– Вы в курсе, кто я? – задрав подбородок, выплюнула она. – Я дочь графа Лазона!
Ну вот теперь у собеседницы задрожат колени, и она осознает степень своей ничтожности. Но проходила минута за минутой, а Кара не спешила набивать синяки на лбу и коленях. Может, она настолько необразованная, что не сознавала важность графского титула или никогда не слышала о семействе Лазон? Если в первое Марсела согласилась бы поверить (нужно проявить нисхождение к умственным способностям людей без родословной), то второе казалось ей немыслимым.
– Только комната все равно моя, вы гостья, а не госпожа.
Блондинка захлопала ресницами. Гостья? Она? Та, которая оказывала дому великую честь своим посещением? Столица свела с ума бедную учительницу, лишила ее разума. Немудрено, после ее глуши, где по улицам бродят медведи. Но, так и быть, Марсела пересядет. Кара удовлетворенно кивнула и заняла свой стул. Теперь можно поговорить, только лучше бы гостья обсуждала сложившуюся ситуацию не с ней, а с графом. Именно он ее создал, но отражать удар почему-то приходилось Каре. А ведь она предупреждала, напоминала о невесте! Или Верховный некромант решил, будто отсутствие любви атрофирует женскую гордость? Тогда он мальчишка, а не опытный ловелас. Чем выше титул и амбиции, тем шире эго.
– Итак, чем обязана столь раннему и неожиданному визиту, миледи?
Беседа как бы началась с начала, обе сделали вид, будто не пытались заколоть друг друга в словесном бою.
– Вы прекрасно знаете. – К Марселе вернулся прежний язвительный тон. – Но хорошо, я спрошу прямо: в каких вы отношениях с графом Морисом Экундо?
Если бы леди Лазон знала все, то либо скончалась от сердечного приступа, либо подняла все свои связи и уничтожила соперницу. Но ей донесли лишь о танце и подозрительно сбежавшей из зала Каре. Сама Марсела в это время пила шампанское в приятной компании. Избавляться от прежних поклонников она не собиралась, но не нарушала правил. Похвастаться кольцом, принять комплимент, посмеяться над шутками – да, но на виду у света. К тому же танцевать весь вечер с одним кавалером чрезвычайно скучно.
– Дайте подумать… – Госпожа Барк закатила глаза. – Мы не женаты, не любовники и не родственники, выходит, в деловых.
Поцелуй ничего не значит. А если даже да, граф сам разберется с последствиями. Не Кара же на него набросилась! Ну хорошо, никто ни на кого не набрасывался, но отвечать все равно мужчине. Правда, Кара искренне надеялась, что все пустяк, мимолетный порыв – стольких проблем удалось бы избежать! К примеру, леди Лазон не пришлось бы заказывать парик, а госпоже Барк – портить маникюр, выдирая напудренные пряди. В мирный исход конфликта она не верила, проявлять смирение и кротость тоже не собиралась, пусть даже, следуя народной мудрости, они помогали бесплатно улучшить женскую внешность.
– То есть граф вчера не провожал вас? – не сдавалась Марсела.
– Нет. А должен?
Леди Лазон фыркнула. Абсурд, разумеется, нет! Как она могла поверить, будто жених всерьез увлекся бесцветной девицей! Наверняка он однажды уделил ей время со скуки, а взлетевшая до камер-девицы прислуга его шантажировала, требовала продолжения, отсюда ссора. Именно так, у графа изысканный вкус и голова на плечах.
– Милочка, граф давно вам ничего не должен, – язвительно заметила Марсела. – Оставьте его в покое, найдите кого-нибудь своего круга. Или он задержал вам жалование?
– Хм, – Кара почесала подбородок, – а ведь вы правы! Граф задолжал мне за общение с вами. Это обязанности личного помощника, а я выполняю несколько другие функции.
При слове «функции» блондинка снова напряглась, даже пропустила завуалированное оскорбление мимо ушей.
– Какие же? – сглотнув, полюбопытствовала она.
– Прежде готовила еду, теперь вдохновляю милорда на соискание очередной научной степени. Все чрезвычайно скучно, миледи, и безумно далеко от спальни, в которой вам так хочется нас запереть. Не спорю, желудок еще мог туда привести, но пыль, испачканные чернилами пальцы и сухие термины…
Госпожа Барк сокрушенно покачала головой.
– Увы, вы приехали напрасно. Можете не поверить мне на слово, переворошить постель, помогать мне стенографировать, но ведь миледи лучше других знает, как быстро рождаются слухи. Скоро весь двор станет шептаться о вашей болезненной ревности.
Марсела резко вскочила и сверкнула глазами.
– Вы непозволительно дерзки!
– Простите, если не вписалась в шаблон ваших ожиданий.
Кара сохраняла видимое спокойствие, хотя мысленно надела на голову гостьи кофейник. Почему люди полагают, что достаточно одного их слова, и окружающие преобразятся сообразно их хотению? И стоит ли капризничать, злиться, топать ногами, если ничего не выходит? Право слово, мир не вертится вокруг ни одного из нас.
– Прощайте! И держитесь подальше от графа, я предупредила.
Марсела ретировалась с такой поспешностью, словно за ней гналась стая диких собак. Госпожа Барк с тяжким вздохом прикрыла за ней дверь – дворянка, учит других жизни, а элементарных правил этикета не знает – и вернулась за стол. Завтрак остыл, аппетит был испорчен.
