у запал уже позже, когда, увлечённый лекцией, с горящим взором чертил на доске формулы, за каждой из которых счастье видел, не для себя – для Родины. За тем Виктором, с горящими глазами, пошла на фронт в сорок первом седьмая группа. А память, видишь, сохранила другое – полосатый пиджак, самоуверенный взгляд…
Сима с трудом заставила себя вынырнуть из магической дымки. Постепенно возвращалось зрение. Через марево проступили контуры прозекторской, встревоженное лицо Матюшина.
– Серафима Сергеевна! Сима! Жива ли?
Сима кивнула, но тревога не исчезла из глаз председателя:
– Ну что? Отыскала?
– Нет, – хрипло выдохнула Сима через едва шевелящиеся губы и с горечью заметила, как разгладились напряжённые морщинки на лице председателя.
Слабость не отпустила и к вечеру. Может, не позволяло восстановить растраченные при глубинном поиске силы мучительное чувство беды. Не грядущей и не минувшей – беды, что нависла над ними давным-давно и всё ещё преследовала седьмую группу чёрной крылатой тенью. Формула Решетникова. Думали, нашла Маша частное решение, стабильны новые «серафимы», и только память о пережитом не позволяет им ложиться спать без связывающего заклятья. Но нет, прав оказался Виктор – началось.
– А что, девчонки, фильма нынче никакого не привезли? – стараясь казаться беззаботной, спросила Сима.
– Сегодня «В квадрате Сорок пять» будет, – проговорила Маша. – Сходите. Игоряше понравился. Он про шпионов любит.
Председатель скривился с показной обидой, но притянул к себе жену и поцеловал в висок, окунувшись лицом в волну золотых кудряшек. Маша засмущалась и чопорно отстранила его, пока не заметили гости.
– Смотрела я этот «Сорок пятый квадрат», – фыркнула Нина.
– А я нет, – заметив выразительный взгляд Симы, проговорила Лена.
– Нам в Карманов новое кино почти не возят, – смущённо извинилась Маша. – Завтра вот «Весну на Заречной улице» показывать будут. Пойду смотреть.
– А ты ещё не видела? – обрадовалась Лена. – И я с тобой схожу.
– Да уж десять раз смотрено, – улыбнулся Игорь. – Просто жена у меня романтик.
Маша смутилась ещё больше, опустила голову, стараясь скрыть румянец.
– Что это вы, товарищ председатель, такое говорите, – вступила Нина. – Советскому человеку и положено в хорошее верить, а не шпионские глупости в кино смотреть…
Нина ещё возмущалась, пока подруги подталкивали её к двери. Наконец втроём вышли на крыльцо, оставив супругов одних. Нина ещё бурчала что-то о том, что не станет смотреть про пограничников, тем более что из Володи Зельдина, которого она обожала ещё со школьных лет, Вышинский диверсанта и предателя сделал. Так они прошли до перекрёстка, а потом Сима оборвала поток рассуждений Нины, указав подругам на обелиск, возле которого белела в сумерках пара скамеек.
– Посидим?
Сели, не сговариваясь, рядом. Нина молчала. Маша уже рассказала всё про поиски. В глубину леса маги с поисковиками не ходили. Тела кармановцы не нашли, зато «серафимы», проведя на двоих большой поиск по Курчатову, отыскали явственный след обедавшего мшаника. «Может, прав Игорь, болотный хозяин лютует? – с сомнением проговорила Маша, когда обсуждали они на председателевой кухне прошедший день. – Мало мы все-таки о местной исконной нежити знаем. Может, из института кого вызвать?» Эту мысль они отбросили сразу. Нельзя пока магам из института про Кармановское болото напоминать. Никому нельзя. Пока печати Виктора не зажили, пока существует вероятность эхо «серафимов» по Курчатову зацепить…
– У тебя что, Лен?
– Не видела ничего девочка, – вздохнула Лена. – И напугана сильно. Я старое вспомнила, провела разок по восстанавливающей формуле Семашко – Зимина. Вроде ничего, полегчало ей. Спать будет долго и крепко, когда проснётся, можно ещё раз порасспросить. Но, боюсь, большего не узнаем. Я с памяти её попробовала негатив снять – нет там ни болотного мшаника, ни мага нашего. Словно тень какая-то. Может, будь у неё хоть стихийное зрение, удалось бы нападавшего разглядеть. А так – зло в глубинном слое двигалось, парень, видно, почуял, а девочка только тень и сумела уловить.
– В глубинном слое? – засомневалась Нина. – Это ж какую силу надо иметь? От двенадцати, а то и от четырнадцати. Заблудший маг такого полёта в Карманове – странно. Может, вредитель, диверсант?
Нина сложила руки на груди, спасаясь от налетевшего холодного ветра.
– Диверсант, – усмехнулась Лена. Ветер сорвал с её головы косынку и бросил на глаза светлые волосы. – Вот отчего ты «В квадрате Сорок пять» смотреть не хотела. К чему? И так на каждом углу диверсанты мерещатся. Какой отсюда, из Карманова, из глуши, вред советскому государству может произойти. Курей передавят? Не стал бы диверсант, да ещё с такими умениями, как… у нас, к влюбленной парочке через глубокие слои подкрадываться.
Нина нахмурилась, не желая отвечать.
– Не диверсант это, – отозвалась Серафима. Решимость явственно обозначилась во всей её напряжённой фигуре. Надо было сказать девчатам, что она отыскала при поиске. Страшно, горько, а необходимо. – Я над телами поиск проводила. Свежее тело в печать попало – ничего не разобрать. А вот старое много мне рассказало.
Подруги затаили дыхание, по лицу старосты поняв, что дело плохо.
