Ника нерешительно стояла рядом с лужей, боясь предпринять какие-либо действия.
– Смелее, Ника, – сжал её локоть подошедший виконт. – Святой отец пока не видит опасности.
Она шагнула в середину серебряной лужицы, и первые мгновения ничего не происходило. Потом комната начала таять и не успела Ника как следует испугаться, как под углом, градусов в пятнадцать, перед ней возникло тройное окно, через которое была видна обыкновенная комната, с диваном и телевизором, под салфеткой. Как только Ника протянула руку в этом направлении, как очертания вещей стали четче, а тревожное лицо виконта размылось.
Решившись, она сделала еще шаг и, просунув ногу в окно, вылезла в знакомую комнату с телевизором. Дымка пропала, и Ника поняла, что смотрится в зеркало-трельяж в квартире гадалки, с посещения которой и начался весь этот кошмар.
– Вот я и дома, – ошеломленно подумала она. – Вот только это не я.
***
Маринкин номер телефона вспомнился легко – он заканчивался на 22–44, поэтому необходимость записной книжки в утерянном телефоне отпала. Ника минут пять покружилась по квартире гадалки, пытаясь обнаружить что-либо нужное для себя. Но, видно, та успела избавиться от компрометирующих её штук, либо они были как следует припрятаны.
Первым делом Ника залезла под горячий душ, где за пять минут как следует вымыла голову и с наслаждением постояла под горячей водой. Хотелось бы, конечно, подольше, но времени было в обрез, требовалось спешить.
Наскоро высушив волосы, она залезла в платяной шкаф и с горем пополам нашла пару подходящих себе тряпок. Блузку и не маркую юбку. Обувь была размера не подходящего, поэтому Ника решительно напялила домашние тапки, подогнув задники. Меньше всего её интересовало, как она будет выглядеть в глазах окружающих, когда дело шло о её жизни.
Маринка ответила с первого же гудка, словно сидела у телефона.
– Кто это? – недоверчиво переспросила она, когда Ника назвала её по имени.
У меня же другой голос! – догадалась Ника – Кларин.
– Марина, у меня для вас просьба от вашей подруги Ники, мы не могли бы немедленно встретиться? Это очень важно, – попросила Ника.
–С ней что-то случилось? – в голосе Маринки слышался явный испуг, и на сердце у Ники полегчало – из головы не шли последние фразы подлеца Витали.
– Всё в порядке, – успокоила её Ника. – Но нужна ваша помощь. Подробности при встрече.
– Давайте в парке рядом с милицией, это на…
– Конечно, – перебила её Ника. – Я знаю где это.
Они и раньше там довольно часто сидели на гнутых скамейках. Маринку успокаивало близкое присутствие охраняющих порядок людей.
К удивлению Ники, на её внешний вид не обращал внимания никто совершенно. Как будто на мне одежда невидимка – подумалось ей. Прекрасный камуфляж, всем пофиг.
Маринка уже сидела на скамейке, теребя, как всегда, в руках неразлучный мобильник.
– Тебя в прошлом году при поездке в экскурсионном автобусе укачало и стошнило, – с ходу сообщила Ника известную только им обеим вещь. – Ты воспользовалась собственной сумкой – так, что никто и не увидел, кроме меня.
У Маринки стали квадратные глаза. Такого начала она точно не ожидала.
– Чиво?! – Ника знала эту истерическую ноту в её голосе, грозящую перейти в скандал, поэтому сразу продолжила.
– Могу тебе рассказать про Арсена – как ты с ним отдыхала в Сочи.
История была не из обычных – такая, которыми кроме как с ближайшей подругой и лечащим врачом не делятся, поэтому Маринка оторопело замолчала, обдумывая услышанное.
– Как бы это дико не звучало, я – это Ника. Считай, что меня заколдовали. Как принцессу. Это точно, точно я. Про Никиту могу тебе рассказать с Сан Палычем.
У Маринки выкатились глаза и стало прерывистым и без того редкое дыхание.
– Иди ты… – прошептала она. – А где я запасной ключ храню? – спросила она хриплым голосом, прерывая паузу.
– У тети Веры, соседки. Грыжа у неё, облепихой лечит и капустой.
– А-фи-геть, – по слогам произнесла Маринка. – А скажи тогда, как твой Виталя делает…
– Про Виталю – это тема отдельного разговора. Лучше ты мне про него скажи. Правду. Что ты замолчала? Скажи, как есть.
– Точно, Ника. Манера говорить твоя! Я с ума сойду, держите меня семеро!
– Не переводи стрелки. Про Виталю, – твёрдо напомнила Ника.
– Да фиг с ним с Виталей, – махнула рукой Маринка. – Подкатывал, конечно. Но я же твоя подруга, отшила его пару раз и всё.
– И всё? – грозно переспросила Ника.
– Ну, один раз по лицу заработал, больше к этой теме не возвращались. Ника, если это ты, какого фига мы о нем разговариваем? Что произошло?!
– Я попала в такую беду… – начала Ника, и от собственных слов комок в горле сдавил всё. Лицо поплыло, а слезы полились ручьем.
Следующие пять минут Ника, икая и плача, пыталась рассказать хоть что-нибудь, но толком ничего не получалось, только плач и икание с редкими словами.
