<<Дженнифер – Бет>> Нет, честно говоря, дело не в паранойе. Кажется, я правда беременна.
<<Бет – Дженнифер>> Потому что твои месячные запаздывают на три минуты. А может, потому что за последний час ты дважды ходила в туалет. Или опять чувствуешь что-то в матке.
<<Дженнифер – Бет>> Потому что у меня был незащищенный секс во время овуляции.
<<Бет – Дженнифер>> Шутишь? Меня снимает скрытая камера? Кто ты и что ты сделала с моей подругой?
Дженнифер Скрибнер-Снайдер, которую я знаю и люблю, никогда бы публично не призналась, что у нее вообще был секс, и, конечно, не стала бы пятнать свою репутацию, чтобы запросто объявить об этом.
И она бы никогда не начала предложение со слов «потому что». Где моя скромная невысокая подруга?
Что ты с ней сделала?
<<Дженнифер – Бет>> У меня нет времени подбирать выражения.
<<Бет – Дженнифер>> И почему? Какой у тебя срок?
<<Дженнифер – Бет>> Четыре дня.
<<Бет – Дженнифер>> Как точно, хорошо, что не до минуты. Откуда ты вообще знаешь, что беременна? И с чего взяла, что у тебя была овуляция? Ты одна из тех, кто чувствует движение яйцеклеток?
<<Дженнифер – Бет>> Я уверена насчет овуляции: я же купила монитор фертильности.
<<Бет – Дженнифер>> Сдается мне, на твои следующие заявления я буду только и делать, что переспрашивать.
<<Дженнифер – Бет>> Я подумала, что, если буду знать, когда у меня овуляция, в это время смогу избегать интимных контактов (кстати, в последнее время у меня не было такой проблемы).
Итак, четыре дня назад я поняла, что у меня овуляция. В тот день я почти не разговаривала с Митчем. Он уехал в школу, пока я еще спала.
Вечером, когда я вернулась домой после работы, он был наверху, играл на тубе. Я могла бы подняться и сообщить, что я дома, но не стала. Я даже не окликнула его, чтобы узнать, не хочет ли он сэндвич с сыром на гриле.
Когда он пришел в спальню, я уже лежала и смотрела повтор сериала «Фрейзер»[80]. Я наблюдала, как он готовится ко сну, а он все молчал. Не похоже, что злился, скорее, просто игнорировал меня, будто я мусор, который валяется на дороге, а он в это время сидит за рулем.
И вдруг я подумала: «Брак – самое важное, что есть у меня в жизни. А счастливая семейная жизнь важнее всего остального – отличной работы, хорошего дома, права голосовать, да чего угодно. Если нежелание иметь ребенка разрушает мои отношения, у меня будет ребенок. У меня будет десять детей. Я сделаю то, что должна».
<<Бет – Дженнифер>> Что по этому поводу думает Митч?
<<Дженнифер – Бет>> Не знаю. Я не сказала ему об овуляции. Он удивился, что мы не использовали защиту.
<<Бет – Дженнифер>> Ладно, значит, ты, вероятно, беременна. А может, и нет.
<<Дженнифер – Бет>> По-твоему, я бесплодна?
<<Бет – Дженнифер>> Нет, я говорю, что у тебя еще есть как минимум месяц на размышления о том, действительно ли ты хочешь забеременеть. У большинства пар не получается с первого раза. Не факт, что четыре дня назад ты сделала окончательный выбор, предрешивший твою судьбу.
<<Дженнифер – Бет>> Надеюсь, что сделала, хочется поскорее разобраться с вопросом.
<<Бет – Дженнифер>> Предлагаю записать эту мысль на карточке, чтобы потом не забыть вставить в детский альбом. Сколько ждать, чтобы узнать наверняка?
<<Дженнифер – Бет>> Недолго. Современные сверхчувствительные тесты определяют беременность на ранней стадии.
<<Бет – Дженнифер>> И что, какого результата мы ждем, положительного или отрицательного?
<<Дженнифер – Бет>> Просто держи за меня кулачки.
<<Бет – Дженнифер>> Именно так я всегда и делаю.
Глава 31
– Давно не слышала, чтобы ты жаловался на работу, – заметила Ив. – Теперь она тебе нравится?
После посещения церковной воскресной службы она привела мальчиков на бранч. Мать Линкольна приготовила картофельную запеканку с яйцами, индейкой, помидорами, грибами, зеленью одуванчика и тремя видами сыра.
– Отличная работа, – ответил Линкольн, откусывая кусок.
– И не очень скучная? – спросила Ив.
– Думаю, я начинаю к ней привыкать, – сказал он, прикрывая рот.
– Все еще ищешь что-нибудь с более удобным графиком?
Линкольн пожал плечами.
– Если решу вернуться в университет, этот график будет удобнее.
Ив нахмурилась. Сегодня днем сестра была особенно нервной. Когда она вошла в дом, мать спросила внуков, хорошо ли они пообщались с Высшими Силами.
– Иисус, – поправила Ив. – Мы называем Его Иисусом.
– Всего лишь одно из имен, на которые Он откликается, – заявила мать.
– Итак, – продолжала Ив, обращаясь к Линкольну и накалывая гриб на вилку, – полагаю, ты накопил достаточно денег, чтобы снять жилье поближе к кампусу.
– Отсюда тоже удобно добираться, – спокойно заметил он.
Мама стала накладывать добавку.
Линкольн видел, что мать пребывает в смятении. С одной стороны, ей по-прежнему не нравилось, что он снова собрался учиться, а с другой – она не выносила, когда Ив издевалась над братом.