– Вот, – назидательно пробурчала, обращаясь сама к себе Кара, – не целуйся с мужчинами. Смерть от руки некроманта быстрая, а его невеста месяцами глодать станет. Поэтому смело обзывай назойливого поклонника, выбирая менее болезненное из зол.
Меньше всего на свете госпожа Барк ожидала, что после случившегося постучится в двери особняка Экундо. Взявшись за дверной молоток, молодая женщина втайне надеялась, что ей не откроют, граф уедет по срочному делу и вовсе забудет о встрече. Реальность с удовольствием разбила вдребезги наивные мечты: Кару ждали.
– Проходите, госпожа. Милорд примет вас в кабинете.
Дворецкий почтительно посторонился, словно не узнал в даме Барк бывшую кухарку. А еще утверждают, будто не место красит человека! Кара ни чуточки не изменилась, но ее богатый внутренний мир начали ценить исключительно после повышения социального статуса.
– Вас проводить, госпожа?
Нет, все-таки помнил и надеялся, госпожа Барк сама найдет дорогу. Давеча Кара говорила, что каждый труд должен оплачиваться, так у поговорки найдется продолжение: и каждую монету нужно отработать. Пришлось былому мелкому начальству прогуляться вместе с ней наверх.
– Дама Барк, милорд.
Как церемонно! Зато не надо скрестись в дверь и робко спрашивать: «Можно?» А если ответят: «Нельзя»? Почему-то, задавая формальный вопрос, об этом никто не задумывался.
– Здравствуйте! – Граф Экундо оторвался от бумаг и поднялся навстречу гостье. – Рад снова вас видеть.
– А вот у меня смешанные чувства.
Кара проверила, не подслушивают ли их, и плотно закрыла за собой дверь. Бесплатные спектакли по четвергам не дают. Взгляд упал на заваленный разным хламом стол. Только не говорите, что госпоже Барк придется наводить здесь порядок! А ведь прежде такого хаоса не наблюдалось. Если дальше так пойдет, Верховный некромант перестанет бриться, менять рубашки и окончательно превратится в светило науки.
– Отчего так? – искренне удивился Морис.
До недавнего времени он пребывал в отличном расположении духа и не замечал туч на чужом небосклоне. Зато если бы они заволокли его собственный, в Магическом университете сменился бы ректор, внезапно переделали учебную программу, а Кара Барк грозила войти в историю как дважды нелепо скончавшаяся женщина, попади она под руку Верховному некроманту.
– Имя Марселы Лазон вам о чем-то говорит? Она утверждала, ее фамилия известна даже младенцам.
Кара прошлась по кабинету и, скрестив руки, уселась на стул. Маленькая женская забава под названием «накажи мужика» началась. Справедливости ради, основания для нее имелись.
– Да, это моя невеста, – недоуменно ответил граф, начав подозревать неладное.
– Неужели? – картинно удивилась госпожа Барк. – На балу вы отзывались о ней иначе, а тут снова невеста.
– Кара, – прищурился Морис, – вы пьяны?
Ну, конечно, стала бы она иначе нести околесицу.
– Увы! – развела руками молодая женщина и вышла из образа. – Даже после визита леди Лазон не выпила ни капли. Ее очень волновало ваше поведение.
– Марсела была у вас? – Хорошее настроение некроманта улетучилось. – Что вы ей сказали?
– Не пугайтесь, правду. Что вы ее жених, а я вам не любовница. Ни слова про поцелуй, если вы этого боитесь. Кто я такая, чтобы рушить браки сильных мира сего?
Стало чуточку грустно. Родись Кара в другой семье, могла бы рассчитывать на взаимность, а так всегда один ответ: «У нас ничего, потому что я никто». Даже в рифму получилось. И если бы Марсела любила жениха!.. Увы, там пустота, одна яркая оболочка. Кара сомневалась, что у будущих супругов имелась хотя бы одна общая тема для разговора. Может, Марсела и знатная, богатая, но человека в ней нет. И зверя тоже, даже хомячка.
– По-моему, боитесь именно вы.
Морис усмехнулся, услышав между строк больше, чем собиралась сказать Кара.
– По вашей милости, между прочим, – перешла в атаку госпожа Барк. – Больше поцеловать было некого?
– Некого.
– Тогда вообще бы никого не трогали.
– А если хотел тронуть?
– А если я сейчас встану и уйду?
Оба теперь стояли напротив друг друга, разделенные письменным столом, и играли в перетягивание мысленного каната. Некромант уступил даме, позволил одержать победу:
– Вы удивительны, госпожа Барк!
– А вы невыносимы!
Кара неохотно вновь опустилась на стул. Если бы хотела уйти, давно бы хлопнула дверью, но правила хорошего тона не позволяли этого признать. Оставалось отвернуться. Шикнув на заполошное сердце, Кара запретила себе думать о сокрушительном фиаско блондинки с громкой фамилией. Лучше сосредоточиться на обиде. Порядочная женщина обязана правильно дуться, но у Кары не нашлось достойных учителей, и она сомневалась, выпятила ли губу достаточно далеко. Госпожа Барк ведь теперь дама, а не простолюдинка. Платой за ее старания стал смех единственного зрителя. Спектакль с треском провалился, зато больше не нужно корчить рожи. Не выйдет из Кары порядочной женщины.