Глава 40
Нет.
Не может быть…
Она не могла говорить о…
Линкольн встал из-за стола, прошелся по пустому ИТ-отделу. Сел. Перечитал письмо.
«Симпатичный», – заметила она. «Сильный», – тоже слово Бет. А еще: «Боже».
«Красивый».
Нет. Вероятно, тут какая-то ошибка, она не могла иметь в виду… Нет.
Линкольн снова встал. Сел. Встал. Пошел к мужскому туалету.
Там ведь должно быть зеркало? А зачем оно Линкольну? Чтобы посмотреть, на кого он похож?
На стене действительно висело зеркало. В полный рост. Линкольн посмотрел на свое отражение.
«Сильный, – подумал он. – Неужели я и правда сильный?»
Определенно крупный. В старших классах футбольный тренер постоянно пытался привлечь его к игре, но мать запретила.
«Нет, ты не станешь играть в команде, где каждый постоянно получает травму головы», – говорила она.
Линкольн положил руку на живот. Если пить пиво раз в месяц, тот, несомненно, вырастет.
«Сильный». «Милый».
«Красивый, – написала она. – С морщинками вокруг глаз».
Линкольн прислонился лбом к зеркалу и закрыл глаза. Ему было неловко смотреть на собственную улыбку.
Глава 41
На следующее утро Линкольн пошел в спортзал. Человек на соседней беговой дорожке смотрел «Квантовый скачок», который показывали по телевизору, закрепленному на стене. Своего рода знак. По дороге домой он заехал в банк, где работала Ив. Сестра сидела в одной из стеклянных офисных кабинок в холле.
– Привет, – сказала она, – хочешь открыть сберегательный счет? Фу. Почему ты весь потный?
– Я был в спортзале.
– Неужели? Что ж, рада за тебя. Значит, ты прислушался ко мне? Жаль, не посоветовала тебе подумать о квартире. Найди себе отдельное жилье!
– Можно задать тебе странный вопрос?
– Только если быстро, – заявила она. – Вон те люди на диванах и правда хотят открыть сберегательные счета.
– Я похож на Джейсона Бейтмана?
– Кто такой Джейсон Бейтман?
– Актер. Играл в «Серебряных ложках» и «Валери»[94].
– Парень из «Волчонка»?[95]
– Это Майкл Джей Фокс, – поправил Линкольн. – Ладно, неважно, не хотел отвлекать тебя.
– Значит, парень, который был оборотнем в «Волчонке Два»?[96]
– Да, – кивнул Линкольн. – Он самый.
Ив прищурилась.
– Да, – ответила она. – Вообще-то ты и правда немного смахиваешь на него.
Линкольн не сумел сдержать улыбку.
– Это хорошо? – поинтересовалась сестра. – Ты хочешь быть похожим на Джейсона Бейтмана?
– Не хорошо и не плохо, просто кое-что подтвердилось.
– Ты намного крупнее его.
– Я пошел, – сказал Линкольн, направляясь к дверям.
– Спасибо, что выбрали «Второй национальный»! – крикнула Ив ему вслед.
В ту смену у ИТ-отдела выдалась тяжелая ночь. Из-за проблемы, связанной с наступлением двухтысячного года, все были жутко напряжены.
Кристи, с которой Линкольн делил рабочий стол, хотела организовать своего рода репетицию кануна Нового года, чтобы посмотреть, сработают ли исправления, которые они внесли в код.
Но Грег сказал, если они хотят закрыть газету и отключить электричество в шести ближайших кварталах, с таким же успехом можно дождаться и настоящего нового года, тогда хотя бы будет не так неловко. Члены ударной группы не принимали участие в споре. Они просто сидели в углу, писали код, а может, взламывали систему НОРАД[97].
Линкольн все еще пытался следить за тем, как у парней идут дела, но они всячески избегали «командира». Он был почти уверен: они в курсе, что он – не один из них и на самом деле никогда серьезно не изучал программирование.
Молодые айтишники отличались самодовольством, предпочитали рубашки поло и кеды «Нью Бэланс». Линкольн не стал просить у ребят помощи с цветным цифровым принтером, который стоял наверху, хотя не понимал, как разобраться с чертовой штуковиной. Каждые несколько дней прибор безумствовал и выплевывал кучу ярко-розовых страниц.
– Как мы можем подготовиться к наихудшему сценарию, – недоумевала Кристи, – если не понимаем, в чем именно он состоит?
Линкольну не терпелось открыть папку «ВебШарк». Он умирал от желания туда заглянуть.
Тем временем Грег ответил, что нет смысла загонять гребаную машину в реку, чтобы понять: ничем хорошим это не кончится.
– Нашли с чем сравнивать, – возразила Кристи и попросила босса не ругаться.
В этот момент Линкольну очень захотелось, чтобы в двенадцать часов ночи первого января система действительно вышла из строя, а их затея с треском провалилась. Тогда Линкольна бы уволили, а на его место поставили кого-то из ударной группы, возможно, боснийца. Но сейчас ему необходимо было проверить «ВебШарк». Немедленно.
Возможно, нет нужды ждать, когда коллеги уйдут… Ни для кого не секрет, что он проверяет папку «ВебШарк».
