– Ваше величество, ширинку застегните.
Да что застегивай, что не застегивай, ничего не изменится.
Графиня выпорхнула через потайную дверцу. Убедившись, что они действительно одни, Морис произнес всего одну фразу, которая с успехом заменила драматическое представление в трех актах:
– Зомби идут на столицу.
– Как идут? – нервно сглотнул монарх. – Я не давал распоряжений!
– А они не спрашивали, – усмехнулся граф и без приглашения сел.
– Зато я спрашиваю у вас, вы же Верховный некромант.
Первоначальная оторопь прошла, Радмир вспомнил о короне. Во всем всегда виноваты подданные. Хочешь благоденствия и процветания, держи их в ежовых рукавицах. Не предусмотрели, не угадали – выговор, а то и ссылка.
– Что именно? – с легким раздражением – король все-таки, нельзя открыто послать – уточнил Морис. – Мне доложили ровно час назад.
– Но доложили ведь. Разберитесь! А я пока велю эвакуировать двор. На всякий случай.
Стоило ехать, чтобы получить такой приказ. Граф и без короля понимал, что исправлять чужие ошибки придется ему. Экспериментаторы хреновы! Он каждого лично продаст на галеры. Рабства нет? Так Морис организует. Это ж надо было додуматься – волну на кладбище показывать! Теории им не хватало! Нет, рабство – слишком мягкое наказание, нужники в университете до старости мыть будут.
Паника всегда распространяется со скоростью звука, поэтому, вернувшись в приемную, Верховный некромант не удивился поднявшейся суете. Даже мелькнула мысль прихватить с собой парочку дам: их ультразвук парализует зомби лучше любых заклинаний. Только вот как решить проблему обмороков? Пока всё летало и вопило: «Мы все умрем!», граф Экундо спокойно пробирался к выходу. Дело сделано, задача получена, лишние пара минут ничего не решат. К тому же спешка опасна для жизни, торопливые некроманты погибают первыми.
– Милорд?
Морис вздрогнул и обернулся. Занятый насущными проблемами, он успел позабыть, что Кара тоже живет во дворце. Хотя после вчерашнего (или уже сегодняшнего) некромант полагал, так к нему больше не приблизится. Однако подошла. Если насчет эвакуации, пусть обращается к госпоже Фера.
– Надо же, я не стал для вас невидимкой! – Едкие слова сопровождались усмешкой. – Вы на редкость ветрены, госпожа Барк.
– К вам мое появление никакого отношения не имеет, – отрезала Кара.
– Фею-крестную зовут Розалина Фера. Всего доброго!
Он не собирался тратить время на пустые разговоры, но у госпожи Барк на все имелось собственное мнение. И отстаивала она его весьма активно, в данном случае вцепилась в рукав Мориса. Поневоле пришлось остановиться и обернуться.
– Я не собираюсь бежать, милорд плохо меня знает. – О, он слишком хорошо ее знал, в чем постоянно раскаивался. – Но милорд должен помнить, я не совсем обычная и могу помочь.
– Чем? Под ногами путаться? Если вы надумали мириться, то выбрали неудачное время.
– Хорошо, – поразительно легко отступила Кара, – я с гордыми идиотами не спорю. Хотите изображать героя, изображайте, я другим помогу. Выберу самого пожилого профессора-некроманта, раз у молодых разум временно сменил местожительство.
Сказать такое во дворце!.. К счастью, даже самых отъявленных сплетников сейчас волновало исключительно собственное спасение. Пускай Верховный некромант хоть на метле скачет, лишь бы первыми в карету втиснуться.
Кара действительно не собиралась навязываться и честно оставила героя наедине с будущим подвигом. Она и так наступила себе на горло, а он… Мужчина, одним словом. Едва услышав о зомби, госпожа Барк поняла, что не может остаться в стороне. Ее воскресили из мертвых, пора отдавать долги. Тем же мертвым и желательно предметом потяжелее. Покойниками Кару напугать трудно, после былого отражения чужие лохмотья плоти – цветочки. Пора испытать те загадочные особенности, о которых поминал после воскрешения Верховный некромант. Если молодая женщина все правильно поняла, для зомби она отныне еда с неприятным сюрпризом. То есть пока ты руку ешь, вторая тебе шею ломает. Идеальная помощница некроманта! Только как вдолбить это в голову воспоминанию для внуков? На любовника граф Экундо не тянул, а для возлюбленного – много чести. Так или иначе, слушать он ничего не хотел, придется оправдать поговорки о женском коварстве и найти другого мага.
Преисполненная решимости отдать долг Родине, даже если она ничего взаймы не давала, Кара зашагала по течению. Вещи ей собирать не требовалось, пусть толпа выносит вон из дворца, меньше сил затратит. Только вот Морис легкие пути не жаловал и выловил своенравную рыбку из моря паники.
– Никак передумали? – округлила глаза Кара.
Ей кажется, нужно сильнее руку ущипнуть.
– Решил выслушать ваш бред.
– Мне вашего вчера хватило, свой не требуется.
«Дерзость – мое второе имя» – вот и девиз для герба нашелся, осталось до него дослужиться. Или он полагался даже личным дворянам? Надо проверить, вот только с зомби разберется. И некоторым тупыми некромантами. Сказано: спасибо, я пошла к другому, значит, пошла. Или надо в письменном виде решение аргументировать?
