промахи. Кара помнила занятия танцами на отборе. Вернее, она помнила, как выглядела на этих самых уроках. Возможно, молодая женщина сгущала краски, но корова на льду казалась идеальным определением. Только у парнокопытного нужно убрать две ноги и произвести косметический ремонт внешности. При всей неуклюжести, Кара не располнела бы до такой степени, даже если жевала бы во время сна. Ну и грудь у нее находилась выше живота и не напоминала взорвавшуюся ягоду. Корова, услышав столь нелестное мнение о себе, наверняка бы обиделась, но по дворцовым коридорам ходили исключительно ее двуногие родственники, госпожа Барк могла не опасаться мести. Но шутки шутками, а требовалось подготовиться. Самый простой выход и одновременно самый затратный – обратиться к учителю танцев. Кара деньги считать умела, вдобавок не понаслышке знала о скорости распространения сплетен, поэтому выбрала бюджетный, но требовавший силы воли способ – заниматься самой. У учительницы не возникнет проблем с дисциплиной, женщина в библиотеке – тоже сомнительный повод для скандала. Согласитесь, «Она умеет читать!» или «Она листает непристойные альбомы!» не страшны, когда вы совершеннолетняя и приехали не из первобытного племени. Те же альбомы давно стали настольными книгами половины придворных дам, внешне чопорных, но внутри жаждавших разврата. На него, впрочем, в королевской библиотеке рассчитывать не стоило. Кара видела те альбомы – наброски обнаженной и полуобнаженной натуры, обычно каменной. Фиговые листочки и стыдливые ладошки на месте. Словом, госпожа Барк рисковала заработать репутацию «книжного червя», не более.
Библиотека почти сразу стала любимым местом Кары. И вовсе не потому, что здесь нашелся самоучитель по танцам. Тихая, светлая, заполненная множеством иных миров – это ли не идеальное место для отдыха? В библиотеке не стоило опасаться встретить заносчивую аристократку в тысячном поколении. Такие до книг не доходили, зато точно знали, когда ты проявила недостаточно почтительности. Требовалось опустить глаза на шестьдесят градусов, а у тебя пятьдесят восемь. А если вдруг и вовсе пятьдесят три, то ты дерзкая бунтарка. Оставалось загадкой, как, не имея специального образования, они эти градусы мерили. Видимо, умение передавалось по наследству наряду с фамильными драгоценностями. Чаще всего госпожа Барк устраивалась возле астролябии на мягкой банкетке в простенке. С обеих сторон окна, большие, высокие, разбитые на множество стекольных квадратов. Наверху, под арочным завершением, – витражный герб Скадара. Красиво! А еще можно встать на подоконник, потянуться и ненадолго впустить свежий воздух через потайную форточку. В нем витали весенние нотки. Солнце тоже показывалось чаще, ласково грело щеки.
Сначала Кара внимательно изучала схему движений на рисунке, затем копировала ее к себе в блокнот и пыталась повторить. Она отбивала такт хлопками в ладоши, благо музыкальным слухом природа не обделила. Во время отбора звучали образцы всех придворных танцев, достаточно воскресить их в памяти. Тут ведь главное понять принцип, азы, а дальше под любой вальс или мазурку подстроишься. Тяжело без кавалера, но Кара знавала лишения посерьезнее.
В очередной раз убедившись, что дел для камер-девицы нет, госпожа Барк с самого утра оккупировала библиотеку. Иногда складывалось впечатление, будто, кроме нее, никто не умел читать. Кара всего дважды или трижды сталкивалась с другими людьми, причем, одним из них был библиотекарь. Потом и он покинул свой пост. Госпожу Барк его бегство не огорчило. Она быстро научилась пользоваться каталогом и не нуждалась в помощи. Встав в первую позицию, Кара пыталась сделать «мягкие» руки. Автор вряд ли советовал вынуть из них кости, речь шла о пластичности, но как определить, достаточная ли она? В библиотеке зеркала нет, приходилось полагаться только на собственные ощущения.
– Представь, что ты герцогиня, – пыталась облегчить себе задачу Кара. Она говорила вслух, все равно никто не услышит. – Жеманная, надменная, укладывающая мужчин штабелями. Вот и расслабь кисти так, чтобы взмахом уложить еще один ряд поклонников.
– Тяжелая, однако, судьба у герцогини! – рассмеялись из-за соседнего стеллажа.
Госпожа Барк вздрогнула и резко опустила руки. Таким движением она бы точно убила поклонника. Так неловко, так стыдно! Кара была уверена, что совершенно одна. Но и граф тоже хорош, мог бы заранее обозначить свое присутствие! Может, у людей свидание, может, заговор, а он даже ногами не топает. Полное отсутствие воспитания!
Верховный некромант вышел из-за ближайшего стеллажа, прижимая к груди книгу в сафьяновом переплете. Она разочаровала Кару: тоненькая и не о магии! Большим падением стал бы любовный роман или букварь, так что у Мориса все впереди, широкий простор для деградации. Пока он остановился на мемуарах.
– Чем вы тут занимаетесь? – полюбопытствовал граф, в свою очередь пытаясь рассмотреть разворот книги за спиной госпожи Барк.
Кара отреагировала мгновенно, уселась на улику. Да, неудобно, невежливо, библиотекарь повесит, воскресит и сожжет за неуважение к чужой собственности, зато не стыдно.
