‹‹Бет – Дженнифер›› А я уж думала, ты об этом совсем забыла и стала надеяться, что все само собой утрясется.
‹‹Дженнифер – Бет›› Я тоже так думала, только он стал звать мой живот «малютка Коди». Я не могла этого выносить и заявила ему, чтобы он перестал. Пришлось так и сказать, что никакая часть моего тела – и вообще ничего, что происходит из моего тела, – никогда называться Коди не будет!
«А Дакота?» – спросил он. «Ни за что, уж извини!» – «Ну, не обязательно Коди, в конце концов, – сказал он. – Тебе какие имена нравятся?»
Я сказала ему, что не знаю, но нравятся мне имена классические, солидные – для девочки Элизабет, например. Или, скажем, Сара. Или вот Анна. А для мальчика – Джон, Эндрю, да хотя бы Митчелл. Я сказала, что имя Митчелл мне очень нравится.
Он, кажется, нисколько не разочаровался. Сказал, что все эти имена ему тоже нравятся. Так стало легко. Мне этот ребенок теперь даже больше нравится, раз его не будут звать Коди.
Митч так рад тому, что происходит. Он теперь точно разрешит мне выбрать любое имя. Он был такой хороший, что я чуть не сказала: ладно, Дакота подойдет для второго имени.
А потом решила, что пора начинать мыслить, как женщина с ребенком, которого нужно защищать.
‹‹Бет – Дженнифер›› Так и знала, что рано или поздно у тебя пробьется материнский инстинкт!
Глава 51
Линкольн перечитывал эту переписку. Не один раз и не два. Больше, чем надо. И с каждым разом внутри у него становилось все тяжелее и тяжелее.
Он пока еще не видел эту девушку. Эту женщину. Но Криса он представлял себе очень живо, и впервые – ну, впервые с того, как это все началось, – выходил из себя от злости.
Линкольна трясло, когда он думал, как нежен Крис с Бет. Как заваривает ей чай и успокаивает. Но так же трясло его, когда он представлял себе, что Крис ее не видит, как будто не рядом, хотя и здесь. Он ужасался, думая, что они уже восемь лет прожили вместе. Ужасался от мысли, что если и заговорит когда-нибудь с Бет, если представится такая возможность, а сам он не загонит себя в угол, то любить она все равно будет другого.
За обедом он так разволновался, что разрешил Дорис съесть свой кусок тыквенного пирога.
– Эта лимонная глазурь – чудо, – похвалила она, – такая кисленькая. Кто бы мог подумать, что тыквенный пирог можно украсить лимонной глазурью? Твоей маме надо ресторан открывать. Где она работает?
– Нигде, – ответил Линкольн.
Насколько ему помнилось, мать никогда не работала. Небольшие деньги платил ей отец Ив, с которым они разошлись задолго до рождения Линкольна. А по образованию она была дипломированным массажистом. И какое-то время серьезно увлекалась этим делом. Бывало, летом она выставляла на блошиный рынок стул и делала массаж всем желающим. У матери, казалось, с деньгами всегда было неплохо. Но Линкольну, пожалуй, нужно было платить хотя бы за квартиру или продукты покупать, особенно теперь, когда мать кормила и Дорис.
– А отец? Он у тебя где работает?
– Не знаю, – ответил Линкольн. – Я его ни разу в жизни не видел.
Дорис поперхнулась пирогом и положила руку ему на плечо. Линкольн очень перепугался, как бы не вошла Бет.
– Бедный ты мальчик… – произнесла Дорис.
– Не так уж это и плохо, – ответил он.
– Не плохо? Да это ужасно – расти без отца!
– Нет, не плохо, – возразил Линкольн, правда не очень уверенно. Откуда ему было знать? – Хорошо было.
Дорис похлопала его несколько раз и убрала руку:
– Неудивительно, что мама тебе готовит.
После обеда Линкольн ушел к себе и постарался подумать об отце. Он и правда ни разу его не видел. А тот, возможно, и не подозревал о существовании Линкольна. Но в конце концов он стал думать о Сэм. Она все время говорила ему: нужно хорошенько продумать эту жизнь без отца.
– Очень романтично, – говорила она ему, когда они сидели в парке на деревянной детской лестнице. – Прямо как Джеймс Дин в фильме «К востоку от рая».
– В «К востоку от рая» у него матери нет. – Фильма Линкольн не видел, но книгу прочитал. Он вообще всего Стейнбека прочитал.
– А в «Бунтаре без идеала»?
– Там, по-моему, у него были родители.
– Это уже подробности, – возразила Сэм. – От Джеймса Дина прямо несло безотцовщиной.
– И что же в ней романтичного? – поинтересовался Линкольн.
– Человек кажется непредсказуемым, как будто грусть может в любой момент изменить личность.
Тогда Линкольн расхохотался, хотя теперь не понимал, что в том разговоре было смешного. Может, он и застрял в этой самой грусти.
– Мама говорит, ты ведешь себя, как ненормальный, – сказала Ив, когда они на следующий день обедали в «Кентукки фрайд чикен» – его выбрала сестра.
– Что значит – как ненормальный?
– Говорит, настроение у тебя все время меняется, худеешь. Подозревает, что ты таблетки для похудения пьешь. Копия Пэтти Дьюк[13] стал, говорит.
– Худею, потому что хожу в спортзал, – ответил Линкольн и отложил в сторону вилку. – Я уже тебе говорил. Перед работой.