– Сперва я след мага нашла. Как ты и предполагала, Лена, на четырнадцать. Он мшаника разбудил. На мёртвое тело вызывал. Формула академическая. У нас в институте он учился. Видно, что хотел мертвеца болотному скормить, да едва сам не попался. Но убил не он. Там раньше след…
Сима перевела дух, где-то в глубине души надеясь, что вот сейчас догадаются подруги и выскажут сами страшную мысль. Тогда не придётся предавать многолетней дружбы горькой догадкой. Но обе молчали. Сима вдохнула глубоко, так что холодный воздух наполнил грудь, а по коже пролетел единым касанием озноб, и высказала:
– След «серафима». Формула Решетникова.
– Так, может, ещё кто по этой формуле оборачивался? Может, Виктор всё-таки рассказал о нас. Вот и решили, раз уж место такое, испытать ещё раз формулу здесь, в Кармановском болоте. Местные уже ничему не удивляются, помнят послевоенные годы, – предположила Нина.
– Может, Нина права? – ухватилась за соломинку Лена. – Нашим-то откуда здесь взяться. Все по Союзу рассеяны, кроме Марьи. Тем более маг опытный, пытался следы замести. Мало ли секретной работы ведётся по стране. Мы и после войны врагами окружены. Может, готовят нам смену. Вот скажи мне, отголосок Машиного частного решения там есть?
– Не разглядела, Леночка, не успела, – расстроилась Сима. – Сил не осталось. Как бросилась в руки решетниковская формула, так и не удержала пласт. Простите меня, девчата.
Сима едва не заплакала. Если бы не боль от ухода Виктора, не выпустила бы она пласта. Всё-таки сильный маг, на все Советы таких, как они с Машей, – сотни три. Зацепила формула Решетникова кровоточащую душевную рану, вот и не довела Сима поиска до конца. Теперь уж не повторить. После снятия пластов там все следы спутаны. Такой поиск один раз и в самом крайнем случае ведут. Понадеялась на себя, гордыня подвела. Упустила последнюю ниточку. Если бы знать точно, что не было там печати частного решения, найденного Машей, можно было бы не думать дурного о своих. Стыд и вина заставили Симу опустить голову.
Лена и Нина бросились утешать – каждая на свой лад. Громова – грубовато и простодушно, Солунь – молча поглаживая по руке и плечу.
– Может, и правда, новые «серафимы» стране нужны, – проговорила Сима наконец. – Но тогда испытания в Карманове без разрешения и ведома председателя не стали бы проводить. А Игорь знает, чего стоила нам формула. Она и его жизнь поломала. Было бы что на болоте, знал бы Матюшин и от жены не стал скрывать.
– Может, и знал, – бросила на подругу цепкий умный взгляд Лена. – Ты ведь сама видишь, что изменился Игорь. И сила его выросла. Вот он – маг на четырнадцать по Риману, который следы скрывал. Он и мшаника мог разбудить, чтобы кармановцы от болота подальше держались.
Сима и Лена переглянулись понимающе.
– Тогда бы и Марья знала, – нахмурилась Нина. – Не стала бы она нас звать. Но насчёт мужа её – ничего не скажу. Какой-то он смурной, странный, закрытый.
Новый порыв ветра заставил Нину замолчать. Закружило над сквериком облако жёлтых и коричневых листьев. В прореху меж облаков выглянула поднимающаяся ущербная луна, высветив серебристым лучом белый памятник – солдата в длинной шинели, с автоматом, зажатым в крепкой руке, – и надпись на пьедестале: «Безымянным героям». Все трое перевели взгляд на суровое лицо солдата. Памятник смотрел на подруг с молчаливой укоризной.
– Ну что вы, не стал бы от нас Игорь такое скрывать, – опомнилась первой Сима, тряхнула головой, отгоняя пугающие подозрения. – Он знает, что такое формула. Не понаслышке знает. Разве допустил бы, будь его воля, чтобы повторилось с кем-то другим Кармановское болото?! Не может такого быть. Не поверю я в такое. Если и делал что председатель, то только чтобы нас защитить.
– Не нас, – пробормотала Нина. – Мы-то ему что. Марью он защитить хотел. Что, если прав был Отец, и может пойти вразнос формула трансформации? Что, если Ольга там, на Украине, а Маша – здесь…
– Не говори! – хором остановили её подруги, хоть думали все об одном и том же.
– Пока не проверим всего, даже вслух такого не произноси, – прошептала Сима. – Маша нас спасла. Ценой своего счастья спасла, и если можем мы этот долг ей вернуть – вернём. Но сначала во всём разобраться надо. Очень похоже на то, что Игорь от жены подозрения отводит. Для того и мшаника растревожил. Может, и тело последнего бедолаги он на печать приволок, чтобы следов свежих не отыскать было.
– Но пока за руку не пойман – не вор, – подхватила Нина.
– Да, – согласилась Солунь. – С такими обвинениями к честному советскому человеку, да еще и на службе… Сперва надо всё разузнать. А может, всё же Саша ещё жива?
Сима отрицательно покачала головой, но пообещала на всякий случай посмотреть могилу. Это с органикой всё просто: умер человек, похоронили, разложилась плоть, медленно сгнили кости – и нет больше даже у земли воспоминания о нём. А магия, сила – она оболочка другого рода. Не наблюдал никто толком, что с магическим телом после смерти происходит. Будто бы иссякает оно, в землю уходит. Но наблюдали-то все за стихийными магами, а вот поглядеть после ухода за тем, куда девается сила мага профессионального, выученного, опытного, боевого, никто так и не отважился. А уж что с силовым полем мага решетниковская трансформация сделать может, вовсе никто не думал. Потому что формулу на себе испытали лишь единицы. И те никому об этом не скажут. Была бы их воля, сами постарались бы не вспоминать.