что граф ранен и может лишиться ноги. О нем надо думать, а не о собственном удовольствии. Но еще один приятный момент в копилку воспоминаний она заработала. Теперь можно смело устроиться с вязанием в кресле-качалке. Не хватало только внуков, с которыми бы Кара делилась воспоминаниями далекой юности, но молодая женщина надеялась ими со времени обзавестись. Кресло-качалка никуда не денется, провалами памяти она тоже не страдала, отложит лирические вечера лет на сорок.
– Я всего лишь беспокоюсь за милорда. Как ваша нога?
Удобное положение таки нашлось, и госпожа Барк изловчилась поймать поводья своей кобылки, на которой корчила гримасы Алия.
– Я уже умирала, спасибо, больше не хочется, – беззаботно ответила на очередную зверскую рожицу молодая женщина и погрозила пальцем: – А завидовать нехорошо.
– Чему? – навострил уши Морис.
Любопытство – неплохое обезболивающее. Увлекшись наблюдением за участницами фарсового отбора, граф перестал сцеживать воздух сквозь зубы. Если дальше так пойдет, лекарь останется без работы.
– Не чему, а мне, – скромно потупила взгляд Кара и довольно улыбнулась. – Ей тоже хочется побыть девой в беде.
Догадавшись, о чем речь, Морис рассмеялся. Обезболивающее делало свое дело, отвлекало от ранения.
– Боюсь, в беде оказался я, а вам досталась роль прекрасного принца.
– Хуже, если ужасного, – подмигнула госпожа Барк.
Она уловила перемены в настроении раненого и с облегчением выдохнула. Не придется отрывать Алии голову, можно сделать только пластику лица. Если блондинка полагала, будто бывшая соседка ограничится причитаниями: «Ах, как ты могла!», она сильно просчиталась. Стража и замки не помогут, Кара найдет способ высказать свое «фе».
Как выяснилось, в погоню за несостоявшейся убийцей бросился не только Верховный некромант. Получив выволочку от его величества, подданные приняли активное участие в поисках Алии. Увы, опоздали, зато помогли благополучно доставить троицу в походный лагерь, где каждый получил по заслугам: кто лекаря, кто нетерпеливых слушателей, кто безжалостных конвоиров. Однако Кара не желала сидеть в кружке участниц отбора и в красках расписывать недавние события, сопровождая свои слова эмоциональными всхлипываниями. Она тяготилась своей ролью и при первой возможности юркнула в палатку к Верховному некроманту. Его уже осмотрел лекарь, госпожа Барк не помешает.
– Можно, милорд?
Кара в нерешительности откинула полог. В палатке пахло спиртом и жженной тканью.
Граф кивнул. Он полулежал на походном ложе, сооруженном из подручных средств.
– Вот, навещаю раненых, не нужно ли чего…
Госпожа Барк внезапно растерялась, позабыв заготовленные вопросы. Виной всему взгляд Мориса. Вот кто просил его смотреть в упор и молчать? Если дальше так пойдет, Кара покраснеет, растеряет аристократическую бледность.
– Ну, как дела у Гилберта?
В глазах Верховного некроманта плясали бесенята. Смущенная госпожа Барк – чрезвычайно приятное блюдо, и он намеревался его распробовать.
– Простите, милорд?
Молодая женщина уселась возле раненого и налила ему воды.
– Егеря, который заслонил короля. Вы ведь побывали у него?
– Я начала с вас. – Кара не собиралась признаваться, что Гилберт интересовал ее меньше прошлогоднего снега. – Как ваша нога? Я могла бы… Словом, если что-то потребуется, скажите.
– Поправить опору под ногой. Кажется, она покосилась. Врач велел немного подержать ногу навесу.
– Конечно! – встрепенулась госпожа Барк, счастливая услужить.
Забрав у раненого пустую кружку, она наклонилась, откинув заменявший одеяло плащ. В таком, весьма пикантном положении ее и застала Марсела, зашедшая проведать жениха.
– Какое несчастье! Я…
Леди Лазон осеклась и впилась взглядом в Кару. Ее лицо показалось смутно знакомым, но точно не дворянка, их Марсела знала наперечет. В любом случае госпоже Барк здесь не место.
– Прости, кто это?
Марсела ткнула пальцем в Кару. Молодая женщина спокойно поправила опору и выпрямилась, в свою очередь изучив третье действующее лицо мизансцены.
– Человек, если вы не заметили, – она же взяла на себя право ответа.
– Я спрашиваю, кто это, – проигнорировав Кару, повторила вопрос Марсела, обращаясь исключительно к жениху.
– Моя знакомая. Ты что-то имеешь против? – чуть прищурился Морис.
Невеста явилась некстати. Пусть он не планировал ничего запретного, графу хотелось провести еще пару минут в обществе Кары. От ее «вы» веяло теплом, когда как «ты» Марселы оставалось холодным. Она перешла на другое обращение исключительно из-за смены статуса, в остальном в их отношениях ничего не изменилось. Однако в качестве жены леди Лазон принесет больше плюсов, нежели минусов. В конце концов, никто не требовал от Верховного некроманта любви, при его должности и профессии это даже несолидно.
Знакомая – случайно или нет граф Экундо повысил значение Кары в своей жизни. Еще пару минут назад она была никем.
– И давно вы… знакомы?
Марсела оттеснила Кару от жениха и, изображая заботу, положила ладонь ему на лоб.
– У меня нет жара, – напомнил Верховный некромант, – а госпожа Барк – одна из участниц королевского отбора. Тебе известно время его начала, сама посчитаешь количество дней.
– Однако я не вижу рядом других девушек, – продолжила наступление невеста, всячески давая понять, присутствие третьей лишней ей неприятно. – Почему они не проявили столько заботы?
– Спроси у них, откуда мне знать? – пожал плечами граф. – Вместо того, чтобы говорить глупости, поблагодарила бы госпожу. Она героиня дня, именно ее стараниями схвачена убийца.
– Обязательно поблагодарю. За тебя – особенно.
Марсела одарила госпожу Барк очередным испепеляющим взглядом и гордо удалилась. Похоже, Каре стоило озаботиться собственной безопасностью – благодарность леди Лазон грозила спалить ее мир дотла безо всякого огнива.
– Моя невеста, – представил удалившуюся блондинку Морис.
Грядущий пожар стал практически неотвратимым.
– Простите, мне не следовало… Нехорошо получилось, милорд.
Разумеется, это графу не стоило связываться с сомнительной особой, но о таком только думают, не говорят вслух. Да и вдруг она милая, любит его, а тут Кара… Что поделать, женщины не меньшие собственницы, чем мужчины, каждой хочется стать единственной.