– Почему они так делают? – спросила мать, хмуро глядя на внуков.
Мальчики раскладывали свои порции запеканки по кучкам.
– Как? – уточнила Ив.
– Почему они балуются?
– Им не нравится, когда еда касается друг друга, – объяснила Ив.
– Как это? – не поняла мама.
– Мальчикам не нравится, когда разные продукты соприкасаются или когда они перемешаны.
– И как ты подаешь им еду, в формах для льда?
– Бабушка, мы всегда едим только два блюда, – ответил шестилетний Джейк-младший, старший сын Ив.
– И что именно?
– Хот-доги и макароны, – ответил Джейк. – Или гамбургеры с кукурузой.
– Не люблю, когда в моем гамбургере кетчуп, – вставил четырехлетний Бен.
– Здорово, когда кетчуп налит сбоку, – согласился Джейк.
– Превосходно, – пробормотала мама Линкольна, забирая их тарелки и перекладывая еду в свою. – Вы еще голодны? У меня есть фрукты, например, бананы. Хотите?
– Ты остаешься здесь? – Ив вновь набросилась на Линкольна. – Продолжишь жить с мамой?
– Пока да, – признался он.
– Линкольну в этом доме всегда рады, – заметила мать.
– Я и не сомневаюсь, – фыркнула сестра. – Всегда рады дать возможность чахнуть тут до конца жизни.
Линкольн отложил вилку.
– Бабушка, – встрял Бен, – этот банан грязный.
– Это не грязь, – возразила она.
– Он коричневый, – добавил мальчик.
– У бананов бывает такой цвет.
– Бананы желтые, – заспорил Джейк.
– Линкольн здесь не чахнет!
– Но и не живет, – парировала Ив.
– Не указывай мне, как воспитывать сына.
– Ему двадцать восемь, – не унималась Ив. – Ты сделала свое дело. Он вырос.
– Как Иисус, – выпалил Джейк.
– Не как Иисус, – поправила Ив.
Линкольн встал из-за стола.
– Кто-нибудь хочет еще сока? Бен? Джейк?
Племянники проигнорировали его.
– Невозможно перестать воспитывать детей, – продолжала мать. – Вот увидишь, Ив.
– Иисус умер, когда ему было тридцать три, – сообщил Джейк.
– Перестань говорить об Иисусе, – пожурила его Ив.
– Иисус! – выдал Бен.
– Я все еще ваша мама. Нравится вам это или нет, я еще не закончила воспитывать вас обоих.
– Ты даже не начинала воспитывать меня, – усмехнулась Ив.
– Ив… – Линкольн поморщился.
– Мальчики, можете идти. – Ив посмотрела на сыновей.
– Я хочу есть, – захныкал Бен.
– А можно мы поедем в ресторан «Вендис»? – спросил Джейк.
– Ну давай, объясни, как быть хорошей матерью, – настаивала родительница.
– Вот что я тебе скажу, – начала Ив. – Мои мальчики будут жить собственной жизнью. Встретят свою любовь, женятся и съедут. И я не стану внушать им, будто они должны всегда находиться подле меня.
– Я никогда так себя не вела.
– Ты ходила со мной в сад в течение первого месяца. И оставалась рядом.
– Ты сама меня попросила!
– Мне было пять, – перебила Ив. – Следовало отказать мне.
– Ты боялась.
– Мам, повторяю, мне было пять лет.
– Линкольна я отправила, лишь когда ему исполнилось семь, и получилось лучше. Он был готов проводить время в обществе детей.
Верно. Линкольн был готов к садику. Он уже умел читать, знал сложение и вычитание. В итоге пропустил первый класс.
– Господи! – Ив стукнула вилкой по столу. – Ты сама себя слышишь?
– Не упоминай имя Иисуса, мамочка, – прошептал Бен.
– Ладно, парни, – проговорил Линкольн, – пойдемте выйдем на улицу. Как насчет того, чтобы поиграть в футбол?
– Ты очень плохо играешь в футбол, – выпалил Джейк.
– Знаю, – кивнул Линкольн. – Вот вы меня и научите.
Окна кухни были открыты: даже после того, как Линкольн вывел племянников во двор, он слышал крики женщин.
– Еда соприкасается! – громко возмущалась мать. – Подумаешь, еда касается другой еды!
Примерно через двадцать минут Ив выскочила через заднюю дверь и велела мальчикам попрощаться с бабушкой. Сестра Линкольна выглядела расстроенной и сердитой, а еще плакала.
– Мы едем в «Вендис», – обратилась она к Линкольну, – хочешь с нами?
– Нет, я сыт.
– Я не стану извиняться за все то, что наговорила, – выдала она. – Но я не врала, ты здесь чахнешь.
– Может, ты и права, – ответил Линкольн. – А возможно, я просто становлюсь более зрелым.
Ив с силой захлопнула заднюю дверь.
Глава 32
Когда в понедельник Линкольн пришел на работу, Грег отвел его в сторону, чтобы поговорить о проекте «Новое тысячелетие».
– Похоже, они усердно работают? – спросил Грег, оглядываясь на подростков. – В смысле, трудятся в поте лица.
Линкольн решил не сообщать Грегу, что ударная группа иногда засиживалась допоздна, играя в «Дум» прямо в присутствии «командира». Можно было подумать, что они готовы предложить ему присоединиться.
– Они слишком тихие, – продолжал Грег, и Линкольн кивнул. – Иногда я смотрю на них, на коды на экранах, и вспоминаю момент, когда мне удалили аппендикс, и я проснулся на операционном столе… Имею в виду, от них чего угодно можно ожидать.