– Извините, – начал Линкольн. – Нужно ли записываться на тренировку по использованию свободных весов?
Девушка отложила журнал в сторону.
– Обычно да, – ответила она, оглядывая помещение. – Но не сегодня.
Ее звали Бекка, и она оказалась специалистом по питанию. Линкольн и не представлял, что люди занимаются чем-то подобным. Она была чрезмерно мускулистой и загорелой, но чрезвычайно терпеливой и без устали заверяла Линкольна, что он не похож на идиота.
Бекка помогла ему составить программу и записала все пункты на листе бумаги, который убрала в папку.
– Как только освоишься, обязательно попробуй набрать немного мышечной массы, – сказала Бекка. – Ты мог бы стать еще больше, что видно по размеру локтей.
– Локтей?
– На локтях нет жира, – объяснила она, – поэтому по ним оценивают структуру костей и то, насколько крупным ты можешь стать. У меня средние локти, так что возможности ограничены, я никогда не буду участвовать в соревнованиях.
Когда они закончили, Линкольн искренне поблагодарил Бекку, а она велела:
– Разыщи меня, когда тебе наскучит составленная программа.
Направляясь к машине, Линкольн ощущал боль во всем теле. А еще постоянно пытался посмотреть на локти, но без зеркала задача была невыполнима.
Когда вечером Линкольн добрался до дома друзей, Кристин встретила его у двери.
Он слышал, как в гостиной кто-то спорит.
– Игра уже началась?
– Нет, мы ждем Тедди. Он приедет сразу после работы. Дэйв и Ларри играют в «Звездные войны». Знаешь эту игру?
– Нет, а она веселая?
– Да, если хочешь потратить деньги, отложенные на образование детей, на коллекционную карточную игру.
– Наши отпрыски получат стипендии! – крикнул Дэйв из гостиной. – Линкольн, посмотри! Я как раз подавляю восстание.
– Нет, – улыбнулась Кристин, – составь компанию мне. Я готовлю пиццу.
– Конечно, – согласился Линкольн и пошел за ней на кухню.
– Можешь нарезать лук, – предложила Кристин, – ненавижу с ним возиться, на глазах всегда выступают слезы. А стоит начать плакать, как я думаю о чем-то грустном и тогда вообще не могу остановиться. Давай сюда куртку.
На кухне уже пахло чесноком. Кристин разложила ингредиенты для ужина – и все остальное – на столе. Протянула Линкольну острый нож и луковицу.
– Просто отодвинь лишнее.
Он убрал в сторону два пакета картошки, кувшин красного вина и электрическую йогуртницу.
«Именно такую девушку мама была бы рада видеть дома, – решил Линкольн, когда мыл руки. – Вроде Кристин, которая делает йогурт и кормит младенцев грудью, попутно рассказывая о чем-то, что прочитала в книге о целебных травах».
Он наблюдал, как Кристин насыпает в детскую тарелку изюм и ломтики банана.
«Интересно, – подумал он, – что маме бы в ней не понравилось? Ив заявила бы, что Кристин слишком часто улыбается и ей следует носить более подходящий поддерживающий бюстгальтер».
Линкольн нарезал лук аккуратными правильными квадратиками и принялся за помидоры. Из-за сделанных упражнений он до сих пор ощущал боль в мышцах, даже щеки ныли от вечных дружеских улыбок.
– Ты другой, Линкольн, – заметила Кристин, расчищая на столе место, чтобы раскатать тесто, а потом посмотрела на него, словно мысленно решала задачу. – В чем дело?
Он рассмеялся.
– Не знаю. Почему ты так считаешь?
– Ты другой, – повторила она. – И вроде бы похудел. Я права?
– Возможно, – согласился он. – Я пытаюсь регулярно заниматься спортом.
– Хм, – изучая Линкольна, вымолвила Кристин, продолжая замешивать тесто, – ясно. И вот что странно… У тебя более ясный взгляд. Кажется, что ты даже стал выше. И похож на расцветающий цветок.
– Говоришь так, будто я восемнадцатилетняя девочка.
– А твои перемены имеют отношение к восемнадцатилетней девочке?
– О нет, – беспечно ответил Линкольн. – Где я вообще могу познакомиться с такой девушкой?
– Ага, значит, все-таки девушка! – воскликнула Кристин. – Понятно!
– О какой девушке речь? – спросил Дэйв, который стоял на пороге кухни. Он подошел к холодильнику и взял несколько бутылок домашнего пива. – Линкольн беременный?
Линкольн посмотрел на Кристин и покачал головой, но ее любопытство лишь усилилось.
– Закончил с восстанием? – осторожно спросила она у мужа.
Дэйв нахмурился.
– Нет, – недовольно ответил он и побрел к двери, – но я справлюсь.
– Дело в девушке! – прошептала Кристин, как только Дэйв удалился. – Наши молитвы услышаны! Расскажи о ней.
– Ты правда молилась за меня? – уточнил Линкольн.
– Разумеется, – ответила она. – Я молюсь за всех родственников и близких друзей. Кроме того, мне нравится просить о том, что кажется возможным. У меня много просьб, даже для Господа это будет чересчур. Но, если мои желания реальны, я двигаюсь дальше. Иногда я просто прошу послать хороший урожай кабачков или позволить выспаться ночью.
