– Ничего, – по-своему успокоила Лана подругу, – теперь эта Кара переключится на других мужчин.
– Сразу видно, ты мало смыслишь в дворцовой жизни. – Глоток чая вернул часть былого спокойствия. – Морис протолкнул ее наверх. Думаешь, за спасибо? В столице хватает квартир, которые можно снять для любовных утех. Там еще удобнее, нежели дома. О дворце и вовсе молчу. И не отпускать его туда тоже нельзя, вот в чем беда!
Марсела нахмурилась, кусая губы. Ее идеальная жизнь рушилась. Она злилась на Верховного некроманта. Не мог тайно завести любовницу после свадьбы! Пусть пока леди Лазон сочувственно не смотрят вслед, не шепчутся за спиной, это дело времени. Скоро люди перестанут верить в сказку о спасении короля госпожой Барк. Марсела усомнилась в ней с первой минуты, когда застала Кару у постели жениха. Ясно ведь, почему она оказалась вдалеке от порядочных дам. Все просто удачно сошлось.
– Дорогая, – Лана коснулась руки хозяйки дома, – ты слишком много думаешь о мелочах. Кара Барк не способна увлечь мужчину, заверяю. Или ты полагаешь, будто у графа Экундо внезапно испортился вкус? Какая квартира, какие встречи во дворце? Все, на что может рассчитывать та простушка, – разовое развлечение. Я наводила справки: она занимается репетиторством. Сняла какую-то комнату и завела двоих учеников. Сама подумай, стала бы работать любовница графа? Уж молчу, что она ни разу не заказывала у госпожи Палетт нижнее белье.
Морщинки на лице Марселы разгладились. Воистину, женщина, не бывавшая в лавке госпожи Палетт, не способна принять приличного мужчину. Подруга права, Морис воспользовался наивной дурочкой и потерял к ней интерес. Но ясность внести нужно. Леди Лазон поговорит с камер-девицей и объяснит, где ее место. Лучше перестраховаться, вдруг, получив пост при дворе, Кара надумает встречаться с графом? Теперь связь с ней не уронила бы его достоинства, Марсела может сколько угодно называть госпожу Барк поварихой, но король возвел ее в личное дворянство. Словом, идеальное должно остаться идеальным, хотя бы внешне.
– А что с той шпионкой?
Мысли лениво перетекли в иную плоскость. Стоило найти решение, выслушать веские доводы против собственных опасений, как Кара Барк поблекла, превратилась в недостойную внимания особу.
– Тебе лучше знать, – подмигнула Лана, – не я помолвлена с Верховным некромантом. Покажи еще раз кольцо, хочу полюбоваться.
– Ничего, – утешила Марсела и, лучась самодовольством, вытянула руку, – тебе подарят не хуже. С деньгами твоего отца сложно рассчитывать на дешевку.
– Хорош! – Госпожа Рерро имела в виду бриллиант. – А какая огранка, чистота! Сразу видно, иностранная работа.
Дочь банкира втайне завидовала подруге. Заведя знакомство, каждая преследовала свою выгоду. Марселу интересовали деньги Ланы, а ту, в свою очередь, чужие связи и могущественный жених. Госпожа Рерро дорого бы дала, чтобы поменяться с леди Лазон местами. Она сделала ставку на отбор, но, увы, тот оказался фиктивным, и Лана вновь превратилась в богатейшую наследницу королевства. Только этого мало, без громкого титула ты ненамного выше Кары Барк.
– Уж поверь мне, я разбираюсь, – понизила голос Лана и с разрешения подруги примерила кольцо. – Такие бриллианты только в Кордобе.
Марсела расплылась в широкой улыбке. Былые страхи казались мелочными. Бриллиант из Кордобы – это даже больше, чем она желала. Граф Экундо сделал выбор и ясно дал понять, что не отступится от него, иначе зачем платить баснословные деньги за камень?
Лана неохотно сняла кольцо и вернула владелице. Лицо ее на мгновение помрачнело, но быстро вернуло былую сладость. Зависть надлежит глубоко прятать, чтобы даже кроты не откопали.
– То есть граф тебе ничего-ничего не рассказывал? – Они вернулись к прежней теме.
– Увы! – развела руками леди Лазон и любовно протерла бриллиант, словно он помутнел от чужих прикосновений. – Да я и не спрашивала.
Чистая правда: Марселу не волновали мужские дела. У нее свои заботы. К примеру, сшить очередное бальное платье. Леди Лазон успела забраковать три варианта. Она должна блистать, а модистки упорно предлагали рядовые наряды.
– А вот я кое-что узнала, – пришло время Ланы гордиться своей осведомленностью. Высшее счастье – оказаться лучше заклятой подруги. – Например, то, что графа тоже наградили, а остальным устроили разнос. Наверху такие перестановки!
Марсела навострила уши. Пусть сейчас она проиграла госпоже Рерро, в будущем могла выиграть намного больше. Воображение рисовало жениха официальной правой рукой короля. Давно пора выйти из тени и занять подобающий пост. Верховный некромант – слишком мелко, пусть даже власти и влияния у него больше, чем у всех министров сразу. Вице-король – вот к чему надлежало стремиться. Пока таковой в Скадаре отсутствовал, но пора бы Радмиру Второму определиться.