– Доброе утро, милорд, – невинно поздоровалась молодая женщина.
Отсутствие зеркала превратилось чуть ли не в проблему мирового масштаба. Как без него понять, покраснела она или побледнела? Вот почему граф Экундо сейчас не на работе? Раз выздоровел, обязан разгребать «хвосты». Его должности лишили, в университете перевелись безалаберные студенты и ленивые профессоры? Или, пока Кара мучилась от скуки, Морис лично уничтожил всю нежить Скадара и теперь наслаждался заслуженным отдыхом? Словом, шли бы вы отсюда, прекрасный принц, и не смущали девичий покой.
– Доброе, – кивнул Морис.
А у самого глаза хитрые-хитрые, все стремятся хотя бы край обложки разглядеть. Но Кара постаралась, разложила юбки.
– Вам там удобно? – не унимался некромант.
– Очень, – заверила госпожа Барк. – Банкетки в библиотеке мягкие.
– Может, дует? – лис зашел с другой стороны.
– Спасибо, у меня здоровье крепкое, я свежий воздух люблю.
– Пытки, видимо, тоже, – усмехнулся граф Экундо. – Кара, вы сидите на книге.
– Да? – округлила глаза молодая женщина. – А я и не заметила.
Однако вставать она не собиралась, собеседник зря старался. Только Верховный некромант не привык отступать. Жгучее любопытство и охотничий азарт – гремучая смесь.
– Ветреная вы особа, как я погляжу! – Морис нагло устроился рядом, вынудив Кару потесниться. – Меняете занятия как перчатки. О, танцы?
Мужчина бы в такой ситуации выругался, но камер-девице приходилось молчать. Он заметил край рисунка! Банкеток и стульев в библиотеке мало, или у некроманта ноги слабые, рухнул, где стоял? Иного объяснения чужому поведению Кара найти не могла, разве только абсурдное – ему хотелось ее смутить. Раз так, попытка засчитана, госпожа Барк марширует к поленнице с жертвами обаяния графа. Как тут не пожалеть о временах беззаботного трупа, когда сердце не билось, дыхание не перехватывало, а выглядела Кара всегда одинаково плохо.
– Думаю освоить новый предмет, – наигранно беззаботно отозвалась молодая женщина. – Учительский хлеб надежный.
– И поэтому сидите на книге? – хмыкнул Морис.
– Так лучше запоминается.
– Госпожа Барк, мозг у людей в другом месте, это я вам со всей ответственностью заявляю. Некроманту положено знать.
– Но мой же вы не проверяли, вдруг стек? – не сдавалась Кара.
Щеки таки порозовели, не нужно зеркала, чтобы это почувствовать. Еще бы, граф так близко! Если бы не книга, их тела и вовсе бы соприкасались. Одеждой, но кого такие тонкости волнуют, разврат, он во всех ракурсах разврат, поэтому Кара благоразумно сложила руки на коленях. И смотреть надо перед собой, чтобы никаких намеков.
– Дамская комната слева по коридору, – наклонившись, шепнул Морис.
– Простите, милорд?
Теперь щеки стали пунцовыми. Он так предлагал ей собрать мозг и вернуть на место?
– Вы надулись и сжались так, будто нуждаетесь в коротком уединении.
Сообразив, о чем речь, вконец красная госпожа Барк расхохоталась. Она больше не могла изображать воспитанную аристократку, держать эмоции в себе.
– Фу, милорд, как можно говорить такое даме! – отсмеявшись, пожурила Кара.
– Некроманту можно, он как врач, – заметил Морис и коснулся локтя собеседницы, побуждая встать. – И прекратите, наконец, мучить книгу! Я не собираюсь закладывать вас местным кумушкам.
Если бы только в них дело!.. Со вздохом обреченной на вечный позор, госпожа Барк поднялась и призналась в страшном преступлении:
– Это самоучитель танцев.
Ну вот сейчас обрушится потолок, а бывшую камер-девицу с позором выгонят мести дорожки родного кладбища.
– И? – поднял брови некромант.
Он упорно не понимал, почему Кара прятала от него книгу.
– То есть вам совсем не хочется пойти к госпоже Фера? – подозревая графа в притворстве, прищурившись, уточнила молодая женщина.
– Нет. А должно?
Морис поднял книгу, расправил помятые страницы и вслух прочитал заглавие раздела:
– Котильон. И как успехи?
– Никак, – призналась Кара. Зачем притворяться, если он в курсе самого главного греха. – Посижу у стенки, изображая, будто жутко устала.
По традиции котильоном завершали танцевальные вечера.
– Кара, – забывшись, или на правах создателя действующей живой версии Верховный некромант назвал ее по имени, – в любом танце нет ничего сложного, просто надо разучивать его с партнером. Вальс ведь вы усвоили?
Менявшаяся по ходу вопроса интонация четко передала путь от уверенности до сомнения. Госпожа Барк опасений не оправдала. С вальсом у нее все в порядке, не споткнется, ноги кавалеру не отдавит.
– Тогда и с котильоном справитесь. Давайте руку!
Кара не сразу поняла, что он затеял, а когда сообразила, было уже поздно. Морис вывел ее в широкий проход между окном и стеллажами и поклонился, словно на настоящем балу. Замирая от волнения, молодая женщина ответила на приветствие.