– Вот это да! – заорала Маринка, осмыслив в конце концов сказанное ей. – Фантастика! Я бы пол-жизни отдала бы за такое! Принц! Она ему салат делает и голая в его постели спит! Давай, подруга, жми на все педали! Чует моё сердце, тут кое-что может выйти!
***
Решили начать поиски Клары с дома, где жила гадалка.
В первой же квартире, по соседству, куда они постучали, открыла соседка, с мокрой тряпкой в руках.
– Мы ищем тётю Элю. Родственники. Приехали, её дома нет. Вы не знаете, где она?
– Ох, девочки… – всплеснула руками соседка. – Я всегда говорила, что её занятия добром не кончатся. Гадания эти. Увезли ее на Кирова. Санитары полчаса по улицам за ней гонялись. Поехала разумом. Как бедная бегала-орала, у меня чуть сердце не оборвалось. Вот оно ваше гадание с фокусами, нельзя такое трогать, бог не прощает.
На Кирова, в психбольницу, поехали, заранее прихватив из квартиры паспорт, как Маринка подсказала.
В приемном покое к поискам отнеслись с пониманием, видать картина привычная. Молоденькая медсестра проверила паспорт и направила их в парк за огороженной территорией, где гуляли больные, сказав, что тёте уже полегчало после инъекций, но картина тяжелая и ситуация запущенная.
– Даже туалетом пользоваться разучилась, всё норовит в кустах присесть ваша тётя, так что будьте готовы. Мы делаем, что можем, но человеческий мозг вещь сложная, такое бывает.
Сидящая в кресле с цветочком в руке больная не сразу обратила на них внимание, думая про что-то своё. Но подняв взгляд, выронила цветок и уставилась на Нику, не веря своим глазам.
– Всё хорошо, Клара, – успокаивая её, сказала Ника. – Мы тут, чтобы помочь тебе.
Уколоть палец и взять кровь получилось без всяких сложностей. Клара была спокойна и послушна, по всей видимости находясь под воздействием препаратов.
Нику жутко бесил вид неопрятной гадалки, с которой началась вся заваруха, но она всё время напоминала себе, что у неё в голове находится сознание бедной кухарки.
– Всё будет в порядке, – она погладила её по голове.
Прежде чем вернуться в квартиру к гадалке, Маринка уговорила Нику зайти к ней домой, переодеться в что-нибудь шикарное.
– Чего ты туда как забулдыга поедешь. Давай накрасим тебя, оденем. Говоришь, виконт – красив? Пусть хоть не как на шаромыгу на тебя смотрит.
У Маринки дома всегда стоял такой бардак, словно тут жил цыганский табор. Но привычная Ника легко накопала себе подходящее платье и обувь, пока Маринка накрывала на стол.
– Давай, дорогуша, – приподнимая рюмку, пригласила она. – После такого грех не выпить.
– Я только чуть-чуть, – согласилась Ника. – И так голова кругом идёт.
– Не очкуй, – успокоила её Маринка. – Я точно знаю, что всё у тебя получится. Может, другие бы пол жизни отдали, чтобы в такое приключение попасть. Тебя, может, там твой принц ждёт. У него и лошадь есть! Давай, пусть у тебя всё получится. Продадим твою квартиру, поедем туда туризм развивать!
С собой Маринка ей собрала полный пакет сладостей и конфет, а по дороге настояла купить несколько бутылок коньяка.
– Я туда что, как челночница в Турцию поеду? – сомневалась Ника.
– Ну ты дура, что ли? Если получится пройти с этим в зеркало, они там такого не пробовали. Электрические же приборы туда не повезёшь, чего там с айфоном делать? – резонно заметила подруга.
Последнее, что Ника видела, входя в ставшее мутным зеркало – это большие, как два блюдца, Маринкины глаза.
***
Комната гадалки с очумевшей Маринкой осталась позади, и Ника, поборов легкое головокружение, вступила в знакомое помещение – с мадам Мелиссой, виконтом, церковником и копошащимся в углу Ольфом.
Запах подземелья ударил, как спортивный мяч, по отвыкшему носу.
– Ника! – подскочил виконт, заботливо подхватывая её под локти и тревожно заглядывая в глаза.
– Я снова тут, – Ника сама не знала, радоваться ей или огорчаться. Скорее обрадовалась – виконт выглядел встревоженным, а это не могло не радовать. – У меня всё получилось, – она показала ему фиал.
– Желаете начать, мадам Мелисса? – холодно осведомился он у злобно ощерившейся мадам.
– Давайте сюда эссенцию, – буркнула она церковнику. – Через пару часов будет готово.
– Вы можете прогуляться пока, – разрешил монах. – Время есть, я пригляжу за тем, чтобы она всё сделала по правилам.
Ника с удовольствием покинула ненавистное помещение, стараясь как можно быстрее выйти на свежий воздух.
– Что у тебя в руках? – поинтересовался виконт.
– Это гостинец. Для вас, – улыбнулась Ника, – подруга посоветовала, и она была права. Правда много времени у меня не было, но собрали, что смогли, на скорую руку.
– Тяжело пришлось? – заботливо поинтересовался он.
– Да нет, не очень. Больше нервов, чем неприятностей.
– Хвала небесам! Я очень жду успеха в нашем предприятии. «Очень», – как-то многозначительно произнёс он, взял у неё из рук сумку и с интересом заглянул внутрь.
– Это еда?
– Да, – улыбнулась Ника. – И коньяк. Только он, наверное, ужасно крепкий для вас. Сильнее чем вино, точно.