«Ничего страшного, – подумал Линкольн, – проверка наличия попавших под запрет писем – моя работа».
Объяснение получилось настолько неубедительным, что он решил не лезть в папку даже после того, как все остальные покинули офис.
Наконец, открывая папку где-то ближе к полуночи, он говорил себе, что не стоит ожидать откровений, подобных недавним. Вряд ли Бет снова напишет о нем. И она наверняка не видела его. А если все-таки увидела, обратила ли внимание, что он надел красивую рубашку и потратил двадцать минут на то, чтобы причесать волосы?
Глава 42
От: Бет Фримонт
Кому: Дженнифер Скрибнер-Снайдер
Отправлено: Вт., 16.11.1999, 10:16
Тема: Ты
Привет, как ты себя чувствуешь?
<<Дженнифер – Бет>> Отлично. Как всегда.
<<Бет – Дженнифер>> Правда?
<<Дженнифер – Бет>> На самом деле, нет.
Если честно, я чувствую себя своего рода смертником. Как будто хожу и притворяюсь нормальной, зная, что ношу нечто такое, что изменит – возможно, разрушит – привычный мир.
<<Бет – Дженнифер>> «Разрушит» кажется слишком сильным словом.
<<Дженнифер – Бет>> Все твердят, что стоит ребенку родиться, как моя жизнь полностью изменится. Полагаю, это значит, что жизнь, которой я живу сейчас, исчезнет. И будет уничтожена.
<<Бет – Дженнифер>> Когда ты влюбилась в Митча, он ведь изменил твою жизнь, верно? И ничего не уничтожил.
<<Дженнифер – Бет>> Конечно, и это нормально. До Митча у меня была отстойная жизнь.
<<Бет – Дженнифер>> Унылая. Если бы ты спала на соседней кроватке с сироткой Энни, про нее никогда бы не сняли мюзикл[98].
<<Дженнифер – Бет>> Неужто кто-нибудь мог скучать по такому?
Глава 43
Ладно, она больше не писала о нем. Зато в ее посланиях не было чего-то типа: «Получше рассмотрела этого парня, и он не такой милый, как я думала. Даже наполовину».
Поэтому Линкольн улыбался до конца смены. Он играл в интернете в «Эрудит», а, приехав домой, заснул, едва голова коснулась подушки.
– Ты рано встал, – удивилась мать, когда на следующее утро он спустился на кухню в девять.
– Ага, думаю пойти на тренировку.
– Правда?
– Да.
– И куда? – подозрительно спросила она, как будто приготовилась услышать: «казино» или «массажный салон».
– В спортзал.
– И какой же?
– «Супертело».
– «Супертело»? – переспросила она.
– Он находится дальше по улице.
– Да, я видела. Хочешь рогалик?
– Конечно, – согласился Линкольн. И подумал, что в последнее время улыбка не сходит с его лица. Кроме того, Линкольн не просил маму перестать кормить его, особенно после конфликта с Ив. В их отношениях еда была всегда одной из точек соприкосновения. Чем-то объединяющим. – Спасибо.
Мама занялась рогаликом: густо намазала сливочным сыром, положила копченый лосось и красный лук.
– «Супертело», – повторила она. – Разве там не мясной рынок?
– Не знаю, – ответил Линкольн. – Я был на рынке лишь однажды и в основном встречал пожилых людей. Может, он открывается именно тогда, когда заканчивается рабочий день.
– Хм, – задумчиво протянула мать, а Линкольн притворился, что ничего не заметил. – Просто название… столько внимания телу, будто люди должны заниматься спортом ради хороших мускулов – даже отличных. Дескать, они обязаны посещать зал, смотреть на других и думать: «Мое тело намного лучше твоего».
– Мам, я люблю тебя, – сказал он совершенно серьезно. – Спасибо за завтрак. Ладно, я в спортзал.
– Ты будешь принимать в раздевалке душ? Не стоит, легко можно подцепить грибок.
– Непременно подумаю об этом.
Было нетрудно сохранять привычку наведываться в спортзал, главное, делать это сразу как проснешься и до того, как появится время задуматься, а не остаться ли дома. Утренние тренировки давали Линкольну импульс, заряд бодрости на целый день.
Иногда это ощущение не покидало его до шести-семи вечера, а затем кураж сменяло другое чувство, и Линкольну начинало казаться, что он бездумно прожигает жизнь без какой-либо реальной цели или намерения.
В спортзале не было тренажеров, которые Линкольн обходил бы стороной. Ему нравилось поднимать штангу, использовать тяговый тренажер и станок для жимов. Он с легкостью тренировался пару часов на разном оборудовании. Сперва он думал попробовать позаниматься со свободными весами, просто чтобы соответствовать впечатлению Бет о нем, но тогда пришлось бы просить кого-нибудь о помощи, а Линкольн не хотел общаться с другими людьми.
Особенно с персональными тренерами: они всегда болтали у стойки регистрации, когда он брал полотенце.
Ему нравилась свежесть, которую он ощущал, когда заканчивал заниматься, и легкость в руках и ногах. Каким холодным казался воздух, ерошивший влажные волосы! Линкольн обнаружил, что двигается, даже когда в том нет необходимости, перебегает улицу, даже если поблизости нет машин, взлетает по ступенькам лишь потому, что может.