– Настоящая Алия Лозе мертва, – оказавшись в центре внимания, дочь банкира охотно раз за разом укладывала на лопатки неосведомленную аристократку. Иногда нужно думать не только о красе ногтей, именно информация правит миром. Так говорил отец, у Ланы не было оснований ему не верить. Он сколотил состояние с помощью той самой информации, выходит, она ценная субстанция, и госпожа Рерро старалась запасаться ей в максимальных количествах. Пригодится или нет, потом разберемся, главное, взять. – Документы подлинные, ни у кого сомнений не возникло. Девицу перекрасили, чтобы на ту Алию походила. А на самом деле она не шпионка даже, а наемная убийца.
По мнению леди Лазон, большей чуши придумать невозможно. Женщина – убийца? Вы еще магом ее назовите! Шпионка, самая обыкновенная шпионка, пытавшаяся набить себе цену. Марсела не верила в слабый пол, заведомо более ущербный умственно и физически, не допускала мысли, будто можно добровольно согласиться портить маникюр и возиться с оружием. Синяки ни одной пудрой не замаскируешь, кто такой предложение сделает? Ведь, как известно, главное в жизни женщины – замужество, поэтому нужно подбирать занятия, привлекающие выгодных женихов. Словом, если мнимая Алия действительно наемная убийца, то она виделась леди Лазон жалким и глупым существом.
– Ну, и кто же ее подослал? – Марсела спросила для порядка, чтобы не попасть впросак в светской беседе.
Политика ее волновала от слова «фу, как скучно, но при женихе-вельможе она необходимое зло».
– Не знаю, – досадливо вздохнула Лана. Из-под нее только что выбили трон всезнайства. – Это секретная информация.
Настолько секретная, что о ней слышала Кара. Но ведь она служила во дворце и числилась протеже Верховного некроманта, надо оправдывать ожидания. Увы, госпожа Барк халатно подошла к своим возможностям, однако сплетни нашли ее сами. О преступлениях Алии не шептались открыто, но камер-девицы обладали чутким слухом. Он позволял против воли проникнуть за стены кабинетов, достаточно только захотеть. Кара пожелала и осталась с привкусом горечи во рту. Так всегда бывает, когда узнаешь о предательстве, гнилом нутре близкого тебе человека. Отменный подарок решил преподнести изгнанный двоюродный дядя Радмира Второго! Именно его золото совратила с пути истинного одного из гвардейцев. Оно же стоило жизни ни в чем не повинному человеку. Вряд ли для родных настоящей Алии стало утешением то, что убийцу вздернули вместе с подельницей, тайно, без стечения толпы. Народ возмущался: хлеба у нас хватает, а вот зрелища лишили, но быстро затих. Нужные люди постарались стереть из памяти факт преступления, вскоре даже его свидетели сомневались, не приснилось ли им покушение. Королевская семья – это святое, ее имя должно сиять, а счеты сводят исключительно в узком кругу. Радмир послал дяде пламенный привет и занялся приготовлениями к грядущему балу. В столице все спокойно. Подумаешь, сместили верхушку гвардии, отправились жаловаться на жизнь пару министров, так король на то и король, чтобы временами чудить.
Обустроившись во Фрейлинском коридоре – так называли отведенные придворным дамам покои, – Кара внезапно обнаружила, что делать ей особенно нечего. Прислуживать было некому, и возведенные в высокий ранг, кто по наследству, кто в силу обстоятельств женщины часто шатались без дела. Оставалось только совершенствоваться в этикете и следить, чтобы прислуга содержала половину будущей королевы в идеальном порядке. Кара быстро устала от местного распорядка дня и заскучала по работе. Кара попытала счастья в роли репетитора, но быстро разочаровалась. Услуги, о которых мечтали ученики и их родители, тянули на пощечину, хотя при найме они твердили о жажде знаний. В итоге госпоже Барк пришлось смириться с вынужденным бездельем. Другая бы порадовалась, а Кара ощущала себя ненужной. По сути, ей платили жалование за лень. Бал ворвался в жизнь Кары глотком свежего воздуха, она снова обрела цель. Последняя очень бы не понравилась Марселе Лазон, но права голоса блондинке не давали, доступа в чужую голову – тоже. Раз так, никто не помешает госпоже Барк шить платье и мечтать о встрече с графом Экундо. Он ведь к тому времени выздоровеет? Если нет, Кара тоже скажется больной.
Платье госпожи Барк полностью соответствовало ее статусу и возможностям – элегантно и скромно. Молодая женщина остановила выбор на открытых плечах и спущенных рукавах-флаттерах. Голубой цвет – мера абсолютно во всем, никто не упрекнет ни в крикливости, ни в занудстве. Все прочее стандартно, как шили сотням других дам: оригинальность и утонченный вкус оплачиваются по тройному тарифу. Результат Кару устроил. Намного лучше, чем платье, в котором она появилась на выпуске Женского колледжа. У юной Кары Фрас хватило денег только на ленту. Девушка обшила ей ворот, немного оживив повседневный наряд.
Замужним дамам и вдовам разрешались любые украшения, но госпожа Барк и здесь во главу угла поставила бюджет. Королевские украшения сочетаются со всем. Несогласные рисковали навлечь на себя обвинения в государственной измене. Поэтому Кара не переживала, даже стекляшка после магических слов «подарок Радмира Второго» превращалась в бриллиант чистой воды. Госпожу Барк страшило другое: она сама. Бал – серьезное испытание, а за новенькой камер-девицей будут следить особенно тщательно, подмечая малейшие