– Вообще-то, я и сама могла бы догадаться, – заметила она. – Ты стал хорошо выглядеть. Выпрямился весь. И брюшко твое пивное пропадает.
– Ну, я не пью столько пива, чтобы…
– Это фигура речи, – объяснила она. – Честное слово, ты хорошо выглядишь.
– Спасибо.
– Тогда чего же ведешь себя так глупо?
Линкольн чуть не сказал «нет», но, похоже, это было бесполезно и походило на неправду.
– Не знаю, – вслух произнес он. – Бывает, мне кажется, что я правда счастлив. Ощущаю я себя так, как давно не ощущал. И общаюсь тоже лучше. Устанавливаю связь. Вот заговариваю с новым человеком и понимаю, что это мне уже не так трудно.
Все было так, хотя эти новые люди были совсем не того сорта, с которыми, как надеялась Ив, ему было бы неплохо сойтись.
Дорис.
Джастин и Дена – не совсем новые.
Ночные редакторы – все как один выглядели точно игроки в «Подземелья и драконов», которые ни разу в жизни в «Подземелья и драконов» не играли. Ладно, сойдут за новых. Среди них и девчонки были – не те, которые интересовали Линкольна, но все-таки.
Бет и Дженнифер тоже можно сосчитать. Хотя, конечно, они не в счет.
– Я чувствую себя так, будто наконец со всем разделываюсь, – сказал Линкольн. – Глупо, правда же?
Сестра внимательно вглядывалась ему в лицо.
– Нет, наоборот, – ответила она, – все очень хорошо.
Он кивнул и продолжил:
– Вот только иногда я самому себе кажусь безнадежным. Работа не нравится. А о том, чтобы найти другую, я перестал и думать. Сэм я теперь очень редко вспоминаю, но, наверное, ничего подобного со мной уже не будет. В смысле отношений.
Если бы он сказал такое матери, та ударилась бы в слезы. Но Ив смотрела на Линкольна так, как он смотрел на тех бедолаг, которые объясняли ему, что там случилось у них с компьютером. Он чувствовал: и его вина есть в том, что между бровями у нее залегла морщинка.
– И все-таки, – сказала она, – я думаю, это хорошо.
– Чего хорошего-то?
– Ну, вот ты мне рассказал, сколько всего хорошего у тебя в жизни. За последние полгода значительный прогресс.
– Угу.
– А что, если вместо того, чтобы планировать всю жизнь наперед, ты будешь думать, как к этому хорошему добавлять еще и еще. По чуть-чуть. Пусть эта стопочка хорошего растет себе и растет…
– Консультируешь по вкладам? Персональное обслуживание?
– Совет хороший, подумай.
Линкольн немного помолчал и спросил:
– Ив, а как думаешь, вредно расти без отца?
– Может быть, – ответила она и стащила у него с тарелки печенье. – Тебя это беспокоит?
– Нет, просто хочу понять, что со мной не так.
– А вот этого не надо, – возразила сестра. – Я же сказала: пойми, что в тебе хорошего.
Она еще успела уговорить Линкольна на выходные сводить ее старшего сына на «Покемонов».
– Сама не могу, – пояснила Ив, – на Пикачу у меня просто аллергия. – И добавила: – Ты только вслушайся! Пи-ка-чу… Как будто вот-вот – и чихнешь.
Когда они вышли из «KFC», Линкольн остановил сестру и приобнял ее. Она чуть подождала и, похлопав его по спине, сказала:
– Ну, будет, будет. Маму так обними.
В субботу вечером Линкольн встретился с Джастином и Деной в «Рэнч-боуле».
На Линкольне была новая джинсовая куртка. На неделе пришлось покупать новые джинсы, поменьше, а куртку он прихватил просто так, уже за компанию. Похожая у него была в старших классах, и тогда в последний раз он чувствовал себя последним придурком. Линкольн забыл оторвать ценник, и поэтому Джастин весь вечер называл его XXLT. Они засиделись так поздно, что Линкольн спал чуть ли не до полудня и не успел принять душ перед тем, как повести племянника в кино.
– От тебя сигаретами пахнет, – заметил Джейк-младший, забираясь к нему в машину. – Ты что, куришь?
– Нет, вчера вечером на концерте был.
– Там курили? – продолжал допрос шестилетка. – И пили?
– Были и такие, – ответил Линкольн, – а я нет.
Джек печально покачал головой и грустно произнес:
– Это тебя убьет.
– Точно, – согласился Линкольн.
– Хорошо бы ко мне не пристало, а то завтра в школу.
Кино о покемонах оказалось гораздо хуже, чем ожидал Линкольн. Он чуть ли не с удовольствием несколько раз сводил племянника в туалет.
– Мама не разрешает одному ходить, – шептал Джейк. – Она говорит, я такой милый, что меня обязательно украдут.
– Мне мама тоже так говорила, – ответил Линкольн.
Глава 52
От: Бет Фремонт
Кому: Дженнифер Скрибнер-Снайдер
Дата: Понедельник, 20.12.1999, 13:45
Тема: У Моего Милого Мальчика есть ребенок
Ты представляешь? Ребенок!!! А может, и жена. Ну как он мог?!
‹‹Дженнифер – Бет››???
‹‹Бет – Дженнифер›› Я так и думала!
‹‹Дженнифер – Бет