Верность — страница 20 из 52

<<Дженнифер – Бет>> Нет, честно говоря, дело не в паранойе. Кажется, я правда беременна.

<<Бет – Дженнифер>> Потому что твои месячные запаздывают на три минуты. А может, потому что за последний час ты дважды ходила в туалет. Или опять чувствуешь что-то в матке.

<<Дженнифер – Бет>> Потому что у меня был незащищенный секс во время овуляции.

<<Бет – Дженнифер>> Шутишь? Меня снимает скрытая камера? Кто ты и что ты сделала с моей подругой?

Дженнифер Скрибнер-Снайдер, которую я знаю и люблю, никогда бы публично не призналась, что у нее вообще был секс, и, конечно, не стала бы пятнать свою репутацию, чтобы запросто объявить об этом.

И она бы никогда не начала предложение со слов «потому что». Где моя скромная невысокая подруга?

Что ты с ней сделала?

<<Дженнифер – Бет>> У меня нет времени подбирать выражения.

<<Бет – Дженнифер>> И почему? Какой у тебя срок?

<<Дженнифер – Бет>> Четыре дня.

<<Бет – Дженнифер>> Как точно, хорошо, что не до минуты. Откуда ты вообще знаешь, что беременна? И с чего взяла, что у тебя была овуляция? Ты одна из тех, кто чувствует движение яйцеклеток?

<<Дженнифер – Бет>> Я уверена насчет овуляции: я же купила монитор фертильности.

<<Бет – Дженнифер>> Сдается мне, на твои следующие заявления я буду только и делать, что переспрашивать.

<<Дженнифер – Бет>> Я подумала, что, если буду знать, когда у меня овуляция, в это время смогу избегать интимных контактов (кстати, в последнее время у меня не было такой проблемы).

Итак, четыре дня назад я поняла, что у меня овуляция. В тот день я почти не разговаривала с Митчем. Он уехал в школу, пока я еще спала.

Вечером, когда я вернулась домой после работы, он был наверху, играл на тубе. Я могла бы подняться и сообщить, что я дома, но не стала. Я даже не окликнула его, чтобы узнать, не хочет ли он сэндвич с сыром на гриле.

Когда он пришел в спальню, я уже лежала и смотрела повтор сериала «Фрейзер»[80]. Я наблюдала, как он готовится ко сну, а он все молчал. Не похоже, что злился, скорее, просто игнорировал меня, будто я мусор, который валяется на дороге, а он в это время сидит за рулем.

И вдруг я подумала: «Брак – самое важное, что есть у меня в жизни. А счастливая семейная жизнь важнее всего остального – отличной работы, хорошего дома, права голосовать, да чего угодно. Если нежелание иметь ребенка разрушает мои отношения, у меня будет ребенок. У меня будет десять детей. Я сделаю то, что должна».

<<Бет – Дженнифер>> Что по этому поводу думает Митч?

<<Дженнифер – Бет>> Не знаю. Я не сказала ему об овуляции. Он удивился, что мы не использовали защиту.

<<Бет – Дженнифер>> Ладно, значит, ты, вероятно, беременна. А может, и нет.

<<Дженнифер – Бет>> По-твоему, я бесплодна?

<<Бет – Дженнифер>> Нет, я говорю, что у тебя еще есть как минимум месяц на размышления о том, действительно ли ты хочешь забеременеть. У большинства пар не получается с первого раза. Не факт, что четыре дня назад ты сделала окончательный выбор, предрешивший твою судьбу.

<<Дженнифер – Бет>> Надеюсь, что сделала, хочется поскорее разобраться с вопросом.

<<Бет – Дженнифер>> Предлагаю записать эту мысль на карточке, чтобы потом не забыть вставить в детский альбом. Сколько ждать, чтобы узнать наверняка?

<<Дженнифер – Бет>> Недолго. Современные сверхчувствительные тесты определяют беременность на ранней стадии.

<<Бет – Дженнифер>> И что, какого результата мы ждем, положительного или отрицательного?

<<Дженнифер – Бет>> Просто держи за меня кулачки.

<<Бет – Дженнифер>> Именно так я всегда и делаю.

Глава 31


– Давно не слышала, чтобы ты жаловался на работу, – заметила Ив. – Теперь она тебе нравится?

После посещения церковной воскресной службы она привела мальчиков на бранч. Мать Линкольна приготовила картофельную запеканку с яйцами, индейкой, помидорами, грибами, зеленью одуванчика и тремя видами сыра.

– Отличная работа, – ответил Линкольн, откусывая кусок.

– И не очень скучная? – спросила Ив.

– Думаю, я начинаю к ней привыкать, – сказал он, прикрывая рот.

– Все еще ищешь что-нибудь с более удобным графиком?

Линкольн пожал плечами.

– Если решу вернуться в университет, этот график будет удобнее.

Ив нахмурилась. Сегодня днем сестра была особенно нервной. Когда она вошла в дом, мать спросила внуков, хорошо ли они пообщались с Высшими Силами.

– Иисус, – поправила Ив. – Мы называем Его Иисусом.

– Всего лишь одно из имен, на которые Он откликается, – заявила мать.

– Итак, – продолжала Ив, обращаясь к Линкольну и накалывая гриб на вилку, – полагаю, ты накопил достаточно денег, чтобы снять жилье поближе к кампусу.

– Отсюда тоже удобно добираться, – спокойно заметил он.

Мама стала накладывать добавку.

Линкольн видел, что мать пребывает в смятении. С одной стороны, ей по-прежнему не нравилось, что он снова собрался учиться, а с другой – она не выносила, когда Ив издевалась над братом.