– И ты считаешь, есть шанс, что я могу встретить девушку? – Линкольн испытывал искреннюю благодарность при мысли о том, что Кристин переживала за него.
Если бы он был Богом, прислушался бы к молитвам Кристин.
– Да, – улыбнулась Кристин. – Более чем. Вполне вероятно. Давай, расскажи о ней.
И Линкольн был готов открыться, уж очень хотелось поделиться с кем-нибудь тем, что произошло. Почему бы не довериться Кристин? Она не станет судить его.
– Ладно, – начал Линкольн, – но ты сохранишь это в секрете. Никто не должен узнать, включая и Дэйва.
Ее лицо вытянулось.
– Почему? У тебя проблемы? Случилось что-то страшное? Боже, у тебя интрижка? Не говори, что ввязался в какую-то компрометирующую историю. Или противозаконную.
– Я не нарушаю закон… – заверил Линкольн. – Но, наверное, с точки зрения морали ситуация выглядит немного сомнительно.
– Тогда ничего не скрывай, – заметила Кристин. – Или я сойду с ума.
И Линкольн поведал Кристин все с самого начала. Он старался не акцентировать внимание на тех частях истории, в которых выглядел не лучшим образом, но и не пытался умалчивать о них.
К концу рассказа Кристин занервничала, раскатывая первую основу для пиццы: слой был тонкий, как калька.
– Господи, – прошептала она, скатывая тесто обратно в шар.
Линкольн не мог понять, что она чувствует.
– Ты считаешь, я поступил ужасно? – спросил он, уверенный, что именно так она и думает.
– Нет, – ответила Кристин. – Естественно, нет. Не знаю, как проверять содержание писем людей, не читая их, ведь это твоя работа.
– Но не стоило продолжать читать переписку, – пробормотал он. – А теперь уж ничего не поделаешь.
– Да, – нахмурилась Кристин. Но даже сейчас она выглядела так, будто вот-вот улыбнется. – Согласна, положение скверное. Ты действительно никогда не видел ее? Хотя бы представляешь, как она выглядит?
– Нет, – признался Линкольн.
– Тут есть что-то романтичное. Каждая женщина хочет мужчину, который полюбит ее не только в физическом плане, но и в духовном. А если ты встретишь ее, и внешне она тебе не понравится?
– Полагаю, меня не волнует, как она выглядит, – проговорил Линкольн. Естественно, он размышлял об этом, и вся ситуация казалась ему странным образом захватывающей.
– Как романтично, – вздохнула Кристин.
– Ну, – сказал Линкольн, чувствуя, что слишком легко отделался, – я знаю, что она привлекательна. Ее парень не стал бы встречаться с кем-то еще. И я в курсе: у нее были другие…
– И все равно ситуация по-прежнему кажется мне романтичной, – перебила Кристин. – Влюбляться в кого-то из-за слов, мыслей и суждений. Вообще-то, это гораздо нерациональнее, чем ее влюбленность в тебя, ведь ты привлекаешь ее в физическом плане. Пожалуй, ты совсем не такой, каким она тебя считает.
Линкольн никогда не думал об этом в таком ключе.
– Не в том смысле, что она разочаруется, – успокоила его Кристин. – Такое невозможно.
– Но достаточно и того, что она считает меня милым, – обронил Линкольн.
– Линкольн, – тихо вымолвила Кристин. – Не в этом твоя проблема.
Он растерялся, а Кристин вновь улыбнулась и протянула ему два зеленых перца.
– Твоя проблема, – пояснила она, – по крайней мере, нынешняя, заключается в том, что тебе надо перестать читать письма девушки.
– И в таком случае… потом я имею право попытаться встретиться с ней?
– Не знаю, – ответила Кристин, опять принимаясь раскатывать тесто. – Но тебе придется рассказать, что ты читал ее почту. Кто знает, сумеет ли она переступить через это.
– А ты бы смогла?
– Ну… Допускаю, я бы посчитала такое поведение странным. Однажды летом, еще до того, как мы с Дэйвом начали встречаться, он украл мои игральные кубики. Хотел, чтобы у него было что-то от меня, нечто особенное, что можно носить в кармане во время каникул. Отчасти поступок Дэйва показался мне не только романтичным, но и чудаковатым, а твой еще более жуткий. Ведь ты должен рассказать ей, как посещал концерты группы, в которой играет ее парень, и проходил мимо ее рабочего места. Да уж… – Кристин задумчиво размазала по тесту томатный соус.
– Ты права, – кивнул Линкольн. И ничуть не важно, что Кристин не привыкла судить людей, как обычно делали мама и Ив. Любой, с кем он бы разоткровенничался, ответил бы, что ничего не получится. – Наверное, я испортил все, когда решил продолжить читать ее письма. Если честно, я не задумывался, делать так или нет. Никакое это не официальное решение.
– Но послушай, Линкольн, – продолжала Кристин, отправляя первую основу для пиццы в духовку, – если бы ты никогда не проверял ее почту, ты бы все равно понравился ей. И она бы обсуждала тебя с подружкой. Может, теперь тебе станет немного легче.
Но легче не стало.
В ту ночь Линкольн так невнимательно играл, что бедный гном лишился трех пальцев на ноге, а затем его прокляли, превратив в слепого.
Линкольн съел слишком много пиццы, выпил две большие кружки домашнего пива Дэйва и лег на диване. Сон выдался ужасно беспокойным.