– Ладно, едемте! Поищите идиотов.
Морис ухватил Кару за руку и потащил прочь. Легче отвезти ее в университет, чем переубедить. Все равно никто барышню к зомби не возьмет. Тут бы госпожа Барк поспорила, но она дулась на спутника. Граф мог бы изобразить хотя бы крохотные муки совести, а он выставил ее виноватой. Будто Кара сама себе деньги за ночные утехи предлагала!
Кареты по причине ее отсутствия не подали, пришлось госпоже Барк вспомнить прошлое и пополнить список «благодарностей» в адрес графа Экундо. Он становился угрожающе длинным, Верховный некромант рисковал погибнуть его под тяжестью. Всю дорогу до университета занял увлекательный разговор, сводившийся к трем пунктам. Первый: вы никуда не поедете. Второй: сама решу. Третий: вы отвратительны, милорд! Последний отчего-то вызвал наибольшее количество нареканий. Милорд активно отказывался от сомнительного эпитета, а госпожа Барк возражала, что ей тоже много чего не нравится. Словом, беседа прошла в конструктивном ключе и завершилась у стен университета, и то лишь по причине необходимости сохранят достоинство перед студентами.
– Я не с вами, – как только ноги коснулись мостовой, заявила Кара. – С вами у меня ничего нет, не было и не будет.
– Разумеется. Сами посудите, что у нас общего?
Верховный некромант взглядом поискал ректора и довольно кивнул. Не заставил прогуляться до кабинета, встречает.
– Упрямство.
– Говорите за себя, дама Барк.
– Аналогично, граф Экундо.
Противостояние стремительно набирало обороты, и вовремя подоспевший ректор благоразумно разнял словесных боксеров. Принадлежность к разным весовым категориям Кару не смущала, она с удовольствием продолжила бы поединок, но дорожила остатками репутации. Никто не примет помощь от женщины, которая вешается на шею мужчине. Увы, тактика добропорядочной леди тоже не принесла плодов – Кару даже не пригласили на совещание. Тут она не сдержалась. Стоило перебарывать себя, терпеть общество плюнувшего в душу Мориса, чтобы не получить шанс пройти собеседование на спасение мира.
– Как посмотрю, у вас целая очередь из желающих передать привет зомби, – крикнула госпожа Барк в спину удаляющимся мужчинам. – И куча башковитых студентов, которые правильно зачитывают заклинание из книжки и не падают в обморок при виде мертвеца.
Верховному некроманту захотелось ее убить. Кара осталась жива только потому, что он не мог найти достаточно изощренного способа.
– Ну что еще? – обернувшись, взвыл он.
Кара Барк стала его персональным кошмаром, грозила разрушить не только личную и общественную, но и профессиональную жизнь.
– Ничего нового. Я имею право послушать.
– И где ваши права написаны? Поищите, может, заодно найдете здравый смысл.
– Хорошо, – пожала плечами Кара, – как почетный гость я обойдусь без приглашения.
Ректор с графом переглянулись. Морис жестом ответил: мол, пусть идет, всегда запереть можно. Кара будто мысли читала!
– И я начну очень громко говорить на неприятные милорду темы, если неожиданно окажусь под замком, – поравнявшись с мужчинами, добавила госпожа Барк.
– Да под землей вы окажетесь, в гробу! Вернетесь в родные пенаты.
Верховному некроманту надоело спорить, и он сдался. Как выяснилось, зря. Кара проявила воистину блестящее красноречие, сумев убедить собравшихся на экстренное совещание магов, что она не лишняя на празднике загробной жизни.
– Я сама бывшая покойница, – госпожа Барк не стеснялась темного прошлого, – кому как не мне знать кладбища. Пугать меня костями и черепами все равно, что ребенка конфеткой. К вони я тоже привыкшая, в гробу, знаете ли, не розы, а провинциальные улицы духами не поливают. Словом, существо полезное. Хотя бы для дай-принеси. И в разведку могу, и…
– … и мертвеца уболтать, – внес свой вклад чужую самопрезентацию Морис. – Все это замечательно, но существуют три жирных «но»: ваш пол, как следствие, отсутствие магии и общественное мнение. Оно не простит мне гибели камер-девицы.
Кара захлопала ресницами.
– Но милорд сам утверждал, даже у маньяка не хватит терпения меня убить. Насчет пола – ваша взяла, а вот со следствием я бы поспорила. Магия к штанам не прилагается, могу пример привести.
– Спасибо, не нужно, госпожа Барк. – У ректора сдали нервы. Он повидал множество студентов, но все они меркли на фоне Кары. Учись она в университете, получала бы зачеты за молчание. К счастью, женщин в высшие учебные заведения не принимали, иначе ректор уволился или повесился. Второе надежнее, хотя никогда не знаешь. – Мы принимаем вашу помощь и поручаем заботу о вас милорду Экундо. Он лучше знаком с бывшей подопечной.
Вот и выдался способ отомстить за историю с Турсом Абри, когда ректора отчитывали словно мальчишку. Граф поступок оценил и мысленно пообещал нанести ответный удар. Для кого-то Кара станет не женским именем, а ближайшим будущим. То есть именем существительным.