– Почему они так делают? – спросила мать, хмуро глядя на внуков.

Мальчики раскладывали свои порции запеканки по кучкам.

– Как? – уточнила Ив.

– Почему они балуются?

– Им не нравится, когда еда касается друг друга, – объяснила Ив.

– Как это? – не поняла мама.

– Мальчикам не нравится, когда разные продукты соприкасаются или когда они перемешаны.

– И как ты подаешь им еду, в формах для льда?

– Бабушка, мы всегда едим только два блюда, – ответил шестилетний Джейк-младший, старший сын Ив.

– И что именно?

– Хот-доги и макароны, – ответил Джейк. – Или гамбургеры с кукурузой.

– Не люблю, когда в моем гамбургере кетчуп, – вставил четырехлетний Бен.

– Здорово, когда кетчуп налит сбоку, – согласился Джейк.

– Превосходно, – пробормотала мама Линкольна, забирая их тарелки и перекладывая еду в свою. – Вы еще голодны? У меня есть фрукты, например, бананы. Хотите?

– Ты остаешься здесь? – Ив вновь набросилась на Линкольна. – Продолжишь жить с мамой?

– Пока да, – признался он.

– Линкольну в этом доме всегда рады, – заметила мать.

– Я и не сомневаюсь, – фыркнула сестра. – Всегда рады дать возможность чахнуть тут до конца жизни.

Линкольн отложил вилку.

– Бабушка, – встрял Бен, – этот банан грязный.

– Это не грязь, – возразила она.

– Он коричневый, – добавил мальчик.

– У бананов бывает такой цвет.

– Бананы желтые, – заспорил Джейк.

– Линкольн здесь не чахнет!

– Но и не живет, – парировала Ив.

– Не указывай мне, как воспитывать сына.

– Ему двадцать восемь, – не унималась Ив. – Ты сделала свое дело. Он вырос.

– Как Иисус, – выпалил Джейк.

– Не как Иисус, – поправила Ив.

Линкольн встал из-за стола.

– Кто-нибудь хочет еще сока? Бен? Джейк?

Племянники проигнорировали его.

– Невозможно перестать воспитывать детей, – продолжала мать. – Вот увидишь, Ив.

– Иисус умер, когда ему было тридцать три, – сообщил Джейк.

– Перестань говорить об Иисусе, – пожурила его Ив.

– Иисус! – выдал Бен.

– Я все еще ваша мама. Нравится вам это или нет, я еще не закончила воспитывать вас обоих.

– Ты даже не начинала воспитывать меня, – усмехнулась Ив.

– Ив… – Линкольн поморщился.

– Мальчики, можете идти. – Ив посмотрела на сыновей.

– Я хочу есть, – захныкал Бен.

– А можно мы поедем в ресторан «Вендис»? – спросил Джейк.

– Ну давай, объясни, как быть хорошей матерью, – настаивала родительница.

– Вот что я тебе скажу, – начала Ив. – Мои мальчики будут жить собственной жизнью. Встретят свою любовь, женятся и съедут. И я не стану внушать им, будто они должны всегда находиться подле меня.

– Я никогда так себя не вела.

– Ты ходила со мной в сад в течение первого месяца. И оставалась рядом.

– Ты сама меня попросила!

– Мне было пять, – перебила Ив. – Следовало отказать мне.

– Ты боялась.

– Мам, повторяю, мне было пять лет.

– Линкольна я отправила, лишь когда ему исполнилось семь, и получилось лучше. Он был готов проводить время в обществе детей.

Верно. Линкольн был готов к садику. Он уже умел читать, знал сложение и вычитание. В итоге пропустил первый класс.

– Господи! – Ив стукнула вилкой по столу. – Ты сама себя слышишь?

– Не упоминай имя Иисуса, мамочка, – прошептал Бен.

– Ладно, парни, – проговорил Линкольн, – пойдемте выйдем на улицу. Как насчет того, чтобы поиграть в футбол?

– Ты очень плохо играешь в футбол, – выпалил Джейк.

– Знаю, – кивнул Линкольн. – Вот вы меня и научите.

Окна кухни были открыты: даже после того, как Линкольн вывел племянников во двор, он слышал крики женщин.

– Еда соприкасается! – громко возмущалась мать. – Подумаешь, еда касается другой еды!

Примерно через двадцать минут Ив выскочила через заднюю дверь и велела мальчикам попрощаться с бабушкой. Сестра Линкольна выглядела расстроенной и сердитой, а еще плакала.

– Мы едем в «Вендис», – обратилась она к Линкольну, – хочешь с нами?

– Нет, я сыт.

– Я не стану извиняться за все то, что наговорила, – выдала она. – Но я не врала, ты здесь чахнешь.

– Может, ты и права, – ответил Линкольн. – А возможно, я просто становлюсь более зрелым.

Ив с силой захлопнула заднюю дверь.

Глава 32


Когда в понедельник Линкольн пришел на работу, Грег отвел его в сторону, чтобы поговорить о проекте «Новое тысячелетие».

– Похоже, они усердно работают? – спросил Грег, оглядываясь на подростков. – В смысле, трудятся в поте лица.

Линкольн решил не сообщать Грегу, что ударная группа иногда засиживалась допоздна, играя в «Дум» прямо в присутствии «командира». Можно было подумать, что они готовы предложить ему присоединиться.

– Они слишком тихие, – продолжал Грег, и Линкольн кивнул. – Иногда я смотрю на них, на коды на экранах, и вспоминаю момент, когда мне удалили аппендикс, и я проснулся на операционном столе… Имею в виду, от них чего угодно можно ожидать.